Похождения авантюриста Квачи Квачантирадзе [Михаил Джавахишвили] (fb2) читать постранично, страница - 110
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
В ту ночь Квачи вел себя, как привередливый купец — ощупал и опробовал обеих. Испытал, как опытный наездник испытывает лошадь, а охотник — ищейку. Не слишком ли поправилась Елена? Не отощала ли Реби? По-прежнему ли гладка их кожа и гибок стан? Не огрузли ли красавицы? Не остыли?..
Чуточку огрузли и пополнели. А в остальном все оказалось прекрасно. Прямо-таки восхитительно...
Сказ о превращении любви в чистоган, о женитьбе Квачи и окончании истории
Квачи поскреб по карманам и наскреб на наряды для Елены и Реби. Вырядил обеих и в одну из ночей привел в дом, на достоинства и славу которого намекал в прежние встречи. Бесо с Джалилом сопровождали их.
Большой и красивый "дом" ярко освещен. Мраморная лестница устлана коврами, украшена скульптурами и тропическими растениями. Разрисованный эротическими фресками, в тяжелых занавесах и портьерах длинный зал полон гостей и женщин.
В конце зала алеет красная комната. В комнате — турецкая тахта. На тахте, по восточному поджав ноги сидит женщина — спокойная и невозмутимая, как Будда.
Квачи вводит своих спутниц в красную комнату.
— Лиза-ханум, позволь представить моих сестер. Прошу любить и жаловать,— Поклонился и почтительно припал к руке Лизы-ханум.
Лиза-ханум полная, сбитая женщина лет пятидесяти. В ее крашеные волосы вплетена бриллиантовая нить. Пухлую шею обвивает ожерелье из драгоценных камней. Поверх ожерелья нависает двойной подбородок. Большая полуобнаженная грудь, широкие запястья и толстые пальцы усыпаны бирюзой, рубинами, изумрудами.
Лиза-ханум окинула обеих женщин оценивающим взглядом — так на ярмарке осматривают лошадей, помолчала и наконец заговорила хрипловатым басом.
— Сестра моя,— сперва она обратилась к Елене.— Твои глаза черней агата, в них сверкает отблеск звезды. Я вижу, что страсть уст твоих неутолима и грудь твоя еще не увяла. Господь ничего не пожалел для тебя. Во всем с головы до ног ты воплощенная утонченность. Прошу тебя, присядь.
Затем обернулась к Ребекке.
— Твои волосы — чистое золото. Твои глаза напоминают рассвет, на небе которого сверкают две жемчужины. Губы твои красны, как окровавленное оружие, а тело ловкое, как у джейрана. Высокие и узкие бедра большая редкость в наши дни. По твоим рукам и ногам видно, какая горячая кровь течет в твоих жилах... Садитесь и вы, князь,— обратилась она к Квачи.— Если не погнушаетесь сесть рядом со мной, на этой тахте хватит места обоим.
Не спеша взяла серебряный колоколец, звякнула легонько и возникшему, как из-под земли, арабу тихо сказала:
— Хусейн, четыре кофе.
Сидели, попивали, беседовали.
— Я христианка,— с невнятной улыбкой рассказывала Лиза-ханум.— В моей греческой крови нет ни капли чужеродной примеси. Мои женщины — у меня двадцать восемь женщин — молятся на меня и зовут мамой. На этот дом еще не поступило ни одной жалобы. Под моим кровом собрались женщины разных национальностей, у каждой свой бог и своя молитва. Я в это не вмешиваюсь. Их подарками забита целая комната. Многих я выдала замуж, но они не забывают Лизу-ханум. Еще бы — здесь у них прекрасный стол, наряды — без счета, развлечения — без конца. Доктор, адвокат и прислуга — бесплатно. Чего еще?..
Так ворковала басовитая Лиза-ханум — созидательница семейного счастья. Попивала сама, угощала гостей. Затем сказала:
— Мой агат! Мое золото! Идите и развлекайтесь! Сегодня вы — мои гостьи. А завтра потолкуем...
Квачи проводил Елену и Реби, перепоручил их Бесо и Джалилу, сам же вернулся и подсел к Лизе-ханум. Подсел так близко, что почувствовал ее дыхание.
— Что скажешь, Лиза-ханум?
Лиза-ханум молчала долго, наконец чуть приподняла брови.
— Черноглазая полновата, а златокудрая старовата.
— Лиза-ханум,— зашептал ей на ухо Квачи. — Ты на пятнадцать лет старше златокудрой, а черноглазая рядом с тобой тоненькая девочка. Но, клянусь солнцем, по мне — ты лучше всех женщин! — и воровато провел рукой по ее могучему крупу.
Лиза-ханум посмотрела ему в глаза, улыбнулась по-старушечьи и толстым пальцем поддела под подбородок:
— Не насмехайся надо мной, эфенди.
— В твоей постели я доказал бы, что князь Квачантирадзе не
Последние комментарии
2 часов 39 минут назад
2 часов 56 минут назад
3 часов 21 минут назад
3 часов 53 минут назад
5 часов 7 секунд назад
6 часов 40 минут назад