Секрет заброшенного поместья (СИ) [Миравия] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

Приглушенный хлопок трансгрессии нарушил тишину хмурого осеннего утра, когда из звенящего морозного воздуха возник высокий мужчина в элегантном тёмно-сером пальто с замотанным вокруг шеи белым шарфом. Зачесанные назад светлые пряди открывали высокий бледный лоб, а между выразительными бровями залегла тревожная складка. Черты лица, пусть тонко очерченные, не навевали мыслей об изнеженности, но дышали внутренней силой. Серые льдистые глаза смотрели на окружающий мир со сдержанным ожиданием, подёрнутым флёром усталости. Подобный взгляд бывает у людей, которые ждали чего-то очень долго, так долго, что вера успела утонуть в болоте повседневной реальности.

Оглядевшись, мужчина шагнул вперед и остановился у изящных кованых ворот, в рисунке створок которых, почти скрытых бурной вьющейся растительностью, успевшей слегка побуреть от первых заморозков, можно было разглядеть поддерживающих геральдический щит драконов, острые наконечники копий и лент с трудом различимыми латинскими буквами.

Незнакомец несколько минут стоял неподвижно, молча осматривая пространство вокруг, потом тонкие губы его шевельнулись, и он провёл кончиками пальцев по пустоте. Следуя жесту, воздух внезапно сгустился и потемнел, словно кто-то капнул в него черной туши, и слился в сложную вязь искусно переплетенных рун.

Мужчина опустил руку, и сначала ничего не происходило. Тишина стояла оглушающая, даже ветер смолк, разогнав прочь набрякшие влагой тучи с вечным другом осени — мелким моросящим дождём, смешанным с мокрым снегом. Казалось, неведомое волшебство кануло в пустоту, но вот вьюны один за другим, как будто ожив под действием безмолвного приказа, а то и вовсе превратившись в змей, стали отползать от ворот, освобождая взгляду рисунок древнего герба, известного в Англии со времен Вильгельма Завоевателя.

Мужчина шагнул на площадку, замощённую, как теперь открылось взгляду, белыми мраморными плитами, снова протягивая руку вперед, а потом резко дёрнул пальцами, касаясь невидимого лезвия, и на бледной коже выступила ярко-алая капля. Неспешным жестом незнакомец провел по шероховатой поверхности герба рукой, окропляя металл кровью, и отступил назад.

Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что мужчина тянет ворота на себя за невидимую нить. По сути, так и было, однако нить разглядеть мог только какой-нибудь могущественный маг, если бы оказался поблизости и смотрел очень пристально.

Створки ворот, повинуясь жесту, медленно, с протяжным стоном разошлись, открывая взгляду замерший, казалось, вне пространства и времени пейзаж: ещё зеленая листва, трава с лёгкими следами изморози, гравий подъездной дорожки и даже небо — всё казалось неживым, застывшим. Но стоило воротам распахнуться, как в следующее мгновение из внешнего мира в замкнутое пространство лавиной хлынула жизнь, стряхивая паутину забвения, стремясь туда, куда ей хода не было долгие годы.

Изменения сразу стали видны даже невооружённому глазу. Цвета обрели сочность и яркость, ветви деревьев — подвижность. Прохладный ветер, напоенный влагой, жадно ворвался за ворота и по территории в несколько акров пронёсся едва слышный вздох облегчения: кончились томительные десять лет ожидания. Надежда обрела плоть и кровь в лице стоящего на пороге дома изгнанника, наконец-то вернувшегося из долгих странствий к родному порогу.

Старинные мэноры, места обитания древних родов, строились в особых местах и были не просто особняками. В глубине каждого всегда лежал источник силы, корень магии рода. И чем древнее род, тем прочнее с каждым годом становится связь источника с обитателями дома, для древнейших становясь единым целым. Поэтому, лишившись последних, магия засыпала, уходя далеко в глубину земли. И только настоящий наследник в силах пробудить и вернуть магию рода к жизни.

Поэтому так быстро разрушались поместья, когда угасал молодой род. Но и веками стоявшие обиталища старинных родов рано или поздно обращались в руины, осознавая, что некому прийти и пробудить, некому хранить наследие, лишаясь опоры и жизни. Самой надежды на возрождение.

