Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
Можно сказать, прочёл всего Мусанифа.
Можно сказать - понравилось.
Вот конкретно про бегемотов, и там всякая другая юморня и понравилась, и не понравилась. Пишет чел просто замечательно.
Явно не Белянин, который, как по мне, писать вообще не умеет.
Рекомендую к прочтению всё.. Чел создал свою собственную Вселенную, и довольно неплохо в ней ориентируется.
Общая оценка... Всё таки - пять.
спрашиваю я.
— Не ходи за ним. Йыш кеше давал ему убэш!
— Лесной дух его целовал, — хмуро подсказывает Алтынбай.
— Брехня-я-я! — ржет Егоцкий.
Травник кивает, звеня колокольчиками:
— Йыш кеше! Не ходи, комиссар!
Я не могу не идти. У есаула в обозе золота Директории — на пятьсот тысяч. Под Читой расстрелял полевой лазарет. В Улыбаевской сжег в цейхгаузе шестерых. В Приречном повесил члена ревкома Грабчака — моего друга.
Есаул не уйдет.
На Желтом Болоте находим следы стоянки. Прогалина усыпана гильзами. Егоцкий цокает языком, вороша в кострище:
— Своих стреляет, лошадей жрет. Озве-ре-е-ел!
— Не только лошадей, — хмурится Алтынбай, разглядывая обугленные кости.
На исходе недели натыкаемся на сожженный старообрядский скит. В ЧОН отбирают парней покрепче — но пара-тройка из моих полуста сабель впадает в истерику.
Перед войной я числился на третьем курсе кафедры ботаники. Грезил городами-садами. Вместо них были фронт, революция… Я просто хочу сажать яблони и вишни. Я очень устал.
На том, что осталось от разоренного кочевья, находим брошенное золото. Но на него никто не обращает внимания. Кажется, за всю войну я не видел столько крови.
Тех, у кого сдали нервы, отсылаю назад с обозом. Задание мы выполнили, но пойдем дальше.
Настигаем есаула у развалин Шара-Дэт-кенского рудника.
Снаружи гремит пальба.
Я преследую есаула в лабиринте штолен. Он мой.
Смех эхом разносится под низкими сводами. Визгливый. Лающий. Ничего человеческого.
Черная тень летит навстречу. Я всаживаю в него всю обойму «маузера» — от бедра, почти в упор. Мало! Сходимся врукопашную. Его зрачки — алые огоньки. Невыносимо пахнет псиной. Мокрая шерсть скользит, когда я душу его.
Он тянется к моему лицу — с клыков капает едкая слюна, прожигает мне щеки.
Когда совсем уже нечем дышать, вмешивается Егоцкий. Отдирает зверя от меня. Страшно матерясь, валит его навзничь.
Раздается хищное шипение, следом — дикий вой. Клубы пара. Черный пепел.
— Брегет ему скормил, — Егоцкий зажимает окровавленное плечо. — Жалко. Чистое серебро!
Я угощаю его последней папиросой.
Лошади шагом идут через тайгу. Наконец-то мы никуда не спешим.
— Что теперь, товарищи. город-сад?
Алтынбай кивает. Как всегда — хмуро.
Егоцкий хохочет. Чудятся визгливые нотки. Тени от сосен, закатные лучи на миг заставляют его глаза замерцать алым. Чепуха.
— Запевай! — приказываю я.
— Не буду пудриться, белиться-я-я, не буду кудри завива-а-ать.
— Ой, Дуся-я, ой, Маруся-я, — подхватывают лужеными глотками полста сабель. — Не буду кудри завива-а-ать.
Таежное эхо жадно разносит песню. Привычные к тишине лесные птицы, заполошно плеща крыльями, снимаются с мест. Зверье спешит схорониться в чаще.
Мы возвращаемся домой.
Yurgen 1ж
Обезбоживание
Машенька проснулась и поняла, что она Бог.
Незачем стало ходить в школу, кормить кошку, исправлять двойку по математике.
Девочка потянулась, и все проблемы исчезли.
Девочка закуталась в одеяло и замурчала, как котенок, в голову ей лезли, путаясь и мельтеша, картинки: дети в Африке голодают — отменить голодных детей, сыра им плавленого и хлеба бородинского, наводнение в Таиланде, воду оттуда по воздуху — вжжжих! — и на Сахару ее, у бабушки болит нога, фигу ей! — Машенька высунула язык и потрясла обеими косами, как маракасами, не болит у бабушки нога, и зубы все назад отросли, родные, костяные.
— Машааааа, — запела с кухни мама, зовя дочку на завтрак.
«Неа», — отменила завтраки игрунья. И убрала маме морщинки с лица, на ладошку плюнула и о другую ладонь растерла.
Валяться не хотелось. Девочка выпрыгнула из постели и принялась скакать, как козленок, включила телевизор и запретила всем родителям в мире лишать детей этого счастья.
Давали новости.
— Войне дуля! — закричала Машенька, крутя телевизору фигушку. — Война — дура!
— Маша! — хлопнула по стене мама. — Ты в школу собираешься?
Машенька призвала домой дядю Толю, тот примчал тотчас с огромным букетом, колючий, пышущий жаром неподдельного чувства, с бороды его хрустко обламывались сосульки, только что Анатолий Сергеевич Сумин был в Антарктиде, заносил уже кулак над упившимся в зюзю коллегой Никанором, который центнеровой своей задницей сел на бесценный геологоразведывательный прибор, но всю страсть свою, весь пыл, неистовство и злобу дядя Толя мгновенно перенес на маму Машеньки, завалив ее прямо в коридоре.
Никогда еще не сносилась она в коридоре меж рассыпанных орхидей.
Девочка посмотрела Discovery, высадила россиян на Марс, прямо перенесла все моногорода и расположила рядком на Ацида-лийском море. Чтоб не померли, мысленно изучила Википедию и снабдила города всем необходимым: купола, ре-цикл воздуха, оранжереи. Погрозила пальчиком: смотри мне, Марс!
«Скучно быть всемогущей», — внезапно поняла Машенька. В дверь позвонили.
«Пусть войдут», — но в дверь позвонили
Последние комментарии
10 часов 51 минут назад
12 часов 55 минут назад
1 день 10 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 20 часов назад