В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
даже не глядя на меня. — Дай мне немного времени, и я сразу же подойду.
Я сажусь на пустую кровать, трогаю подбородок и вздрагиваю, когда нащупываю открытую рану. Блейн прав. Я обязательно должен обследоваться.
Пока я жду, наблюдаю за Эммой и восхищаюсь ее искусными руками, которые с легкостью берут горшки с полки. Она двигается очень быстро и ловко. После того как она несколько лет заботилась о больных, ее руки действуют автоматически. Ни один кувшин не дрогнет и не соскользнет. Ее взгляд сосредоточен и скользит туда и обратно. Каждый раз, когда я смотрю в ее глубокие карие глаза, чувствую словно толчок в груди.
Когда кувшины, наконец, убраны как хочет Эмма, она идет ко мне, сидящему на кровати. У нее родинка на правой скуле, которая похожа на скатывающуюся с лица слезинку.
— Я не должна тебе помогать после того, что ты сделал с Челси, — голос Эм-мы мягкий, нежный и спокойный, как первый снег зимой.
— Она это заслужила, — отвечаю я категорично.
— Тебе повезло. Я считаю, что все покалеченные существа заслуживают по-мощи, — она удивленно наклоняет голову набок и смотрит на меня как на дикое животное. Я знаю, о чем она думает. Это всегда одно и то же: как это возможно, что я так похож на Блейна и настолько отличаюсь от него.
Она прикасается к моему лицу и осматривает подбородок. Рана болит, но я сосредоточиваюсь на ее прикосновениях, на ощущении ее пальцев на моей коже. Когда Эмма удовлетворена осмотром, она поворачивается ко мне спиной и начинает смешивать что-то в миске. Я присматриваюсь к тому, как она размалывает смесь, как напрягаются мышцы на ее руке. Она заканчивает работу, вытирает руки об фартук и снова поворачивается ко мне.
— Одной полной ложки должно хватить, — говорит она и протягивает мне миску, в которой находится мое лекарство. — Намажь внутреннюю сторону рта возле раны. Оно подействует как анестезия, и я смогу зашить рану.
Я беру немного кашицы на палец и использую по всем инструкциям Эммы. Почти сразу боль уходит.
— И еще прими это, — приказывает она, протягивая мне порцию еще чего-то незнакомого. Я все равно проглатываю это. — Ты должен спокойно сидеть, и это поможет тебе заснуть.
Эмма подготавливает иглу, когда в больницу заходит ее мать.
— Как все прошло? — спрашивает Эмма.
— Ребенок не смог справиться с этим, — объясняет Картер, ставя свою сумку, и приводит волосы в порядок, поднимая их наверх. Ее волосы такие же, как у Эммы, светло-коричневые, как шерсть олененка, и своевольно лежат строптивыми локонами. — Он умер при родах. Возможно, так даже и лучше. Это был мальчик.
Новость, кажется, огорчает Эмму.
— А как мать?
— С Лаурой все в порядке, — я знаю, что эта девушка близкая подруга Эммы. Я видел, как они шептались и смеялись на рынке, когда обменивали свой товар.
Эмма облегченно вздыхает, но по ее щеке бежит одинокая слеза. Движением руки она вытирает ее и возвращает все свое внимание назад к иголке.
— Откинься назад, — говорит она, и я слушаюсь. Я чувствую странную лег-кость в голове, и Эмма, которая наклоняется ко мне, чтобы еще раз прове-рить рану, сверкает как роса на траве в утреннем солнце. Она говорит, что мне нужно расслабиться, но я не могу ничего делать, кроме как смотреть в ее карие глаза, и просто говорю дальше.
— Хочешь пойти куда-нибудь? — спрашиваю я ее.
— Пойти? — ее выражение лица выражает смесь шока и возмущения.
— Да, например, пойти в трактир или погулять. Мне все равно.
— Моя лучшая подруга потеряла ребенка, ты почти потерял своего брата, и тебе ничего больше не пришло в голову, как пригласить меня в трактир? — то, как она это преподносит, звучит и впрямь ужасно. — Ты совершенно не похож на него, ты знаешь об этом? — добавляет она. — Может, вы и выглядите одинаково, но вы очень-очень разные.
Ее слова ранят меня, но она права.
— Это не так ужасно, Эмма, дорогая, — Картер появилась у двери. — Люди должны отличаться друг от друга.
Я не знаю, почему Картер защищает меня. Возможно, она не может перестать заботиться обо мне, хотя я уже много лет не нуждаюсь в ее уходе. Или это оттого, что она была близка с моей матерью. Или я напоминаю ей моего отца — она много раз мне рассказывала, как похожи на него Блейн и я. За то и другое я ей благодарен.
— Они назначили тебя? Совет? — спрашивает Эмма. — Ты должен быть со мной, верно? — она прожигает меня взглядом.
— Нет, — сознаюсь я. — Совсем нет. Никто мне не приказывал. Они оставили меня в покое из-за Блейна и Похищения. Я могу неделю ни с кем не встре-чаться. Я сомневаюсь, что следующую пару недель пойду с кем-нибудь.
Мои глаза закрываются. Я хочу спать, но борюсь со сном. У Эммы сердитое лицо.
— Тогда я должна чувствовать себя польщенной, потому что это настоящее приглашение? Радоваться тому, что ты по собственному желанию хочешь ухаживать за мной, а не потому, что Совет приказывает тебе?
Она хмурится и упирает руки в бедра. Я еще никогда не видел ее такой злой.
Последние комментарии
7 часов 37 минут назад
7 часов 51 минут назад
8 часов 59 минут назад
20 часов 17 минут назад
20 часов 35 минут назад
20 часов 59 минут назад