Впрочем, бывало и по-другому: источник мог ждать возрождения веками, не поддаваясь тлену времени, пусть род давно и сгинул с лица земли. Вот только такие случаи были столь редки, что многие их принимали за легенды, а не за истину.

Здесь всё было иначе: пусть в дальних странствиях, пусть на другом конце света, но наследник всегда существовал, каждый миг магия поместья чувствовала его, терпеливо ожидая возвращения, посылая мольбы сквозь время и пространство.

И вот долгожданный миг настал.

Мужчина поднял голову, в серо-стальных глазах голубыми бликами отразилось небо. Тонкие губы дёрнулись в попытке изобразить облегченную улыбку, но удалось с трудом, словно они успели позабыть это простейшее движение.

— Неужели дома? — хрипло прошептал он, пересекая невидимую черту.

Ворота неслышно сомкнулись за спиной, а под ноги легла ровная гравийная дорожка к парадной двери родного гнезда. Потоки магии тонкими нитями заботливо обхватили наследника рода, окружая защитой и заботой. Даже воздух вокруг, казалось, наполнился нетерпеливой радостью долгожданной встречи.

Изгнаннику пришлось немало пережить, пока длилась долгая разлука. Но прошлое следовало наконец-то оставить прошлому. И если смог дом, то сможет и тот, кто вырос здесь, тот, кто теперь стал сердцем и жизнью всего огромного поместья. Его единственным хозяином.

***

Дом стоял нетронутым: за прошедшие годы его раны успели затянуться. Чуждый дух был изгнан прочь со святой земли рода, и лишь в воспоминаниях вернувшегося наследника ещё жили события давно минувших дней, укрытые заботливо подаренным временем лоскутным покрывалом из потерь и печалей.

Мужчина невольно бросил быстрый взгляд на предплечье. Оно было девственно-чистым больше семи лет, но воспоминания об уродливом знаке до сих пор поднимали со дна души волны ненависти и страха, столь памятные по тем, детским еще, по сути, годам. Заставляя снова и снова просыпаться в холодном поту после повторяющегося раз за разом кошмара, в котором палочка, прикасаясь к бледной, почти прозрачной коже мальчика, оставляла черный уродливый след, перечеркивая тонкий рисунок голубых вен. Неся боль на грани человеческих возможностей, принуждая рухнуть на колени в грязь и слепо повиноваться каждому приказу, любому мановению указующего перста, позабыв о гордости и чести древней семьи. Клеймя наследника знаменитой фамилии подобно бессловесному безвольному скоту.

Только те годы минули давным-давно, и теперь он, тот, каким был, остался далеко в прошлом. Последующие события стёрли почти до основания старый характер, выстроив новый ценой невероятных усилий и ежедневного кропотливого труда. Он увидел мир, прошёл через предназначенные судьбой испытания, меняясь сам день за днём и меняя взгляды на окружение, обретая совершенно новое «я».

Вот только новая жизнь, несмотря на обилие подаренных свежих впечатлений и ярких эмоций, так и не смогла выкорчевать щемящего чувства чужеродности, преследовавшего молодого мага повсюду, в любой точке земного шара, в которой ему приходилось бывать. Чувства, которому места не было только здесь, на родной земле.

И поэтому он вернулся, бросив всё при первой возможности, как только истёк назначенный срок скитаний. Даже зная, что в Министерстве узнают об этом мгновенно: слишком силён был магический всплеск, порождаемый проснувшимся после многих лет спячки источником родовой магии, а месторасположение Малфой-мэнора секретом для министерских чиновников точно не являлось. Несмотря на старые, въевшиеся под кожу опасения, замешанные на страхах и отсутствии доверия к тем, кто управлял магической Великобританией.

Воспоминания о визитах авроров в поместье с обысками было не менее болезненным, чем мысли об использовании дома Пожирателями в качестве перевалочной базы, борделя и кабака в одном флаконе. Но именно тогда пришлось подчиниться превосходящей силе обстоятельств: Азкабан не прельщал совершенно, ведь он, как и не вынесший позора отец, были для победителей преступниками, несмотря на все смягчающие вину факты. И лишь полная открытость могла спасти от многолетнего заключения, если не смерти, а семью — от окончательного ухода в небытие.

