Ты всего лишь Дьявол [Мачей Сломчинский] (fb2) читать постранично, страница - 95

понимать только во время допросов. Я понял это еще лучше, когда увидел на столе Ирвинга ключ от его комнаты и когда мы нашли в ящике стола эти деревяшки с резьбой дьявольских копыт, а в террариуме ключ номер два от комнаты Патриции.

Убийца дал нам в руки все доказательства, подтверждающие, что Ирвинг убил свою сестру и себя самого. Одновременно он создал такую ситуацию, в которой, на первый взгляд, ни он сам, ни кто-либо другой не могли совершить это убийство. В результате он был настолько уверен в наших выводах, что пожалуй, даже в минуту смерти от руки нашего неоценимого Джонса он так и не понял, как вышло, что такой идеальный план провалился…

— Если бы не ты… — начал Паркер.

— Ба, если бы не я! Но ведь он сам меня сюда пригласил! Дай мне, впрочем, закончить. Помнишь, я говорил, что в моем подсознании застряли два факта, которые меня тревожат и которые как-то не согласуются с окружающей их обстановкой. Когда я вспомнил о них во время допросов, я уже был уверен, что это Кемпт, но по-прежнему не мог детально все сопоставить. Так вот, первое смутное ощущение, которое меня раздражало, возникло утром, когда мы с Джилберном приехали, узнав о том, что портрет снова перевернут. Тогда Кемпт сказал нам, что он как раз шел искупаться в бассейн. А ведь он одет был в халат и пижаму. Разве кто-нибудь в мире идет купаться в пижаме? Вторично я испытал такое же чувство, когда после выстрела вбежал на террасу, споткнулся и оглянулся. И вот тогда я увидел Кемпта в плавках и в расстегнутом развевающемся халате, бегущего за Николасом и путающегося в складках этого халата. А ведь было бы совершенно естественным на ходу легко сбросить с плеч мешающий бежать халат…

Но что это могло значить? В первый момент у меня возникло неясное предчувствие, что я нахожусь на шаг от истины. Казалось — еще секунда и я все пойму. Когда Агнес Стоун показала, что Ирвинг сошел вниз после ухода Кемпта в бассейн, я уже знал, что она его сообщница. Ее показания мог подтвердить только покойный Ирвинг. А ведь оно создавало абсолютнейшее из абсолютных алиби для Кемпта. Она сама тоже не могла убить, и хотя в момент выстрела находилась вне поля моего зрения, но просто не успела бы вбежать наверх… И хотя в убийстве был заинтересован один лишь Кемпт, однако без ее помощи он не мог бы совершить ни одного из двух убийств таким образом, каким они были совершены. Но как он совершил второе убийство? А в том, что он совершил его, я был абсолютно уверен. Ведь Ирвинг Эклстоун погиб при таких же неясных обстоятельствах, как и его сестра. Ключ снова находился в комнате, а не в замочной скважине запертой изнутри двери, что даже меня вынудило бы к признанию самоубийства. Погиб он, также не написав ни слова, среди разбросанных книг и записок, мало того, рядом с умершим находилась открытая авторучка. Он условился со мной о встрече в четыре часа, пригласил меня в дом, он был влюблен в свою работу и рассказал мне о своих издательских планах на ближайшее время и на будущее. Если он сошел вниз и спросил, находится ли его дочь поблизости, как показывала Агнес, то мог задать такой вопрос исключительно для того, чтобы избежать ее присутствия в момент, когда собирался совершить самоубийство. Почему же он совершил его тогда, когда она уже появилась здесь, вместе с нами всеми, и он прекрасно видел ее из окна своей комнаты? И почему эти деревяшки с вырезанными дьявольскими копытами были влажными? Когда и зачем их опускали в воду? Они почти высохли, это правда, но дерево сохраняет влагу, или, вернее, ее следы, очень надолго. И тогда я подумал о Кемпте и о бассейне. Но ведь Кемпт находился рядом со мной, когда прозвучал выстрел…

И тогда мне пришла на ум цитата из Парменида: «Не допускайте, чтобы привычка, возникшая из повторяющегося опыта, направила вас на путь, где средствами познания служат слепой глаз и ухо, вторящее звукам, но пытайтесь с помощью разума…»

И я попытался пересмотреть все «при помощи разума». Я принял за аксиому, что Ирвинг Эклстоун не совершал самоубийства, несмотря на то, что все, казалось, подтверждало обратное. Если в момент выстрела никого не было дома, кроме него, значит, он погиб раньше.

И вдруг у меня открылись глаза. Мне оставалось только установить, где находились домочадцы, а потом обдумать все возможности этой пары. В моей теоретической предпосылке точно было одно: если Ирвинг погиб раньше, то он не мог погибнуть намного раньше, самое большее на несколько минут, ибо в противном случае мы нашли бы убитого с явными признаками смерти. Как тебе известно, трудно установить, погиб человек три часа назад или три с половиной часа назад, но значительно легче установить, погиб ли человек минуту или полчаса назад.

Но как это случилось? И кто выстрелил, когда мы услышали выстрел? Выстрелить могла только Агнес, так как никого, кроме нее и Ирвинга, в доме не было. А могла она выстрелить только тогда, когда увидела нас и Кемпта, — тогда она вошла в комнату старой леди и… тут же выбежала на террасу,