Моника 2 часть (ЛП) [Каридад Адамс Браво] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

двенадцать.

- До двенадцати еще много времени.

- Никто не спрашивал обо мне?

- Никто не заходил в вашу комнату с утра. Ни сеньора София, ни сеньорита Моника, ни сеньора Каталина. Сеньор Ренато с нотариусом закрылись в кабинете хозяина дона Франсиско и попросили только коньяк и кофе. Янина им принесла. Велела им не мешать, потому что те приводят в порядок счета.

- Слава Богу. Ладно, отправляйся к сеньору Хуану. Сообщи, что я очень больна. Пусть он сжалится и подождет до завтра. Скажи, что слезно его умоляю. Скажи…

- Почему бы не написать все это на бумаге, хозяйка?

- На бумаге? Да, ты права. Но…

- Без подписи. Я уж скажу, что это вы. Отдам в собственные руки. Передам только ему. Клянусь, хозяйка, только ему. Не бойтесь…

- Я доверюсь тебе, Ана, напишу на бумаге, но жизнью отвечаешь, что Хуану ее передашь. Поклянись, Ана, поклянись!

- Богом и Девой Небесной! Только сеньору Хуану передам записку, а иначе пусть смерть заберет меня!

Горничная клялась, скрестив пальцы. Айме разрывалась между насущной необходимостью довериться ей и мыслью, что создает сильное оружие против себя этой запиской. Она подошла к маленькому секретеру и лихорадочно поискала необходимое.

- Ана, будь предельно осторожна. Если у тебя захотят ее отнять или заставят…

- Я проглочу письмо раньше, чем отдам! Клянусь, хозяйка.

- Хорошо, – успокоилась Айме и стала писать, но вдруг засомневалась и порвала бумагу. – Нельзя же вот так выдавать себя! Подожди-ка, ты умеешь писать, Ана?

- Я писать? Ну и ну! Я могу считать и красиво рисовать. Янина умеет писать и читать. Ее обучал учитель, как белых детей. Она единственная умеет писать. Но вы не станете доверять ей. К тому же, если сеньор Хуан не видел вашего почерка, он не поверит, что это ваша записка.

- Он никогда не видел моего почерка. Подожди, подожди… Я могу написать, не подвергая себя опасности. Да, так, он поймет. Он поймет, что другого я не пришлю с тобой. Он поймет.

Она писала быстро и уверенно двусмысленное, высокопарное письмо, несомненно, душераздирающую мольбу. Затем сложила его вдвое, вложила в конверт дрожащими пальцами и прошептала:

- Для Хуана, Хуана Бога. Да, лучше так.

- Хуан Бога? – удивилась служанка.

- Кое-кто так его зовет. Он прекрасно поймет. Но ты скажи, что оно от меня, что я больна, а когда писала, то отчаянно плакала. Беги же, не опоздай в повозку.

- Ерунда, хозяйка! Что бы ни случилось, меня повезет Эстебан, он мой друг.

Айме резко подтолкнула служанку и повернулась к окну. Последний луч солнца исчез и одна звезда, огромная, сверкающая, тускло поблескивала в синем небе над вершиной Мон Пеле.


- Ну, Ренато, в конечном счете…

Отчитываясь о делах, голос нотариуса стих, но Ренато Д'Отремон не слушал. Он стоял со скрещенными руками посреди просторной комнаты, бывшей кабинетом его отца. Голубые глаза изучающе пробежали по книжным полкам, доходившим до потолка, как будто задавали вопрос старым томам и стремились сорвать скрытую тайну.

- Почему ты так смотришь, мальчик?

- На этой полке… Да, за этими книгами, чуть выше или ниже, но за ней дверка сейфа. Такой потайной железный ящик по моде прошлого столетия. Уверен, папа хранил там ценные бумаги, важные вещи.

- Твой отец имел текущие счета во всех банках Сен-Пьера. Не думаю, что хранил что-то важное в тайниках своего кабинета.

- Но кое-что хранил. Ноэль, я не раз видел, как отец что-то рассматривал. Последний раз это случилось в ночь перед рассветом, когда его привезли умирающего из-за несчастного случая. Дом старый. Он его унаследовал от своих родителей. Его расширили и отремонтировали во многих местах, но кабинет не трогали.

- Действительно, в кабинете была потайная дверца в том углу, а ты знал о ней с детства. По крайней мере, так мне сказала донья София этим утром.

- Мама? Вы говорили с ней утром?

- Я уже совершил оплошность, рассказав тебе об этом; но в конце концов, ты взрослый и нельзя скрывать очевидное. Сынок, мы действительно разговаривали. Она неожиданно вошла сюда, как раз в эту дверь, и сильно напугала меня.

- Почему моя мать пришла сюда вот так? Чтобы избежать Хуана, да? Чтобы не видеть его даже издалека…

- Что ж, сынок, да. Бесполезно отрицать. Твоя мать ненавидит его, и даже хуже – боится. Порой кажется глупостью и суеверием потакать такому, но когда материнское сердце предупреждает…

- Не говорите глупостей, Ноэль. Вы тоже боитесь Хуана Дьявола, и не из-за догадок или предчувствий. Есть что-то существенное и конкретное. Чего вы боитесь? Что потребует наследство? Не беспокойтесь, Ноэль. Сядьте, сядьте. Я попросил вас пройти в кабинет, чтобы вы рассказали мне давние