Вот только в итоге, словно в насмешку, судьбу его решил бывший школьный враг…

Бывший? Давно уже… Горькая усмешка исказила бледное аристократичное лицо Драко Люциуса Малфоя. Время в сочетании с десятилетним изгнанием из родного гнезда оказалось великолепным целителем, избавив его от детских предрассудков и глупых обид, и сейчас смешно было вспоминать происшествие на первом курсе, с которого всё началось… Ведь сам был виноват. Чуть меньше пафоса, чуть больше ума… И Поттер, как он сам признался много лет спустя, мог оказаться на Слизерине. В компании не Уизли, но Малфоя. И тогда, кто знает, как сложилось бы всё?

Следом за мыслью о Поттере неизменно появлялась другая, но именно об этом думать совсем не хотелось. А вспоминать — тем более. Только не сейчас. Слишком хрупким было спокойствие, слишком дорого оно далось. Если промолчала она, то и ему следовало забыть. Выбросить из головы раз и навсегда безумные мысли. Пусть он и вернулся в Англию, но ситуация не изменилась: совершённое когда-то нельзя просто выбросить за истечением срока давности. В некоторых случаях последнего не существует. Как говорил тот русский, с которым случай столкнул его в Италии пару лет назад? Ах, да. «Слово не воробей, вылетит — не поймаешь». А Драко за школьные годы успел наговорить более чем достаточно.

Впрочем, к чему ещё привычку накрепко привили годы изгнания, так это к отказу от сожалений о несбывшемся. Можешь — меняй, а не можешь — забудь. И иди дальше. Что, собственно, и входило в его планы.

Мужчина очнулся от размышлений, только когда ощутил устремленный на него пристальный взгляд. Выяснилось, что в раздумьях и воспоминаниях он преодолел пару сотен ярдов и оказался у открытых дверей особняка, в створе которых застыл домашний эльф, одетый в белоснежную накрахмаленную наволочку с вышитым на ней фамильным гербом Малфоев. Оказывается, Драко успел позабыть, как милостиво поместье к хозяевам: для незваных гостей, чудом преодолевших охранные чары, дорога от ворот до дома показалась бы куда более длинной, пару миль — по меньшей мере — преодолеть бы пришлось и далеко не по ровной парковой дорожке, заботливо избавленной от крупных камней трудами маленьких хранителей поместья.

— Мы бесконечно рады возвращению молодого лорда, — с поклоном приветствовал его эльф. — Позвольте уточнить: вы останетесь у себя или переселитесь в комнаты хозяина поместья?

— Спасибо, Дирк, — с невесомой улыбкой кивнул мужчина, проходя в дом и мысленно ставя себе плюс за хорошую память: он смог вспомнить имя встречающего, хотя в прошлой жизни все эльфы были на одно лицо и имя. — Я останусь у себя, а в библиотеку подай кофе и легкий завтрак.

Другому обращению с эльфами его жизнь тоже успела научить: оказалось, далеко не везде они влачат столь жалкое состояние, как в Англии, зато и пользы приносят куда больше. Былые привычки пришлось искоренять, усваивая отличную от прежних представлений картину мира.

— На столе в библиотеке письмо, адресованное вам, — снова поклонился Дирк. — Пришло час назад, вместе с доставкой свежих газет.

— Отлично, спасибо, — снова поблагодарил молодой маг и размашистым шагом направился в знакомую с детства комнату, ощущая, как каждый его вздох дарит старинному особняку жизнь, стряхивая пыль веков, пробуждая магию рода.

Вот от этого ощущения общности с родом он никогда не откажется. Он — Малфой. И им останется до самой смерти. Когда бы она ни наступила.

Письмо, оказалось, пришло из Министерства. То ли кто-то тщательно следил за календарём, помня о сроках окончания изгнания, то ли за ним следили еще в Европе, потому как отправили письмо задолго до магического всплеска, вызванного пробуждением старинного поместья от десятилетнего сна.

