Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
Можно сказать, прочёл всего Мусанифа.
Можно сказать - понравилось.
Вот конкретно про бегемотов, и там всякая другая юморня и понравилась, и не понравилась. Пишет чел просто замечательно.
Явно не Белянин, который, как по мне, писать вообще не умеет.
Рекомендую к прочтению всё.. Чел создал свою собственную Вселенную, и довольно неплохо в ней ориентируется.
Общая оценка... Всё таки - пять.
медведей подвинулся, чтобы мальчик мог сесть с другой стороны.
Запах медведей резок, но не неприятен, стоит только привыкнуть к нему. Не то что он напоминает запах хлева, просто дикий. Я наклонился, чтобы прошептать матушке на ухо, но она отрицательно покачала головой. НЕВЕЖЛИВО ШЕПТАТЬСЯ В ПРИСУТСТВИИ СУЩЕСТВ, НЕ ВЛАДЕЮЩИХ ДАРОМ РЕЧИ, — выговорила она мне безмолвно. Уоллес-младший тоже молчал. Матушка поделилась с нами своим покрывалом, и мы смотрели на огонь, казалось, целые часы.
Большой медведь поддерживал костёр, ломая ветки и сучья, придерживая их за один конец и наступая на середину, как это делают люди. Он весьма умело регулировал высоту пламени. Ещё один время от времени ворошил угли дубиной, но остальные не вмешивались. Похоже, немногие из зверей знали, как пользоваться огнём, и именно они увлекали за собой остальных. Но разве не то же самое у людей? Иногда появлялся небольшой медведь, входил в освещённый круг и сбрасывал в кучу принесённый хворост. Придорожный хворост отличался серебристым оттенком, как плавник, выброшенный морем.
Мой племянник был не таким непоседой, как большинство его сверстников. Было приятно греть кости, уставившись в огонь. Я одолжил у матушки щепотку «краснокожего», хотя обычно у меня нет привычки жевать табак. Подобное времяпрепровождение ничем не отличалось от посещения матушки в клинике, но было более интересным из-за медведей. Их было восемь или девять. Внутри самого пламени тоже интересно было, в нём разыгрывались маленькие драмы: создавались и тут же рушились огненные дворцы в водопаде искр. Мое воображение разыгралось. Я осмотрел круг медведей. А что они видят? Кое у кого были закрыты глаза. Хотя они собрались вместе, их души оставались одинокими, словно каждый медведь созерцал свой собственный огонь.
Колпак от автомобильного колеса обошёл весь круг, и мы тоже взяли по горсти свежаники. Не знаю, как матушка, лично я притворился, что свои ем. Парнишка скорчил гримасу и выплюнул. Когда он задремал, я закутал нас всех поплотнее. Холодало, а у нас не было тёплого меха, как у медведей. Я уже готов был податься домой, если б не матушка, Она подняла палец, указав на нависающие над костром ветви, сквозь которые пробивался свет, потом показала на себя. Может, ей казалось, что ангелы спускаются с небес. На самом деле это были отблески дальнего света фар грузовика, мчащегося по своим делам на юг. Матушка выглядела чрезвычайно умиротворённой. Я чувствовал, как в моей ладони её узкая кисть становилась всё холоднее и холоднее.
Уоллес-младший разбудил меня, похлопав по колену. Наступил рассвет, а его бабушка сидела мёртвой на бревне между нами. Костёр погас, медведи исчезли, а кто-то ломился напрямик через подлесок. Мой братец в сопровождении двух национальных гвардейцев. На нём была белая рубашка, и я понял, что наступило воскресенье. Под налётом печали при вести о смерти матушки проступала явная обида.
Гвардейцы принюхались к воздуху и глубокомысленно кивнули. Медвежий запах всё ещё не развеялся. Мы с племянником завернули матушку в покрывало и понесли к автостраде. Гвардейцы остались разбрасывать кострище и хворост. Это выглядело как-то по-детски. Они были как медведи, каждый одинок в своем мундире.
На обочине стоял «олдсмобиль» девяносто восьмого года. Бескамерные шины примяли траву. Перед ним торчала полицейская машина со скучающим гвардейцем у дверцы, а за ним — катафалк, тоже «олдсмобиль» девяносто восьмого года.
— Первый раз слышу, что медведи пристают к старикам, — сказал гвардеец моему брату.
— Да всё это не так, — попытался объяснить я, но никому это было не интересно.
Они занимались своим делом. Двое в чёрных костюмах выбрались из катафалка и распахнули заднюю дверь. Для меня только в этот момент матушка ушла в мир иной. После того, как погрузили тело, я положил руку на плечо племяннику. Он дрожал, хотя холодно уже не было. Иногда чужая смерть может вызвать такую реакцию, особенно на рассвете, в присутствии полиции, на мокрой от росы траве, даже если старуха с безжалостной косой приходит как избавление.
Мы стояли и смотрели, как мимо проносятся машины.
— Это благословение, — сказал Уоллес.
Надо же, какое оживлённое движение в 6.20 утра.
Днём я вернулся в лес и нарубил сучьев, вместо тех, что раскидали гвардейцы. Вечером я видел, что костёр снова пылал.
Пару ночей спустя после похорон я вернулся туда. Сучья весело трещали, а вокруг огня, насколько мог я судить, сидела та же медвежья компания. Я пристроился рядом, но, похоже, мое присутствие заставляло их нервничать и я ушёл домой, прихватив пригоршню свежаники из колпака. В воскресенье мы с племянником навестили могилу матушки. Я украсил этими ягодами её холмик. Снова пожевал одну. Безнадёжно. Их просто нельзя есть.
Если только ты не медведь.
Последние комментарии
17 часов 24 минут назад
19 часов 28 минут назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 22 часов назад
2 дней 2 часов назад