Мадам Розетт [Роальд Даль] (fb2) читать постранично, страница - 6

расслабился, впервые за много недель. Он поднялся с места, прошёл к столу, где сидели египтяне, и с улыбкой остановился перед ними.

— Вы окажете большую честь моим друзьям и мне, если согласитесь присоединиться к нам за нашим столом.

У египтян были пухлые лоснящиеся лица, красные фески на голове; у одного из них во рту блестел золотой зуб.

Поначалу, когда Уильям обратился к ним, они слегка встревожились, но потом успокоились.

— Пожалста, — сказал один.

— Пожалста, — добавил второй.

После чего египтяне поднялись, пожали руку Уильяму и направились вслед за ним к соседнему столу, где сидели Вожак с Тараном.

Уильям сказал:

— Познакомьтесь с моими друзьями. Это Вожак, а это Таран. А меня зовут Уильям.

Вожак и Таран встали и обменялись рукопожатиями с египтянами, те ещё раз сказали «пожалста», и затем все сели.

Вожак знал, что религия запрещает египтянам пить, и поэтому предложил заказать кофе. Владелец золотого зуба воздел руки вверх ладонями и слегка втянул голову в плечи.

— Для меня, пожалста. — Он широко улыбнулся. — Я привычный. А за мой друг, — он простёр руки в сторону соседа, — за мой друг… я не могу говорить.

Вожак поглядел на друга.

— Кофе? — предложил он.

— Пожалста. Я привычный.

— Отлично. Значит, два кофе.

Вожак подозвал официанта.

— Два кофе, — сказал он, затем, обращаясь к Уильяму с Тараном, спросил: — Может, ещё пива?

— Для меня, пожалста, — ответил Таран. — Я привычный, но за моего друга, — тут он повернулся к Уильяму, — за моего друга… я не могу говорить.

Уильям сказал:

— Пожалста, я привычный. — При этом никто из них не улыбнулся.

— Отлично. Официант, два кофе и три пива.

Когда официант принёс заказ, Вожак сразу же расплатился.

Затем он поднял стакан и, повернувшись к египтянам, сказал:

— Ваше здоровье.

— Ваше здоровье, — повторил Таран.

— Ваше здоровье, — произнёс Уильям.

Похоже, что египтяне поняли, так как они подняли свои кофейные чашечки.

— Пожалста, — сказал один.

— Благодарю, — добавил второй, после чего они выпили кофе.

Вожак поставил стакан на стол.

— Для нас большая честь находиться в вашей стране, — сказал он.

— Вы здесь любите?

— Да, это прекрасная страна.

Музыка заиграла вновь, и две толстухи в обтянутых серебряных трико повторили программу на бис. Бис и был коронным номером вечера поразительная, невиданная демонстрация контроля над собственными мышцами. И хотя девушка, вертящая задом, продолжала усердно работать, её полностью затмила соперница, которая теперь, как крепкий дуб, стояла посреди сцены, подняв руки над головой. Она вращала левой грудью по часовой стрелке, а правой — против часовой. Одновременно она вращала задом — и всё это строго под музыку. Постепенно музыка становилась всё быстрее, и, по мере того как возрастала скорость, убыстрялся темп вращения. Часть египтян так заворожило это вращение женской груди против часовой стрелки, что они начали повторять, сами того не замечая, движение девушки руками. Растопырив пальцы, они описывали круги в воздухе. При этом все притоптывали в такт музыке и вскрикивали от восторга, а женщина на сцене продолжала улыбаться механической нахальной улыбкой.

Потом всё кончилось, постепенно стихли аплодисменты.

— Потрясающе, — сказал Вожак.

— Вы любили это?

— Это было просто поразительно.

— Эти девушки совсем особые девушки, — сказал владелец золотого зуба.

Уильяму явно надоело ждать, и он в нетерпении подался вперёд.

— Я хочу задать вам вопрос, — сказал он.

— Пожалста, — ответил Золотой Зуб. — Пожалста.

— Ну хорошо. Тогда скажите, какие женщины вам нравятся — такие вот тонкие? Или вот такие толстые? — И он нарисовал в воздухе две женские фигуры.

Золотой Зуб просиял и широко осклабился.

— Для меня, — сказал он, — толстые. Я люблю, чтобы были как эта. Пухлыми руками он начертил в воздухе большой круг.

— А ваш друг? — осведомился Уильям.

— За мой друг я не могу говорить.

— Пожалста, — сказал друг. — Вот такая. — Любезно улыбнувшись, он тоже начертил круг.

— Но всё-таки почему вам так нравятся толстые? — спросил Таран.

Золотой Зуб на мгновение задумался.

— А вы любите, чтобы были тонкие? — задал он встречный вопрос.

— Пожалста, — сказал Таран. — Я люблю, чтобы были тонкие.

— А почему вы любите, чтобы были тонкие? Почему? Скажите.

Таран почесал ладонью затылок.

— Уильям, почему мы любим, чтобы были тонкие? — спросил он.

— Для меня — тонкие. Я привычный.

— Я тоже привычный. Но почему?

Уильям задумался.

— Не знаю, почему нам нравится, чтобы были худые.

— Вот видите, и вы не знаете, — обрадовался Золотой Зуб. Он наклонился к Уильяму и с торжеством в голосе сказал: — И я не знаю. Я тоже не знаю.

Уильям явно не был удовлетворён.

— Вожак говорит, все богатые люди в Египте всегда толстые, а бедные худые.

— Нет, — отозвался Золотой Зуб. — Нет,