фэнзин "Притяжение" 2017 №11(46) [Журнал (фэнзин) «Притяжение»] (fb2) читать постранично, страница - 4

прекрасно, что здесь даже днем видны звезды?

Межпланетные перелёты — ужасная идея. Печально видеть, что человечество не поумнело. Предусмотрено возвращение? Забудьте. Ваш корабль не сможет подняться. Связь тоже уже не работает. Мой брат позаботился об этом, едва вы сели. До прибытия следующей экспедиции у нас минимум один здешний год — если она состоится. Две неудачи подряд — тяжкий удар по мечтам и благосостоянию жителей вон той крошечной голубой искорки. Вам стоит научиться находить её среди звёзд. Первое время это помогает бороться с печалью. Потом такие пустяки перестанут вас интересовать.

Небольшой кислородной установки достаточно, чтобы продержаться, пока радиация и слабое притяжение не сделают свое дело. Времени хватит. На что? Я объясню.

Мы здесь свободны от оков земной морали, но идея инцеста нам пока претит. С переходом родителей в низшую форму существования эта моральная дилемма лишь обострилась. Поэтому нас всё ещё всего двое. Со временем мы смогли бы преодолеть предрассудки и вырастить в инкубаторах новое поколение, скрестив свою ДНК с родительской. Минимальное разнообразие генов. Но тут подоспели вы.

Надеюсь, в вашем первом помёте будут девочки.

Это многое упростит.

Хотя это тоже только вопрос морали. Добро пожаловать на Марс.

taipan_poison 3а Их — миллионы, нас — тьма

Отрубленное щупальце извивается, слепо хватая воздух, запутавшись в колючей проволоке.

Впереди все изрыто воронками и завалено палеными мясистыми тушами.

Клубящийся спрут иссиня-черных туч пятится на запад. На смену приходят гипнопроекторы.

Значит, есть время на перекур.

Над горизонтом вспыхивают 3D-модели Симпатичного Котенка, чизбургера-стяжателя и порнозвезды Шарлотты Бэнкс. Вновь учат нас, как веселиться, потреблять и услаждаться.

Никитыч извлекает из-под драного ватника кисет.

Лешка просовывает палец сквозь опаленную дыру в ушанке:

— Чуть не зацепила, паскуда!

Котенок, чизбургер и порнозвезда палят нас тем, что клубничный дайкири на пляже лучше, чем жить в говне; что бабки решают, что пора повзрослеть и мыслить мультикультурно, перестать вообще дичить, что существовать надо по фану.

Что у нас нет выхода. Мы заблудились… Но это О.К. Они придут и обустроят нас.

Я глотаю из фляги, спирт обжигает — жмурюсь, занюхиваю рукавом.

Дно окопа залито жидкой грязью, в ней шипят раскаленные гильзы. В сапогах хлюпает вода, аж пальцы поджимаются от омерзения. Мы перемазаны копотью и черной кровищей.

— Гля, Муромец! — скалится Лешка. — Никак подкреплений нам?

С тыла ковыляют двое связистов в заиндевевших шинелях — один с коробкой полевого телефона, другой мотает катушку с проводом.

Я смотрю на запад. Гипнопроекторы погасли.

На дымящийся косогор выступают киборги. Пластиковые лица-смайлики и логотипы компаний-спонсоров на броне. Киборги наступают свиньей, шеренгами — по пятьдесят, сто, двести боевых единиц… Короче, немерено.

Очень страшно.

Тут же начинает работать их арта. Рытвины, котловины и траншеи вокруг вспучиваются гроздьями земли и ядовитым зеленым пламенем.

Связист спрыгивает в окоп, пыхтя, протягивает трубку:

— …встава-а-ай, страна огромная, — ревет хор, гудит гармонь, бьют литавры.

— Подкрепления?! — ору, стараясь заглушить грохот канонад.

Связист кричит в ответ, но я не слышу. Вижу сам.

Из ельника на левом фланге с просверком серебристых клинков и ярко-алых башлыков выносит казачьи сотни.

Из пожженного березняка справа, разминая в труху обугленные пни, медленно выползают «тридцатичетверки».

Настойчивый спутников «биип» раскалывает небо.

Ледяной ветер плещет изорванным стягом над блиндажом. Потемневший от времени Победоносец выглядит карикатурным малюткой, Змей — весомым и реалистичным.

Хотите обустроить нас? Ну чего, приходите. Замаетесь обустраивать.

Впереди лязгают суставами сотни киборгов, ровной поступью приближаются. Рвутся снаряды, и дым слезит глаза.

Позади бесконечная паутина русских разбитых дорог, скованных первым льдом. Неизбывная дурь в башках. Желание странного. Страстотерпцы и блаженные. Тундры да перелески, вороны на крестах и журавли в небесной сини. Помертвелые осенние ветви тянутся в немой мольбе. Палая листва — янтарная, алая, раскудрявая — шепчет и ворчит о несбыточном.

За нами Русь и больше ничего. И отступать тоже некуда.

iron_man2020 АЯ учится ле…

Нынешним вечером к Яну Аугу пришла Белочка. Крупная и белая.

Он не очень сильно удивился. Этим крайне мерзким вечером Ян Ауг пребывал в обычном настроении. А оно, настроение, имело пакостный обычай — быть весьма поганым. Не помогала даже любимая водка. Холодненькая! С малосольными огурцами по маминому рецепту, с холодцом и хреном. В последние лет двадцать из тридцати трёх Яну Аугу положительно не везло. Он почему-то так уверенно считал,