Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты [Гарди Томас] (fb2) читать постранично, страница - 216

independent knowledge that the man who wrote them meant what he said. Все, о чем просил Хенчард в предсмертной агонии, Элизабет-Джейн исполнила, насколько это было возможно, даже не потому, что считала последние слова священными, а оттого, что знала: тот, кто написал их, писал искрение. She knew the directions to be a piece of the same stuff that his whole life was made of, and hence were not to be tampered with to give herself a mournful pleasure, or her husband credit for large-heartedness. Она понимала, что это завещание кусок той ткани, из которой была скроена вся его жизнь, а значит, нельзя пренебречь им, чтобы доставить грустное удовольствие себе или обеспечить своему мужу репутацию великодушного человека. All was over at last, even her regrets for having misunderstood him on his last visit, for not having searched him out sooner, though these were deep and sharp for a good while. И вот все ушло в прошлое, даже ее сожаления о том, что она превратно поняла его, когда он в последний раз пришел к ней, и не начала искать его раньше, хотя она глубоко и остро сожалела об этом довольно долго. From this time forward Elizabeth-Jane found herself in a latitude of calm weather, kindly and grateful in itself, and doubly so after the Capharnaum in which some of her preceding years had been spent. Отныне и всю жизнь Элизабет-Джейн пребывала в широтах тихой погоды, что само по себе благоприятно для человека, а для нее вдвойне благоприятно после того Капернаума, в котором она провела предшествующие годы. As the lively and sparkling emotions of her early married life cohered into an equable serenity, the finer movements of her nature found scope in discovering to the narrow-lived ones around her the secret (as she had once learnt it) of making limited opportunities endurable; which she deemed to consist in the cunning enlargement, by a species of microscopic treatment, of those minute forms of satisfaction that offer themselves to everybody not in positive pain; which, thus handled, have much of the same inspiring effect upon life as wider interests cursorily embraced. Когда живые и яркие чувства первого периода замужества стали ровными и безмятежными, все то лучшее, что было в натуре Элизабет, побудило ее, общаясь с окружающими неимущими людьми, открывать им (некогда открывшуюся ей самой) тайну уменья мириться с ограниченными возможностями, чего, по ее мнению, можно было достичь, искусственно увеличивая, как бы при помощи микроскопа, те минимальные радости, которые может иметь каждый, кто не испытывает тяжкого страдания, ибо подобные радости так же вдохновляюще влияют на жизнь, как и более широкие, но не захватывающие глубоко интересы. Her teaching had a reflex action upon herself, insomuch that she thought she could perceive no great personal difference between being respected in the nether parts of Casterbridge and glorified at the uppermost end of the social world. Ее проповеди отраженно повлияли и на нее самое, и она поняла, что заслужить уважение на дне Кэстербриджа - это почти то же самое, что завоевать славу в высших слоях общества. Her position was, indeed, to a marked degree one that, in the common phrase, afforded much to be thankful for. И в самом деле, положение у нее во многих отношениях было завидное; как говорится, за него надо было благодарить судьбу. That she was not demonstratively thankful was no fault of hers. Не ее вина, что она не проявляла благодарности открыто. Her experience had been of a kind to teach her, rightly or wrongly, that the doubtful honour of a brief transmit through a sorry world hardly called for effusiveness, even when the path was suddenly irradiated at some half-way point by daybeams rich as hers. Правильно или нет, но жизнь показала ей, что сомнительная честь совершить кратковременный переход по нашему скорбному миру вряд ли требует экспансивных излияний, даже если дорога внезапно озарилась на полпути такими яркими солнечными лучами, какие осветили ее путь. But her strong sense that neither she nor any human being deserved less than was given, did not blind her to the fact that there were others receiving less who had deserved much more. Однако, несмотря на твердое убеждение в том, что и она, и любой другой человек заслуживает меньше, чем получает, она не закрывала глаз на то, что некоторые получают гораздо меньше, чем заслуживают.

And in being forced to class herself among the fortunate she did not cease to wonder at the persistence of the unforeseen, when the one to whom such unbroken tranquility had been accorded in the adult stage was she whose youth had seemed to teach that happiness was but the occasional episode in a general drama of pain.

И, вынужденная признать, что ей посчастливилось, она не переставала удивляться, почему в жизни столь часто происходит непредвиденное: ведь нерушимое спокойствие в зрелости было даровано ей той, чья юность, казалось бы, научила ее, что счастье - только случайный эпизод в драме всеобщего горя.