Человек с Луны [Ада Артемьевна Чумаченко] (fb2) читать постранично, страница - 26


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Да, Маклай вернулся в Европу не с пустыми руками! Каждый факт, сообщаемый им, был точен, каждое доказательство убедительно.

Только климат, только условия труда, только особенности жизни создавали разницу между белыми и цветными. Другого не было ничего, и все возражения противников казались и жалкими и смешными.

Но царскому правительству не было никакого дела до этого. Учёные могли говорить что угодно о замечательном и отважном путешественнике, но правительство не давало ему ни копейки.

Его ящики с коллекциями стояли нераскрытыми, труды его не печатались, тетради его дневников и записок плесневели в запертых чемоданах.

Может быть, именно об этом и думал Маклай в последний свой приезд, на свадебном пиру Маши и Лялая. Недаром так сурово хмурились его брови, так крепко сжимались пальцы, так бледнели его и без того бледные щёки. Что же будет, если он так и не придёт на помощь своим друзьям? Разве он не видит сам, что время бежит, что нужно торопиться, торопиться!

Уже не одно европейское государство посматривает с жадностью на этот цветущий уголок земли, на этих сильных темнокожих людей.

Всё чаще и чаще на берегах Новой Гвинеи звучит европейская речь. Гулко ухают топоры, вырубая просеки для плантаций. То там, то здесь взвиваются флаги - немецкие, голландские, французские.

Кокосы, драгоценное дерево, дешёвая рабочая сила- обо всём этом уже начинают говорить в Европе.

Ещё несколько лет, и этот солнечный берег будет заполнен хищниками - купцами, плантаторами. Маклай знал это и не мог с этим бороться, не мог защитить от насилия этих простых, доверчивых людей!

- Отчего ты не смеёшься? - робко спрашивает Маклая Туй и кладёт ему на колено свою сильную руку. - Ты опять хочешь уехать от нас? Оставайся! Мы все как братья тебе, и ты брат нам. Оставайся, Маклай! Оставайся, человек с луны!

Маклай поднимает голову. Нет, пока он жив, он не откажется от своих планов. Всё, что можно сделать, будет сделано.

- Теперь я уеду ненадолго, - тихо говорит он. - Я вернусь, и вернусь навсегда. Я построю себе домик на островке Мегасперра и буду жить рядом с вами. Ты будешь рад, Туй?

- Я буду рад, - говорит Туй. - И мы все будем ждать тебя.

И в этот, в последний раз пироги папуасов провожали его далеко в море.

Снова били барабаны. Горели костры. Снова папуасы кричали вслед уходящему кораблю:

- Эме-мё, Маклай! Эме-мё!

Но Маклай не сдержал своего слова. Он больше не вернулся на Новую Гвинею.

Ему помешала смерть.


* * *

Говорят, что хижина на сваях сохранялась многие годы.

Папуасы берегли жилище своего друга. Ни одна вещь не была унесена оттуда, ни один гвоздь не был выдернут из стен маленького домика.

И говорят, что долго приходили папуасы посидеть у этого высокого крыльца и долго ещё там пелись песни о белом человеке, человеке с луны, брате папуасов из Горенду.

Его хижина стоит крепко,
Загляни в неё, молодой месяц.
Для людей Горенду он брат -
Твой сын, молодой месяц.