Предательство среди зимы [Дэниел Абрахам] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

улыбнувшись, Идаан пошла к двери. Сине-золотые одежды почти исчезли в проеме, когда Хиами неожиданно для себя крикнула вслед:

— Тебе с ним весело?

Идаан обернулась и вопросительно посмотрела на Хиами.

— С твоим любимым. С Адрой, так? Если он не умеет тебя рассмешить, не выходи за него.

Идаан приняла позу ученической благодарности и ушла.

Мысли Хиами вернулись к Биитре, любви и расплате за счастье. Она пару раз сглотнула ком страха, подняла вязание и вновь позвала певца.


Солнце давно зашло; серпик луны был не шире обрезка ногтя.

Когда Биитра выбрался из недр земли на воздух, лишь звезды вторили свету горняцких фонарей. Одежда намокла и прилипла к ногам, серо-фиолетовый халат казался черным. Вечерний воздух обжигал холодом. У шахты беспокойно тявкали собаки, и от их дыхания шел пар.

Старший мастер рудника Дайкани принял позу глубочайшей благодарности, и Биитра вежливо ответил, хотя его пальцы онемели и стали неловкими:

— Если повторится, сразу шлите за мной.

— Да, высочайший! — воскликнул мастер. — Как прикажете!

Охрана довела Биитру до паланкина, носильщики взялись за жерди. Лишь теперь, когда работа была позади и все загадки разрешились, он ощутил усталость. По зябкой весенней грязи ехать во дворцы в паланкине хотелось не больше, чем идти своим ходом. Биитра жестом подозвал главного охранника.

— Переночуем в предместье. Там, где обычно.

Охранник принял позу подтверждения и пошел вперед по темной дороге. Биитра втянул руки в рукава и прижал к бокам. Его уже трясло от холода. Лучше бы он снял халат, прежде чем спускаться в нижние штольни.

Равнины под Мати были богаты рудой — серебра хватало с лихвой даже без горных выработок на севере и западе. Правда, жила уходила глубже, чем колодец. Когда Мати считался задворками Империи, сюда прислали поэта с андатом по имени Вздымающаяся Вода. Говорили, что из каждого рудника тогда бил фонтан. После Великой войны поэт Манат Дору пленил андата Размягченный Камень, и Мати стал центром горного промысла. Сюда съехались все мастера, работающие с металлами — жестянщики, ювелиры, алхимики из Западных земель, игольщики… К несчастью, андат Вздымающаяся Вода исчез, и никто не сумел захватить его снова. Поэтому возникла нужда в водоподъемниках.

Биитра опять вспомнил про поломку. Механизм он придумал сам: за время, пока луна — мерило более надежное, чем капризное северное солнце — сдвинется на палец, четыре человека могут поднять на шестьдесят стоп столько воды, сколько весят сами. Устройство нуждалось в усовершенствовании: за этот день Биитра убедился, что уже несколько недель оно работало не в полную силу. Вот почему шахту затопило так быстро.

Путей есть несколько… Биитра так увлекся решением задачи, что забыл про холод, про усталость, про то, где он и куда направляется. Постоялый двор возник перед ним как по волшебству, хотя неожиданность нельзя было назвать неприятной: массивные каменные стены, красная лакированная дверь на первом этаже, широкие снежные ворота на втором, дым изо всех труб. Даже с улицы слышался аромат перченого мяса и вина с пряностями. Хозяин — старик с круглым, как луна, лицом — согнулся чуть ли не вдвое в почтительной позе приветствия. Носильщики опустили паланкин. Биитра еле успел вдеть руки в рукава, чтобы ответить хозяину.

— Мы вас не ожидали, высочайший! — сказал старик. — Мы бы приготовили более достойный прием. Все, что у меня есть…

— Подойдет, — оборвал его Биитра. — Мне подойдет все, что у вас есть.

Хозяин принял позу благодарности и пригласил войти, Биитра задержался на пороге и изобразил ответную признательность, чем, похоже, удивил старика. Круглое лицо и дряблая стариковская кожа напомнили Биитре бледную виноградину, которая вот-вот станет изюмом. «Почти тех же лет, что мой отец!» — подумал он, и в груди затеплилась странная, грустноватая симпатия к этому человеку.

— Я вас здесь раньше не видел, — произнес Биитра. — Как ваше имя, сосед?

— Ошай, — ответил луннолицый. — Мы незнакомы, но всем известна доброта старшего сына хая Мати. Я рад, что вы вошли в мой дом, высочайший!

Биитра переоделся в простой халат из плотной шерсти — такую запасную одежду держали на многих постоялых дворах, — и пошел во внутренний сад, где его ждали охранники. Хозяин собственноручно принес лапшу в черном соусе, речную рыбу, запеченную с инжиром, и несколько каменных графинов рисового вина со сливами. Охранники, сперва мрачные, постепенно оттаяли, принялись петь песни и рассказывать истории. На время они забыли, кто этот длиннолицый мужчина с седеющей бородой и залысинами, забыли, кем он может однажды стать. Даже Биитра подпел им раз-другой, опьянев не только от вина, но и от тепла жаровни, от утомительного дня и приятного вечера.

Наконец он поднялся и пошел к себе. Четыре охранника последовали за ним: как заведено, они лягут на солому перед дверью Биитры, а его ждет лучшая кровать на постоялом дворе. У постели горела