Сноходец дальней связи (СИ) [Дмитрий Олегович Смекалин] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

птичьим пухом, а не каким-то якобы полезным непотребством. Еле нашел. Зато теперь - блаженствую.

Вообще-то столь трепетное отношение ко сну у меня связано не только с ленью и любовью "посибаритствовать" (хотя это тоже есть, грешен). Дело в том, что я вижу сны. И не просто вижу, я могу их немного контролировать. Насколько я понял из разговоров с другими людьми, если думать о чем-нибудь, засыпая, вероятность увидеть что-нибудь на тему своих мыслей во сне достаточно велика. Только обычно люди свои сны забывают, а я - помню, как будто все это происходило со мной наяву. К тому же у большинства людей сны нелогичны и непоследовательны. Например, человек садится в поезд, а потом вдруг оказывается, что он летит в самолете. И его это совершенно не смущает. Со мной такое невозможно. Я прекрасно помню все, что происходило во сне раньше, и никакие неконтролируемые изменения вокруг меня не происходят. И даже если какая-нибудь ветка дерева вдруг захочет превратиться в змею с раззявленной пастью, я на нее просто цыкну, и она снова покроется листочками.

Еще одной особенностью моих снов является то, что я могу в них "заглядывать" к знакомым. Помню, еще в детстве, я довольно часто хотел увидеть во сне маму, и она мне, действительно, снилась. А потом в разговоре с ней выяснял, что я, оказывается, тоже ей снился. Не всегда, но, думаю, мама, в отличие от меня, свои сны просто забывала и об этом не помнила. Правда, потом, когда мать с отцом развелись, и у нее появилась новая семья, видеть ее во сне мне как-то совсем перестало хотеться. Но про первые детские опыты я помню.

Также случалось заходить в сны к приятелям, примерно с теми же результатами. Можно было с ними поговорить и даже договориться о чем-нибудь. Но, к сожалению, в девяти случаях из десяти, они о таких договоренностях забывали.

Еще можно было немного похулиганить. Как-то во мне сочетались, вроде, несовместимые свойства характера. Обычно спокойный, замкнутый в себе, мало интересующийся окружающим и окружающими, но иногда вдруг возникала потребность что-нибудь этакое выкинуть. Например, один раз увидел, что охранник в школе куда-то отлучился, опоздал на пол урока, но успел в шкафиках для обуви в раздевалке все ботинки переставить. (Школа у меня очень "приличной" считалась.) В другой раз, покопавшись в Интернете, сделал так, что на электронной доске при включении надпись "Всем привет!" появлялась. В первый раз - не на занятиях моего класса, естественно. Ерунда, но наша математичка от этой надписи три дня избавиться не смогла. Шутки были разные, но на меня ни разу никто не подумал.

Но потом даже такие сбросы эмоций я стал предпочитать осуществлять в снах. Не сразу, но я научился в них не только поддерживать окружающее меня пространство, предметы и живых существ в стабильном состоянии, но и менять их. Например, заглянув в чужой сон, мог превратить комнату, в которой мы встретились, в оркестровую яму, где шага нельзя ступить, чтобы за чей-нибудь смычок не зацепиться. Или превратить наши велосипеды в ездовых варгов. Или и вовсе подойти к знакомому с драконом на поводке, вместо собаки. А вот пугал кого-нибудь я редко. Как-то так вышло, что ни врагов, ни друзей у меня не было, так, знакомые. Мстить никому мне было не за что, а обижать других ради самоутверждения меня никогда не тянуло. Да и общаться с одноклассниками в снах мне обычно не было интересно. О чем? Мне хватало обязательного общения в школе. Дома так и вовсе мечтал только о том, чтобы меня никто не беспокоил.

Так что в своих снах я чаще бродил в одиночестве. Зато развлекался на всю катушку. Летал, кидался фаерболами, ледяными копьями и воздушными дисками, строил замки и корабли, рыл пещеры и гранил драгоценные камни величиной с кулак. В общем, жил в свое удовольствие в индивидуальном фэнтезийном мире.

Уже после поступления в университет, меня потянуло во сне путешествовать. Заглянуть в сон человека, которого знаешь, получалось у меня легко. Представил себе во сне нужного человека, пожелал с ним повидаться, и вот я уже в его сне. Если он в это время спит, конечно. Иначе - ничего не получается. Но, оказалось, можно заглянуть в сон и незнакомого человека. Только сложнее, и не всегда получается. Людей много, выбор громадный, а надо зацепиться за кого-то одного. Причем выделение происходит не по внешности. Сколько раз я не пытался зайти в сон к кому-нибудь из известных артистов - всегда безуспешно. Хотя как они выглядят, я помню хорошо.

Расстояние во сне - тоже понятие относительное. Перенос из одного места в другое происходит мгновенно. Но вот дальше это место или ближе от того, где я сейчас сплю, ощущал очень четко. Как будто ниточка (скорее, резинка) связи с телом больше натягивалась. Описать ощущения не могу, но аналогия такая. Вот я по "натяжению" расстояния и определяю. Довольно точно, кстати. Например, зашел в сон к одному однокласснику и чувствую, что где-то он много ближе, чем в родном городе.