Нарушая правила (СИ) [Ie-rey] (fb2) читать постранично, страница - 29

недели либо в начале следующей. Скорее всего, Чонин обидится, а обида без особого труда убьёт его любовь к Ханю. Со временем, конечно, сразу убить такую любовь не выйдет — это трудно.

Хань закинул ногу на ногу, пристроил руки на колене и сплёл пальцы. На запястье темнел след, оставленный накануне губами Чонина. Ну вот… Хань не сомневался в чувствах Чонина, но всё равно оставил его. Потому что надо играть по правилам. Чтобы после никому не было больно. И самому Ханю — в том числе.

— Позвольте?..

Хань вскинул голову и немного озадаченно осмотрел представительного высокого незнакомца с тяжёлой сумкой в руках. Потом сообразил, что незнакомец желает закинуть сумку наверх — на багажную полку.

Хань поднялся с сиденья и отступил в сторонку. Незнакомец ловко забросил сумку вверх, жестом предложил Ханю вновь занять место у окна, а сам сел напротив.

— Крис Ву, — представился он с лёгким акцентом. Складывалось впечатление, что он гораздо чаще говорил по-английски, чем по-французски или по-китайски. — Вы живёте в Париже?

— Нет, там живут мои родители. А вы?

— Тоже нет, — скупо улыбнулся Крис. — В Париже мне нужно оформить документы, потом я вылетаю в Канаду. Буду преподавать в Монреале, в академии искусств.

Хань задумчиво разглядывал лицо Криса. Этот человек был полной противоположностью Чонина — контраст ошеломляющий. Если у Чонина черты отличались резкостью и неправильностью, то лицо Криса могло претендовать на определение «классическое». А ещё Крис мог похвастать светлой и чистой кожей, волосами каштанового оттенка и необъяснимой притягательностью. И если руки Чонина казались Ханю грубоватыми и крупными, то к рукам Криса он будто бы прикипел взглядом. Никогда и ни у кого Хань прежде не видел таких рук. И дело не только в ухоженности и чистоте, но ещё и в чуткости, изысканности и утончённости. И руки Криса выглядели именно так, именно чуткими — прежде всего.

— Что вы сказали? — спохватился Хань и с усилием отвлёкся от любования руками Криса. Ему снова стало больно, потому что он опять думал о Чонине. Хотелось выскочить из поезда хоть бы на полном ходу и вернуться в Марсель, найти Чонина и просто попытаться рассказать всё то, что рассказать получится, объяснить хоть одну десятую прожитой Ханем жизни и…

— Вы кажетесь расстроенным. Наверное, это меня не касается, но…

— У вас есть при себе презерватив? — спросил Хань напрямик и с отчаянной решимостью. Знал, что непременно пожалеет об этом после, только всё равно спросил. Как будто это был всего лишь сон, а не чёртова реальность. И всё это не с ним сейчас происходило, а с кем-то другим, кем он мог быть. А мог и не быть…

— Простите? — Крис неподражаемо вскинул бровь одновременно с лёгким изумлением и недоверием.

— Презервативы есть? И ещё… Вы с парнями трахаетесь или только с девушками? Если что, туалет как раз освободился. Вон там.

Хань опять молил кого-то там на небесах о боли, но напрасно. Крис Ву трахался исключительно с девушками, Хань его совершенно не возбуждал в качестве сексуального партнёра, зато заинтересовал своим «неадекватным» поведением. Более того, классическая ситуация «случайные попутчики» в самом деле здорово сближала и способствовала откровенности. Почти всю дорогу до Парижа Хань неторопливо рассказывал сокращённую историю собственной жизни и представлял, что слушает его вовсе не случайный попутчик, а талантливый студент по имени Ким Чонин. Рассказывал, как у него случился бурный роман с собственным учителем музыки в школе, что ему тогда было пятнадцать, как Чонину. Только учителя звали Чжан Исин, а не До Кёнсу. И этот школьный роман ничем не отличался от мексиканского школьного романа Чонина, даже закончился точно так же — неофициальной версией об изнасиловании учителя и переводом Ханя в другую школу, чтобы замять дело окончательно.

Наверное, Ханю следовало сделать некоторые выводы. Сам он так прокололся только раз и сразу всё уяснил для себя. Чонин этим же похвастать не мог, потому что отмочил на Кубе то же самое снова. И приударил за преподавателем уже в колледже. Наука явно не пошла ему впрок. По крайней мере, так сказал Крис после того, как выслушал Ханя.

Когда они прибыли в Париж, взять одно такси на двоих не смогли — им требовалось ехать в разные части города, но Хань нацарапал на салфетке номер телефона своих родителей.

Крис позвонил через неделю и сделал предложение, от которого Хань не смог отказаться. Ещё через неделю Хань — вместе с Крисом, разумеется — покинул Францию, чтобы больше не возвращаться.

Их ждал чуть неприветливый и всегда как будто немного замёрзший в пространстве и во времени Монреаль. И ждала их толпа студентов в академии искусств. Студенты могли жить спокойно, потому что Хань отныне играл только по правилам.