Сухим лаконичным языком лорда Малфоя поздравляли с возвращением на родину и приглашали в Лондон для беседы. Через день, в одиннадцать утра. И Драко понимал: если он хочет остаться в Англии и дальше, от учтивого приглашения отказываться не стоит. Иначе может последовать другое, куда менее любезное. И совсем от иного адресата, потому как на этом стояло: Гарольд Джеймс Поттер. Мужчина усмехнулся: это будет интересная встреча. И что-то подсказывало ему, что сюрпризов окажется полно для обоих будущих собеседников.

***

Следующий день Драко провёл, разбирая старые бумаги в бывшем кабинете отца и в библиотеке. Через пару часов после возвращения домой ему доставили отчеты из Гринготтса — толстую пачку документов, которые тоже требовали внимания нового главы рода: у гоблинов процесс добычи нужной информации тоже работал неплохо, и о его приезде в Англию они знали.

Молодой маг радовался возвращению, но воспоминания… они разъедали выработанное за последние годы спокойствие подобно едкой кислоте, обретя практически неодолимую силу, раз за разом заставляя возвращаться к давно минувшим событиям, воскрешая их в памяти.

Поместье ожило с возвращением хозяина, исчез тот неуловимый дух, который всегда селится в покинутых домах, и теперь Драко то и дело казалось, что он чувствует в какой-либо из комнат или аромат духов матери, или запах табака, который курил дед. Эффект усиливался расставленными эльфами тут и там букетами белых орхидей — любимых цветов леди Малфой. Эта традиция всегда хранилась в доме: цветы выбирала жена главы рода. И пока новая владелица мэнора не отменит распоряжений, снежно-белые экзотические растения по-прежнему будут наполнять ароматом комнаты.

Драко закусил губу и усилием воли отбросил ненужные мысли в сторону: тема о возможной хозяйке поместья относилась к запретным. Он понимал, что рано или поздно думать об этом придётся — род обязан получить наследника, — но сейчас рассуждать о таком точно не хотелось.

Нарцисса не пожелала возвращаться в Англию. Выйдя замуж во Франции через пару лет после смерти Люциуса, она наконец-то отыскала простое женское счастье, и теперь мало кто узнал бы чопорную английскую аристократку в ещё совсем молодой счастливой женщине: она сбросила с плеч годы несчастливой жизни, обрела лёгкость и вновь научилась улыбаться.

Дед же умер, когда Драко только исполнилось десять, а отец терпеть не мог запах табака, в отличие от Драко, потому тонкий аромат исчез из поместья тогда, давным-давно. А теперь вернулся, помогая вспоминать моменты родом из далёкого детства: первая попытка взмахнуть палочкой, тогда отцовской запасной, тайком стащенной, первые, сваренные под присмотром деда, простейшие зелья, полёты на метле, уроки окклюменции от матери, поездки верхом по парку на вороном жеребце, знакомство с гиппогрифом, белоснежным величественным животным, любимцем мальчика.

Тут же возник в памяти знаменитый эпизод, произошедший на третьем курсе в Хогвартсе… Те памятные события Драко совсем не красили, в том числе и в собственных глазах. Да, зависть способна на многое! А уж зависти в те годы в нем было более чем достаточно, особенно к Поттеру. Тем более эта вражда всегда находила положительный отклик у отца, чьё одобрение было тогда главной наградой для молодого наследника Малфоев.

В школьные годы Драко и не догадывался о том, что всё могло быть совсем иначе, если бы не специфические методы воспитания сына, используемые Люциусом. Только в Германии, когда старый профессор артефакторики во время совместной работы случайно обнаружил следы многолетнего вмешательства в разум ученика, стала ясна причина годами терзающих Драко смутных сомнений. Тогда путь Драко к себе теперешнему только начинался, и самообладание оставляло желать лучшего, поэтому неожиданное открытие вылилось в настоящую истерику. Правда, винить уже было некого: единственный виновник к тому моменту давным-давно нашёл место вечного упокоения в семейном склепе.

А теперь, разбирая архив, Драко прочитал, что такие поступки были обычным делом в роду Малфоев испокон веков: лёгкое, но постоянно действующее внушение главы семьи по отношению к наследнику, пара правильных установок — и уже годам к четырнадцати во всех ухищрениях смысл пропадал, ведь характер будущего хозяина поместья становился истинно малфоевским и никаким другим.

