Через бури [Александр Петрович Казанцев] (fb2) читать постранично, страница - 198

первом танце с ней, решившем, в конце-концов его судьбу.

Перечитал его, потом сложил свои самые необходимые веши в чемодан и в тот же вечер явился с ним к Тане, чтобы остаться у нее, где за ширмой в проходной комнате стоял ее диван.

Не было ни одного человека из окружения Тани или Саши Званцева, кто одобрил бы его уход из семьи с двумя детьми. Все друзья и родные осуждали его. Осуждал себя и он сам, но изменить положение был не в состоянии. Слишком полюбил он свою Нимфу и уже не мог жить без нее, дав себе клятву, что не допустит между ними ссор, обычных в прошлых его семейных отношениях. И сдержал слово.

Но было бы несправедливо сказать, что все поголовно осудили его. Хотя известно — исключение подтверждает правило. И такие исключения были в лице Николая Зосимовича Поддьякова и белорецкого друга Кости Куликова. Последний даже приезжал б Москву из своего Миньяра, чтобы поддержать старого товарища, дружеские узы с которым крепли год от года..

А он, Званцев, как боевой конь, рвался в литературный бой…

ЭПИЛОГ

Проходит все, но ничто не может быть забыто, никто не может быть забыт…

Ежегодно, как счастливейший для всего российского народа день, как радостный весенний праздник, отмечается Великая Победа. Стоит близ Кремля конный памятник маршалу Жукову-победителю, и возведен памятный комплекс на Поклонной горе в Москве, создан там Музей боевой славы.

И через много, много лет почтенный старец с седой бородкой вместе с посетителями Музея прошел через мраморный зал «Героев Советского Союза Великой Отечественной войны», с выбитыми на стенах золотыми буквами их именами, и вышел на площадку над входной лестницей. Остановился перед стендом, где вздыбилась, как при сокрушающем взрыве, боетанкетка былых лет. По обе стороны ее два портрета, военинженера третьего ранга Званцева, ее изобретателя, и его друга, академика Иосифьяна, чье имя носит научно-исследовательский институт, где разработано было в тяжелые для Москвы дни это оружие. Он долго смотрел на стенд, и думал…

— Это он! Это он! — воскликнула пожилая посетительница. — Борода седая, а по форме, как на портрете! И глаза такие же. Вы — Званцев? В годы войны, как здесь написано, изобрели взрывотанкетку, помогли спасти ленинградцев и меня, блокадницу. У нас в семье все умерли. Я осталась одна. Может быть, потому и выжила, что зовут меня Зоей, значит — Жизнь. Теперь вы известный писатель. Расскажите, как создали свою «гибель дотам!», «стоп танкам!» — «электрокамикадзе»?

Народ расступился, и смущенный старец сказал:

— Друзья! Не столь велика моя заслуга, если я сорок лет ничего о ней не знал.

— Как это может быть? — удивилась Зоя.

— Секретность, — развел руками старый писатель. — Зато теперь вы все знаете об этом… В мире нет ничего тайного, чтобы в конце концов не стало явным. Так и случилось с тем изобретением. И вся тут история.

Конец первой книги