Тайны холодных стен [Сергей Алексеевич Бергер] (fb2) читать постранично, страница - 3

старости, но с заботливо пришитыми заплатками.

— Да?

— Я бы хотел узнать о вашем решении. По поводу моей работы у вас. — Юнец покорно опустил глаза.

Граф задумался, очевидно, вспоминая свой небольшой монолог, который он составил перед встречей с ним:

- Говард, я долго думал о нашей с тобой ситуации. Я безумно уважаю твою маму, и это единственный аргумент, почему я беру тебя к себе на работу. Она сослужила мне прекрасную службу в качестве экономки. И я скорблю вместе с тобой, мой мальчик.

Я видел, как ты рос, как ты из маленького и боязливого паренька превратился в мужчину. Мне видны твои таланты почти насквозь. — Последнее слово заставило мурашки на спине Говарда резко мигрировать по всему телу. — У тебя огромный потенциал. Потому, ты уже с завтрашнего дня можешь отправиться к нашему дворецкому Лукасу. Он тебе расскажет о правилах моего дома, о том, в чем будет заключаться твоя работа и что входит в твои обязанности. С этих пор ты его ученик. Надеюсь, ты оправдаешь мои ожидания.

— Да, Господин, я непременно буду стараться. — Голос парня начал срываться из-за нахлынувшего на него волнения.

— Хорошего тебе дня. Отправляйся к себе в комнату, которую мы тебе выделили. И отдохни.

Парень поклонился и молча вышел из кабинета, оставив хозяина особняка вновь наедине со своими мыслями.

Кобб вновь подошел к окну и замер:

«Что может быть печальнее картины увядания природы? Разве что наблюдать, как стареет человек. Ведь природа может возрождаться вновь и вновь, а человек лишен такого дара. Это лишний раз доказывает, что она нам не по зубам. И подтверждает свое всемогущество каждый раз, когда мы начинаем играться с ней».

На улице заморосил слабый дождик, постепенно усиливаясь, а затем и вовсе превращаясь в ливень. Мужчина достал свою трубку из внутреннего кармана пиджака, забил ее табаком и прикурил. Наконец-то, в радиусе двадцати метров воцарилась тишина — ливень утих, и теперь можно было просто насладиться табачным дымом, смотря на увядающие розы. Они окантовывали тропинку, ведя человека прямо к парадной двери. Черные, красные, желтые, белые. У них явно был какой-то шарм. Они манили своей изысканностью и элегантностью.

Граф поднял свой задумчивый взгляд, увидев какое-то движение на горизонте. Прямо из города, в сторону его особняка направлялся, блестя на освободившемся от ливневого рабства солнце, подержанный Allard L 1948 года выпуска. Альфред не мог разглядеть человека, едущего в машине, как бы он не старался.

Его сердце бешено забилось. Он еще раз вдохнул дым, и затем повернулся к зеркалу, чтобы убедиться, что он выглядит подобающе. Очевидно, это были незваные гости. Стараясь подавить волнение, мужчина попытался улыбнуться своему отражению. Да, он был безупречен, впрочем, как всегда. Альфред поправил свои каштановые волосы и осмотрел внимательнее свое лицо. На нем не было и следа морщин, даже не смотря на то, что ему было уже сорок лет. Хотя, ему столько никто не давал. Не более двадцати пяти. В карих хитрых глазах горел едва заметный огонек, который время от времени мог превращаться в настоящий пожар.

Его скулы, подобные у представителей «голубых» кровей, выделяла легкая небритость. Одет он был по последней моде, как и подобает людям его статуса:

Черные лакированные туфли, настолько хорошо начищенные, что лучи осеннего солнца, отражаясь от них, оставляли на стене «солнечных зайчиков».

Серая рубашка, из дорогой ткани, которая была ему ровно по размеру с черной жилеткой и брюками.

Мужчина носил круглые очки с толстой темной оправой.

Кобб положил трубку на подставку, что стояла у окна, и стремительно вышел из своего кабинета. По дороге к парадному входу он успел перебрать кучу вариантов развития событий. Альфред еще пару недель не ожидал гостей. Отчего подобный визит вызвал в его сердце маленькое землетрясение.

* * *

Путь его проходил через коридор, чье великолепие, как впрочем, и великолепие всего дома, вызывало у нечастых гостей бурю эмоций. Чаще всего зависть.

На окнах витражи, изображающие мифы древних греков. Стекла окантовывали узоры позолоченных барельефов, прямо на установленных рамах. По углам стояли округлые гранитные колонны, а под ногами кровавой рекой расстилался бордовый ковер.

Когда, наконец, хозяин особняка оказался на парадной лестнице, открылись тяжелые, дубовые двери и яркие лучи солнца пронзили копьями застоявшийся полумрак. Альфред прикрыл лицо рукой, защищаясь от слепящего света. Огромные подвесные часы за его спиной принялись отбивать полдень.

Кобб убрал руку от лица, и увидел обеспокоенного дворецкого, рядом с которым стоял незнакомый ему мужчина. Он был среднего роста, с короткими черными волосами, едва выглядывавшими из-под его серой шляпы. Образ серьезного человека завершало серое длинное пальто и белая рубашка с черным галстуком. Его тяжелый взгляд был способен прожечь плотный лист пергамента. И сейчас этот взгляд был направлен на графа.

— Чем