Мало кто мог сопротивляться: носителей крови, которая могла пересилить внушение Малфоев, оставалось исчезающе мало, а к подбору невест в роду относились очень осторожно, и мать Драко была редчайшим исключением, происходя из очень сильной семьи — из Блэков. Что, если подумать, в результате и привело к непредсказуемым последствиям. Ну и к спасению семьи заодно. В решающий момент оба, и мать, и сын, оказались куда больше Блэками, чем думали все изначально. К счастью. Ибо глупо отрицать: до благороднейшего, древнейшего — и темнейшего, заодно уж — рода Малфоям расти и расти. Оставалось лишь надеяться, что только пока.

Пергамент в его руках дрогнул, мужчина с трудом удержал себя на месте, когда на глаза попался один из заветов рода, касающийся воспитания наследника. Перечень последних, выписанных на плотном листе желтоватого пергамента, опутанного сетью сохраняющих чар, так же доставили из семейного хранилища. Изнутри поднялась волна застарелой обиды на отца, приправленной, с одной стороны, презрением, а с другой — пониманием, появившимся только теперь, спустя годы.

Десять с лишним лет назад, Люциус и Драко умудрились слишком сильно разочаровать друг друга. Низвергнутые кумиры падают низко, а отцы нередко неспособны простить детям следования самостоятельному пути, а не слепого повиновения родительской воле, и, как теперь стало ясно, заветам предков. Ни шагу в сторону — вот правило, которое свято исполнял Люциус, а блэковская часть натуры Драко просила свободы… Допросилась.

Отбросив документ, мужчина откинулся в кресле и холодно усмехнулся. Он не жалел ни о едином шаге, пусть шрамы и болели до сих пор, заставляя нередко просыпаться по ночам в холодном поту и с жадностью глотать воздух. И он по-прежнему оставался Малфоем. Единственным на этом свете. И судьба семьи теперь была исключительно в его руках и ни в чьих иных. Нарцисса теперь — Клеруа, а отец уже десять с лишним лет покоился в семейном склепе. Фамильный яд, изобретенный одним из предков Драко в пятнадцатом веке, — сильная штука, и двух капель, принятых Люциусом сразу по окончании битвы за Хогвартс, хватило с избытком.

Драко резко поднялся и вышел через французское окно в сад, подставив лицо потокам влажного воздуха. Сохранять хладнокровие в родных стенах оказалось куда сложнее, чем вдалеке от дома. Слишком много всего свалилось на него по прибытии в Англию. Но, в любом случае, он был дома. И это стоило перенесенных испытаний. Пусть здесь воспоминания уже не прятались за дымкой расстояния и времени, и события, минувшие десять лет назад, помнились, словно произошли буквально накануне.

Им позволили спокойно похоронить Люциуса. Никто из авроров не заявился в поместье в те дни, хотя со смертью Тёмного Лорда защита пала, и незваный гость мог зайти в дом в любой, даже самый неподходящий момент. Лишь через неделю пёстрая птица принесла большой конверт с печатью Министерства, содержавший приглашение на суд для «наследника рода Малфоев и его матери».

Формулировка была почти оскорбительной, но объяснимой: значит, ему предъявлены настолько серьёзные обвинения, что на наследование наложено вето Министерства. И только в случае оправдания он станет лордом Малфоем для закона. И не важно, что для родовой магии, как и для любых волшебных рас, впрочем, он стал им в момент, когда остановилось сердце Люциуса — за много лет законы магии и общества разошлись далеко, нередко противореча друг другу.

На заседание они прибыли вдвоём с матерью, готовые ко всему. Пришлось вспомнить всю науку отца, пряча за презрительной маской аристократа эмоции, а в Нарциссе тот момент как никогда раньше чувствовалась кровь несгибаемых Блэков.

Накануне их навестил отряд авроров, однако вели себя служители закона предельно корректно, только перешерстив бумаги отца и еще раз осмотрев дом, порядком пострадавший от пребывания в нём волдемортовской клики.

