Тайм-аут (СИ) [Ie-rey] (fb2) читать постранично, страница - 4

Ненадолго, правда. Они так увлеклись, что перестали думать о главном — о том, что Чонину нельзя возвращаться к прежним нагрузкам.

Когда Чонин вдруг опустился на пол, Минсок забеспокоился.

— Всё нормально, хён, — отозвался Чонин, хотя нормально точно не выглядел.

— Тебе помочь?

Чонин помотал головой и ослепил улыбкой. Не улыбка, а прожектор, чёрт бы его… Злиться на Чонина у Минсока не получалось. Даже картины в воображении на тему, что там Чонин творил с Чунмёном и что ещё сотворит, не помогали.

— Мне надо в кофейню. Хочешь со мной? Угощу чем-нибудь особенным, — соблазнял Минсок, потому что сильно сомневался в способности Чонина добраться до дома или до общежития прямо сейчас и без посторонней помощи. В идеале стоило бы отволочь упрямую скотину в больницу, но даже Минсок не справился бы с этим в одиночку. Он сам был не менее упрям, чем Чонин, но вот в твердолобости с Чонином не мог тягаться никто.

— Горячий шоколад. — В ход пошло последнее средство.

— Со сливками? — уточнил Чонин с немного детской настороженностью.

— Какой захочешь, — выставив перед собой ладони, пообещал Минсок. — Ну так как? Идём?

До кофейни добирались на машине. Чонину первому выпало оценить водительские навыки Минсока. Впрочем, это не помешало ему подшучивать и требовать разгона. Минсок пережил путь до кофейни спокойно, строго запретив Чонину что-либо трогать в машине. Хотя толку… Чонин всегда был синонимом движения и создавал много шума. С точки зрения Минсока. До Бэкхёна далеко, но тоже отнюдь не подарок.

Потом Чонин сидел на высоком табурете за стойкой и наблюдал, как Минсок делает горячий шоколад. Его внимательный взгляд заставлял Минсока слегка нервничать. Особенно при мыслях о Чунмёне: наверняка ведь Чунмён что-то ему рассказал, упомянул, случайно проронил или ещё что. Даже если и нет, то Чонин сам по себе наблюдательный и умный, мог и заметить что-то. Для человека, который почти всегда вне сцены спал, Чонин до хрена всего знал, чего ему знать не полагалось. Раньше Минсока это не особенно беспокоило, но Чунмён всё менял.

Идиотская ситуация, если подумать. Минсок делал горячий шоколад для человека, который спал с его бывшим. Зашибись. Ещё глупее, что Минсока беспокоило то, что об этом думал Чонин, и то, что теперь чувствовал Чунмён. И почему, чёрт возьми, ни один из них троих не выглядел счастливым?

Чонин задумчиво разглядывал содержимое чашки. Минсок в итоге не выдержал и подбодрил:

— Пей спокойно. Яд вчера кончился. Не отравлено.

Чонин слабо улыбнулся и пальцами провёл по ручке чашки.

— Не думал об этом. Думал, ты хотел поговорить. — Долгая пауза и неизбежное: — О нём.

— Зачем? — Минсок пожал плечами и стёр салфеткой пару тёмных капель с гладкой поверхности.

— Не знаю. Может быть, потому что он до сих пор для тебя много значит?

— Это вообще не твоё дело, так что сиди себе и пей шоколад. Молча.

— А ты думал начать всё сначала? Хотя бы попробовать?

Минсок умудрился одновременно закатить глаза, изогнуть бровь и изобразить вселенское отчаяние всем обликом. Видимо, хорошо получилось, потому что Чонин едва не захлебнулся шоколадом и не свалился с табурета.

— Собираешься обсуждать мою личную жизнь? — Дежавю.

— Собираюсь. Не с Чунмёном же об этом говорить. Он слишком… — Чонин помолчал, взял ложку и помешал шоколад в чашке, затем всё же договорил: — …зависим.

— От тебя?

— От тебя. Хотя и от меня тоже, но это другое.

— У меня нет желания говорить о нём, — решительно подвёл черту Минсок. В самом деле, какого чёрта? Минсок не пытался отдалиться от Чунмёна, он вообще ничего плохого не делал. Это Чунмён отдалился. Сам. И сам закрутил тут интрижку с Чонином. Или не интрижку. Но какого чёрта разбираться со всем этим должен Минсок? Только потому, что у него полно свободного времени? Что забавно, у Чонина тоже полно свободного времени. Зато остальные, как пчёлки, в трудах и заботах.

— Ладно. — Чонин допил шоколад и отставил чашку. — Спасибо. Было вкусно. И да, я пойду тогда. Чтобы тебя не напрягать.

— Ты меня не напрягаешь.

— Тогда чего ты уже десятый раз одну и ту же чашку трёшь полотенцем?

— Надо добавлять «хён».

— Хён, — послушно добавил Чонин. Мелкий засранец. Пока не напомнишь, сам не сподобится.

— До завтра, Чонин.

— В переводе на нормальный язык, должно быть, это означает «проваливай к чёрту».

Минсок замахнулся полотенцем — и мелкого засранца как ветром сдуло.

▲▲▲

Ночевать в тот день Минсок решил в своей сеульской квартире, но не думал, что туда нагрянет Чунмён. Видимо, слишком часто его вспоминали, вот он и явился.