В путах времени [Анатолий Борисович Шалин] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

становилось императору отражать нападения врагов.

И Фишу с тоской вспоминал о днях молодости и своих первых победах.

«В столице заговоры зреют, как грибы после тёплого дождя, — размышлял Фишу. — Эти идиоты-придворные, знать! Всё труднее распутывать их козни. Два отряда палачей работают днём и ночью. У меня уже рука устала подписывать смертные приговоры всем этим титулованным бездельникам, замышлявшим против меня… А дальше? Дальше будет ещё хуже…»

Последние сообщения с северных и южных границ не содержат ничего утешительного. Подозрительно оживили свою деятельность два старинных врага Империи: царь Харотии Буца и Мигу, царь Земли Вах. Если верить донесениям шпионов, оба правителя, после длительного периода раздоров и грызни из-за соседних княжеств, похоже, собираются объединить свои усилия против Империи.

«Вот так всегда, — размышлял Фишу. — Ни минуты покоя, только ослабишь внимание, как враги тут же затевают возню…»

На этом размышления императора были прерваны. Вошёл канцлер Бара.

— Время приёма, Ваше Величество! — услужливо напомнил он.

— Что нового, Бара? Чем сегодня порадуешь старика?

Бара низко поклонился и по заведённой традиции начал свой доклад с положения в столице:

— В городе всё спокойно, волнения, связанные с раскрытием последнего заговора и казнью заговорщиков, уже утихли. В ряде северных провинций, соседствующих с землями Вах, в последние дни наблюдались беспорядки. Несколько наших солдат убито.

— Чем это вызвано? — Расследование ещё не окончено, но я полагаю, волнения вызваны людьми Мигу. В этих провинциях ещё силён авторитет бывшего правителя. В народе усиленно распространяются слухи о готовящемся вторжении вахских полчищ и о возвращении наших северных земель самому Мигу.

— Даже так? Этот царёк очень шустр, надо будет укоротить ему ножки! Что ещё?

— Из Харотии доносят, что Буца уехал в свою летнюю резиденцию на лечение. На последнем большом приёме он в присутствии нашего консула и послов других княжеств публично клялся в верности идеалам Империи и называл себя самым верным вашим рабом. Это несколько противоречит политике, которую он проводил в последние годы. Хотя теперь появляется надежда, что его расчёты на союз с Мигу не оправдались и царь одумался.

— Ну, мой милый! Клясться можно в чём угодно и сколько угодно! усмехнулся Фишу. — Этим нас не возьмёшь!

— Великий, вы полагаете — это уловка?

— Да, мошенник ждёт, что мы успокоимся, обнажим наши границы, перебросив часть легионов на север для борьбы с Мигу. При первой же благоприятной возможности он ударит нам в спину.

— Ну, только от нас зависит — дать ему эту возможность или не давать!

— Нет, Бара, от нас, к сожалению, почти ничего не зависит. Всё определяют обстоятельства и счастливый случай. Глуп тот правитель, который полагает, что может управлять вопреки складывающимся обстоятельствам. Как ты думаешь, Бара, почему я царствую так долго?

Нет, Бара не собирался отвечать на этот провокационный вопрос старого императора. Он опасливо прикусил язык и наклонил вперёд голову, весь превращаясь во внимание.

— Не знаешь? Так вот, я усидел там, — кивнул Фишу в сторону завешенного тканями золотого трона, — так долго потому, что всегда делал то, что было необходимо делать, а не то, чего бы хотелось. Поверь, самый последний раб более свободен в своих решениях, чем я, император! Я — первый слуга Империи! Знай, если боги будут благоволить к нам, победа наших легионов будет быстра и решительна! Что у тебя ещё?

Немного ошарашенный рассуждениями старика императора, Бара слегка замялся.

— И последнее, — прошептал он, делая вид, что подыскивает нужные слова. — Весьма деликатное дело, мой господин. Мне только что сообщили: в столицу без вашего разрешения, самовольно, вернулся муж вашей дочери.

— Клай Кальт?

— Он самый, батюшка! — раздался весёлый самоуверенный голос, и в дверь тронного зала, совершенно не считаясь с правилами придворного этикета, бряцая шпорами, вошёл высокий молодой мужчина.

Император при виде своего зятя поморщился, словно ему вдруг кто-то наступил на больную ногу. Канцлер же замолчал. Обсуждать Кальта в присутствии самого Кальта Бара не собирался. Он согнулся перед императором в таком низком поклоне, что чуть не задел рукой императорского леопарда, и потревоженный зверь издал глухое, предостерегающее рычанье.

— Я покидаю вас, повелитель! — поспешно произнёс канцлер.

— Вот и славно, — заметил Клай. — Нам как раз с батюшкой нужно будет утрясти кое-какие наши семейные дела.

Фишу хмыкнул и сделал Бара знак — удалиться.

— Ты всё такой же нахальный мальчишка! — сказал он Клаю. — Изгнание, я вижу, тебя ничему не научило! Как ты посмел вернуться в столицу без моего разрешения?

— Разве необходимо разрешение, чтобы служить своему императору? хитро спросил Клай.

— Безусловно.

— Я этого не знал, и, думаю, вы мне простите мою оплошность.