Стандартная судебная процедура продолжалась нескончаемо долго. Визенгамот заседал расширенным составом. Свидетели, пострадавшие. Родственники, друзья, знакомые. Жаждущая крови и зрелищ публика — все заседания тогда проводили в открытом режиме, и желающих насладиться унижением вчерашних врагов хватало. Многочисленная пресса. Безусловные доказательства — чистая кожа Нарциссы Малфой и уродливая метка на его, Драко, предплечье. Косвенные бесконечные «за» и «против». Сыворотка правды, министерские и приглашенные с материка легилименты. Слова Грейнджер о неучастии обвиняемых в пытках, слова Поттера о его спасении матерью Драко в решающий момент. Его же речь в защиту семьи Малфоев. Обвинения обывателей, которые в основном сыпались на покойного главу семьи, уродливыми брызгами разлетаясь на жену и сына и оседая пятнами на репутации фамилии. Правило «о покойниках или хорошо, или никак» здесь точно не действовало.

И, наконец, приговор: оправдательный — для Нарциссы. И обвинительный — для него. В любом случае, куда более мягкий, чем следовало ожидать: Азкабан на пять лет или изгнание из Англии сроком на десять лет. Мать сразу же собралась во Францию, подальше от пережитого, а он, конечно, выбрал изгнание — с дементорами знакомиться желание отсутствовало, а очутиться далеко ото всех в первое время стало скорее подарком, нежели лишением. Пример Нарциссы показался мудрым. И потребовалось немало времени, чтобы Драко ощутил всю горечь изгнания из родного дома. Тогда он мог лишь радоваться тому, что всё закончилось.

Магическая клятва подтвердила выбор будущего изгнанника, и он поднялся из кресла подсудимого. Смолк зычный голос секретаря Визенгамота, зачитывающего приговор. Многие повставали с мест, собираясь на выход. И вдруг зал накрыла кромешная тьма, подчиняясь неведомой силе, все замерли, не двигаясь с места.

Раздался голос. Искаженный, неузнаваемый, но наполненный непререкаемой волей, голос подавлял на корню сопротивление, заставляя отвечать честно и открыто. Ведь сыворотка правды еще действовала: Драко не успел принять антидот.

— Как ты относишься к… ней?

Малфой сразу понял, о ком разговор. Не требовалось пояснений. Заклятие было настолько мощным, что вопросы он скорее чувствовал, чем слышал.

— Ненавижу! — громко. И следом, чуть слышно, не в силах солгать: — И люблю.

— Забудь! — прозвучал приказ. — Тебя ни о чем не спрашивали. Всё, что было, — прошло.

Все отмерли, продолжили движение, не заметив выпавших из реальности нескольких мгновений. Один из клерков буднично передал Драко склянку с антидотом к веритасеруму. Пелена зелья правды спала, самообладание вернулось быстро. Вот только приказ остался невыполненным: уроки окклюменции от Нарциссы Малфой, урожденной Блэк, и её сумасшедшей сестрицы не прошли даром.

Он помнил.

Уехав далеко — помнил. Объехав весь мир — помнил. Постигая артефакторику и зельеварение под руководством старенького профессора-мага в Германии — помнил. Работая в Америке — помнил.

Выяснив, под действие какого артефакта попал на суде, — помнил. И вернувшись домой — помнил. Но молчал. Ведь прошлое осталось в прошлом…

***

Выйдя из камина в атриуме Министерства, Драко смахнул с лацкана тёмно-серого элегантного пальто несуществующую пылинку и огляделся. Здесь мало что изменилось: все тот же фонтан Магического Братства, украшенный скульптурной группой обитателей волшебного мира, дежурный аврор за столиком, огромные пасти каминов, в которых непрерывно исчезали и появлялись люди.

На Малфоя поглядывали: странное для ультраконсервативного волшебного сообщества Англии сочетание маггловской одежды и аристократической осанки, которую трудно утаить даже под мешковиной, не то что под дизайнерским изделием, привлекало внимание, будя любопытство обывателей. Драко предполагал подобную реакцию, но надевать мантию не пожелал: отвык за годы странствий, оброс иными привычками и менять их без особой на то надобности не видел смысла.

— Вашу палочку, — буднично и сухо промямлил дежурный, пожилой мужчина, который, кажется, здесь сиживал и десять, и пятнадцать лет назад. — Имя и цель визита. К кому направляетесь.

