Путь истинной любви [Мэри Элизабет Брэддон] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

раскачивая их сильнее, чем в первый раз. Ее

руки трясутся.

Нет ответа.

– Пенелопа, – кричит мужчина, – не игнорируй мать.

Сидя на ступенях перед домом, девушка (Пенелопа, Пен, да как угодно), обитает в каком-

то своем мире. На ее бедре висит аудиоплеер, в ушах наушники. В такт мелодии, слышной

лишь ей одной, новая соседская девушка качает головой вперед и назад, не обращая

внимания на родителей. Ее глаза скрыты солнцезащитными очками с круглыми зелеными

стеклами. Ее губы шевелятся, и мне сначала кажется, что она напевает слова песни,

которую слушает, но затем она надувает самый большой пузырь из жвачки, который я

когда-либо видел.

Мое сердце выписывает странный прыжок-подскок в груди.

Розовый пузырь лопается, липнет ей на нос и подбородок. Одним движением языка она

очищает свое лицо от жвачки. Она продолжает жевать, кивать и игнорировать всех.

– Диллон, – ноет Герб, – пошли, приятель.

Я оглядываюсь на друзей, уже не такой заинтересованный в поездке на велосипеде через

весь город как был с утра (да и в последние три месяца). Кайл красный, а лоб Гербера

блестит от пота, который скатывается по вискам. Они ждут в нетерпении.

– Это последний день лета, – добавляет Кайл.

Я поворачиваюсь в сторону вновь прибывших. В сторону Пен.

– Это всего лишь девчонка, – дразнит Герберт.

Пенелопа надувает следующий пузырь. Ее мать проходит мимо нее и собственноручно

вставляет ключи в дверной замок. Мужчина с коробкой, предположительно ее отец,

кладет картонную коробку на ноги дочери. Ее имя написано через всю коробку черным

маркером: Пен/Хрупкое.

До нее наконец-то доходит, и она вынимает наушники из ушей. Девушка с зелеными

очками встает, отряхивая пыль с попы, и тут замечает меня, наблюдающего за ней.

Меня приветствует очередной пузырь.

Мои щеки заливает краска смущения, от того, что меня застукали. Вместо того, что бы

«жечь резину» в конце улицы я наклоняюсь вперед и складываю руки на руле велосипеда.

Объект моего странного обожания поднимает коробку, и исчезает в доме, в то время как

появляется ее мать.

– Диллон, пойдем, – умоляет Герб. – Ты чё, любуешься девушкой что ли?

– Замолчи, – говорю я, выруливая свой велосипед на улицу. – Поехали.

– Поговори с ней, – отважно подначивает Кайл. Его темно русые волосы падают на глаза,

закрывая рану над бровью, которую он получил сегодня утром.

Я трясу головой, пытаясь не улыбаться. Желание оглянуться, чтобы увидеть вышла ли

Пенелопа из дома, сильнее, чем желание обогнать Кайла и побороться с ним. Этого я тоже

не делаю.

– Сам поговори с ней, – говорю я.

Герб подъезжает к пешеходной дорожке. Опираясь руль, он балансирует на переднем

колесе, подпрыгивая пару раз, прежде чем повторить трюк, только уже на заднем.

Усевшись нормально, начинает наяривать круги вокруг меня.

– А я то причем? Это ты хочешь ее поцеловать.

– Я не хочу ее целовать, – говорю я. Звук открывающейся и закрывающейся двери

грузовика цепляет мое внимание.

Они уезжают? Она уезжает? Может она забыла свою жвачку в грузовике?

– Как скажешь, – шутит Кайл.

Я остаюсь стоять у дома, когда мои друзья уже вовсю мчатся по дороге, начиная нашу

длинную и последнюю поездку, перед тем как сядет солнце и зажгутся уличные фонари,

заканчивая тем самым, летние каникулы. Они были великолепны – исследования леса,

прыжки с домов и купание в океане. Герб, я и Кайл, вместе сводили с ума своих матерей и

давали жару соседям. Мы проводили вместе каждый день, сея хаос и веселясь от души. Я

не готов все это заканчивать сейчас, но я хочу узнать больше о девушке, которая вдруг

появилась из ниоткуда.

Решаю скрыть свое любопытство, чтобы не терпеть издевки от своих друзей. Я резко

трогаюсь, с силой жму на свои неоновые оранжевые педали, вращая замасленную

серебряную цепь, круча резные шины и толкая себя вперед. И снова сердце учащает свой

ритм, как бы готовясь к приливу сил от работы всех мышц тела и усталости от скорости

поездки. Я криво ухмыляюсь, и горячий воздух обжигает мои глаза.

Это тот мир, к которому я принадлежу.

Любопытство берет верх, и пока я не уехал слишком далеко, я оглядываюсь через плечо.

Пенелопа вышла на крыльцо и стоит у загромождения из пяти-шести коробок. Вместе

того, что бы взять одну из них, девушка в