Маленький ансамбль [Елизавета Борисовна Ауэрбах] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (22) »
Когда человек с бородой сказал, что вечер окончен, она встала на сцену, уронила портфель, наступила сама себе на ногу и почти прокричала: — Никакой Дмитрий Каминка и Эммануил Журавлев и даже Сурен Качарян так меня не волновали, и Ауэрбах может умирать спокойно. Если бы она не сказала, что я могу умирать спокойно, мне ее выступление очень понравилось бы. Так закончилось мое первое выступление как автора и исполнителя. А потом случилось обыкновенное чудо: мне позвонили из журнала «Театр» и попросили зайти с рассказами. Редактор с холодной фамилией оставил у себя всю мою папку и попросил приносить все, что будет еще... Идя из редакции по Кузнецкому мосту, я поймала себя на том, что чуть-чуть пританцовываю, что рот у меня не закрывается от улыбки и что, кажется, я уже сочинила еще один рассказ, а потом сочиню еще и еще, и так буду сочинять, пока меня не станут печатать толстые журналы. Будет ли мне тогда жить так же интересно, как сейчас? Если бы знать... Если бы знать...
В АВТОБУСЕ ПАХЛО СИРЕНЬЮ
В шестнадцать лет я, безумно влюбленная в своего репетитора по физике, мучительно пыталась сделать вид, что понимаю его объяснения по поводу электромагнитной индукции. Когда он говорил: «Скажите, что вам непонятно?» — мне было очень трудно удержаться, чтоб не сказать ему: «Мне непонятно, почему вы не пригласите меня в кино, почему не замечаете моей хорошенькой кофточки и почему вы, видя, что я ничего не понимаю в физике, не назначите мне дополнительные занятия. Я ведь погибаю, неужели непонятно?!» Мой репетитор, студент физико-математического факультета, был влюблен только в свою науку, и он не замечал ни весны, ни меня ни милых девушек, с нежностью глядевших на него. А я ненавидела физику и математику и делала все, чтобы отвлечь студента от занятий. Я читала ему законы Ома, Бойля-Мариотта наизусть, с выражением, как стихотворения в прозе, к его приходу надевала самую хорошенькую кофточку и душилась мамиными духами. Но он все выдержал, а я, как ни странно, выдержала переэкзаменовку. Однажды я, уже ученица театрального училища, шла по Кисловскому переулку с веточкой сирени и встретила своего учителя. К тому времени я уже была влюблена в артиста Жарова. Студент проводил меня до трамвайной остановки, и я, на прощанье подарив ему веточку сирени, сказала с кокетством опытной актрисы: — Вспоминайте о своей бездарной ученице, хотя бы пока не завянет' эта ветка. — А когда трамвай тронулся, я, высунувшись из окошка, добавила: — И не забудьте, что ветка, опущенная в воду, потеряет в своем весе ровно столько, сколько весит вытесненная ею вода! Студент рассмеялся, а я уехала. И прошло немало лет... Отгремела война, и однажды в газете, среди награжденных за особые открытия в области физики, я встретила фамилию своего репетитора. Но его не встречала до вчерашнего дня... А вчера после концерта я встала в очередь на автобус. Стоявший впереди меня высокий мужчина с
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (22) »
Последние комментарии
22 часов 51 минут назад
23 часов 5 минут назад
1 день 13 минут назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 12 часов назад