Очерки турецкой мифологии: По материалам волшебной сказки [Ия Васильевна Стеблева] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

оценочных категорий, показывающих индивидуальность сказителей. Точно такой же печатью авторской индивидуальности отмечены сказки, рассказанные Д.Немету в г. Видине.

Если сравнить тексты некоторых сказок, записанных в конце XIX в. И.Куношем, с теми, что собрал П.Н.Боратав, то легко обнаружить заметное олитературивание текстов: в вариантах Боратава видна тенденция придать сказке более литературный вид за счет удаления грубости изложения, натуралистических деталей, свойственных текстам XIX в., излишней примитивности — все это создает впечатление, что сказки записаны от более культурных людей, испытывающих влияние средств массовой информации и связанных ими в единое человеческое сообщество.

Именно налет современности делает эти сказки особенно интересными при рассмотрении вопроса о том, каковы же в них мифологические персонажи, сохранились или утрачены универсальные мифологемы, каков контекст возникновения и бытования религиозно-мифологических представлений современных турок, нашедших отражение в их волшебных сказках. Привлечение для сравнения текстов сказок турецкого населения г. Видина (Болгария) дает дополнительный материал в плане изучения культурных влияний и взаимодействия религиозно-мифологических систем.

Прежде чем перейти к анализу мифологических представлений, получивших отражение в турецких волшебных сказках, представляется необходимым охарактеризовать вкратце волшебную сказку как жанр, ибо все мифологические персонажи, о которых пойдет речь дальше, рассматриваются мною как действующие лица, активно участвующие в событиях сказки. Такой подход — анализ характеристик мифологических персонажей с точки зрения их отношения к главным героям сказок — позволяет наиболее полно определить особенности функционирования известных и специфически турецких мифологических персонажей, а также параметры отношения к ним сказителей в современную эпоху. Следовательно, все мифологические образы и персонажи рассматриваются как важные структурные элементы текстов сказок.

Итак, сюжеты турецких волшебных сказок развертываются по универсальной, предложенной В.Я.Проппом модели волшебной сказки — от «недостачи» к ее «ликвидации» через преодоление разных препятствий[9]. Цепь событий обычно завершается исполнением желаний главных героев или героинь.

Положительными героями сказок являются младший сын падишаха — шахзаде, или сын бея — правителя, крупного феодала, или сын бедных родителей, часто сын бедной матери, сирота. Как было уже отмечено П.Н.Боратавом, многие сказки посвящены приключениям женских персонажей: младшей дочери падишаха, дочерей бедных людей — дровосека, садовника, вязальщика метел, дочери одинокой матери, сироты. П.Н.Боратав объясняет это тем, что рассказывание сказок как отдельный вид сказительского искусства сформировался в Турции преимущественно в женской среде и особое внимание слушательниц сказок привлекали именно женские судьбы[10]. В финале сказок особенно вознаграждены бывают героини, проявившие терпение и покорность, что считается главной добродетелью мусульманской женщины. Однако в целом ряде сказок изображены смелые, предприимчивые героини, которые умеют постоять за себя даже лучше мужчин.

Отрицательными персонажами являются: часто падишах, старшие, завистливые сестры, мачеха, свекровь, старуха-повитуха.

Функцию помощников героев в достижении своих целей выполняют сверхъестественные существа, традиционные для сказочного эпоса Ближнего и Среднего Востока. Это демонические персонажи: дэв, пери, арап (чернокожий джинн), джады (ведьма); средоточие святых сил — дервиш; животные, которые тоже являются сверхъестественными существами. Герои и героини могут вступать в любовную связь со сверхъестественными персонажами, которые начинают им помогать (мотивы чудесной жены или жениха, мужа).

Функцию противников главных героев, мешающих им в достижении своих целей, выполняют кроме указанных выше отрицательных персонажей демонические существа: дэв, пери, арап, шайтан, дракон и собственно турецкий персонаж Дед-Садовник.

Обо всех этих персонажах и особенностях их функционирования в современной турецкой волшебной сказке подробно сказано ниже. При этом я ссылаюсь на конкретные тексты сказок по своему изданию с указанием их названий для тех, кто захочет сам удостовериться в правомерности моих наблюдений. Иногда, чтобы был понятен ход дальнейших рассуждений, некоторые сюжеты сказок приводятся в сжатом виде, в других случаях для большей наглядности даны цитаты — выдержки из сказок. Следовательно, читатель может легко убедиться в том, что все определения специфики мифологических образов и персонажей вытекают из текстов сказок, а не привнесены из каких-либо других источников.

Разумеется, привязка к конкретным текстам не исключает привлечения (для идентификации персонажей, выяснения