Акванавты. Неуловимый прайд [Сергей Иванович Павлов] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (103) »
* * *
Но я об этом еще ничего не знал. Гидрокомбист, как таковой, в штате научных сотрудников океанологического судна «Таймыр» не числился. Однако он был, хотя и выполнял совершенно другую работу, потому что основная его специальность - гидрофизика. Этим гидрокомбистом и гидрофизиком был я… Я следил за медленным полетом альбатроса и не знал, что ответить Дуговскому. Передо мной - необъятная океанская ширь, золотая россыпь солнечных бликов. - Да, - неожиданно для самого себя сказал я. - Согласен. Селиванов даже не посмотрел на меня. Это хорошо, по крайней мере не придется отводить глаза в сторону. Дуговский слегка оскалил крупные вставные зубы - должно быть, хотел улыбнуться. Сказал: - Вы мне симпатичны, Соболев. Я посмотрел на низкорослого Дуговского сверху вниз и ничего не ответил. Селиванов смял сигарету и машинально сунул в карман. - У меня не хватает людей. - О, я высоко ценю ваше благородство! - поспешил заявить Дуговский. - На кой черт мне эта оценка, если некому будет работать, - спокойно возразил Селиванов, разглядывая его сандалии. - Но у вас на «Таймыре» пять гидрофизиков! - Двое из них на больничных койках. Вот он знает, - небрежный кивок в мою сторону. Я промолчал. Селиванов беззвучно шевельнул губами, сделал рукой неопределенный жест и спустился по трапу на ют. Оттуда доносились возбужденные крики: морские геологи поднимали грунтоотборочную трубку с образцами донных осадков. Дуговский благодарно сжал мой локоть худыми потными пальцами. - Собирайтесь. Я буду ждать вас в шлюпке. Прошу прощения, но время не терпит… Я спустился в каюту, собрал чемоданчик и пошел прощаться с товарищами. Фотографию Лотты я так и оставил на столике. Оставил, потому что не мог больше видеть ее внимательные серые глаза и скрытое в них обещание… Селиванов сдержанно пожал мне руку: - Ну… ладно, увидимся еще. С Дуговским там поосторожнее - мне кажется, у него на станции крупные неприятности. Юлит, недоговаривает. Черт нас дернул встретиться с «международником». Знойную тишь всколыхнул хриплый бас корабельного гудка. Белый нос судна украшен странным названием: «Cradle». «Колыбель», если перевести с английского.
Уже четыре часа я нахожусь на борту судна Международного института океанологии. Дуговский, видимо, забыл о моем существовании. Сижу в шезлонге под белым тентом шлюпочной палубы, пытаюсь читать. Покачивает… Эту скорлупку покачивает даже на малой волне. Недаром ее умудрились назвать «Колыбелью». Впрочем, суденышко уютное, чистенькое - «международники» любят комфорт. Тишина, ощущение благополучия, степенности во всем… Нет, у нас на «Таймыре» обстановка другая: грохот лебедок, загорелые спины ребят, беззлобная перебранка, спуски глубинных приборов - сумасшедшая, выматывающая нервы работа, зато по вечерам - научные диспуты вперемежку с откровенным зубоскальством и холостяцкие песни под банджо… Но все это вдруг стало мне в тягость с того самого момента, когда однажды в радиорубке я услышал старчески дребезжащий голос Керома: - Игорь, ты? Мужайся, мой мальчик, я должен сообщить тебе горькую новость… Я не сразу почуял беду: - Что у вас там случилось, Кером? - Лотта… - и наушники всхлипнули. - Понимаешь? Ее не стало… Он говорил что-то еще… Ошалело покачиваясь, я вышел из рубки. Нет, я ничего не понимал. Взрыв в
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (103) »
Последние комментарии
11 часов 56 минут назад
19 часов 6 минут назад
20 часов 13 минут назад
21 часов 18 минут назад
21 часов 41 минут назад
21 часов 46 минут назад