Старая, боярышниковая палочка, отданная Поттером после суда, легла на стол. Другая, собственноручно изготовленная из чёрного дерева и волоса белого единорога, ставшая одной из составляющих работы на звание мастера артефакторики, осталась в ножнах: учуять её без специальных устройств мало кто смог бы, и в это число точно не входил аврор-охранник.

— Драко Люциус, лорд Малфой, — медленно цедя слова, из чистого хулиганства подражая покойному отцу, представился он, кладя на стол конверт с письмом. — По приглашению главного аврора.

Дежурный вздрогнул и резко поднял голову, разглядывая посетителя с выражением, будто усмотрел призрака собственного недавно почившего деда. Малфой картинно поднял брови, ожидая следующего вопроса, одновременно забавляясь чтением верхнего слоя эмоций и ощущений собеседника: страх, удивление на грани с шоком, неспособность осознать происходящее, усиленное невероятным зрелищем: Малфой под видом маггла!

— П-проходите, лорд Малфой, — наконец выдавил тот. — Ур-ровень два.

— Благодарю, — наклонил голову Драко, убирая палочку в кобуру, и двинулся дальше, провожаемый ещё более пристальными взглядами тех, чьих ушей достиг разговор.

Лифт быстро доставил на место, он вышел и тут же уткнулся глазами в табличку «Глава аврората. Г.Д. Поттер».

То, что этот кабинет достанется когда-нибудь бывшему недругу, можно было утверждать, не обладая даром Трелони или её легендарной прабабки. Драко понимал, что сейчас ситуация подобная скорее к лучшему: как ни абсурдно оно звучало, но вряд ли любой иной кандидат на роль главного аврора смог бы отнестись к опальному Малфою более благосклонно, чем нынешний хозяин кабинета.

Учитывая, что назначенное время как раз наступило, Драко толкнул дверь, не утруждая себя стуком.

========== Глава 2 ==========

Главный аврор сидел за столом, полностью заваленном бумагами, поверх которых стояла большая кружка, источавшая аромат свежесваренного кофе, и бокал с бодрящим зельем. Драко усмехнулся. Похоже, Поттеру тоже было свысока плевать на правила, принятые в Министерстве: на нём были обычные чёрные джинсы, белая рубаха с закатанными рукавами, длинные тёмные волосы с очевидной проседью собраны в низкий хвост. Форменная министерская мантия присутствовала, но была небрежно скинута на один из стульев и прижата стопкой потрепанных книг. Очки с носа исчезли, зато глаза, которые тут же внимательно уставились на Малфоя, были прежними, разве что тени залегли глубже — напрашивался вывод о явном недостатке сна и отдыха.

— Смотрю, белобрысым хорькам долгие путешествия идут на пользу, — хмыкнул Поттер, отбрасывая выбившиеся волоски назад и жестом приглашая гостя проходить, одновременно оглядывая того с ног до головы цепким профессиональным взглядом. — Знаешь, это пальто тебя красит куда больше, чем чопорные, бутылочного цвета мантии. Они придавали твоим волосам болотный оттенок.

— А ты, смотрю, опровергаешь законы природы, — в тон ему ответил Малфой. — Обычно с возрастом очки надевают, а ты их снял, господин главный аврор. Учитывая, что после окончательного отбытия на тот свет Волдеморта шрам твой почти перестал быть заметен, могут и узнавать перестать. Не боишься?

— Не дождешься, — хмыкнул Гарри, выбираясь из-за стола и протягивая руку гостю. — Рад тебя видеть на родине, Малфой. Переписка была любопытной, но занимала слишком много времени. А иногда важна скорость. Поэтому хорошо, что ты вернулся.

Малфой ответил на рукопожатие, словно так и должно быть. Хотя внутри шевельнулось старое как мир воспоминание — первый курс и купе Хогвартс-экспресса; оно было заброшено за полнейшей ненадобностью на дальний чердак памяти, уже давно окрашенное не обидой, но смутным сожалением о несбывшемся.

— Надеешься припахать изгнанника на благо государства? — усмехнулся он.— Деяние, достойное героя: превращение раскаявшегося преступника в сотрудника аврората. Не гарантирую успех, но в любом случае лучше я буду с тобой общаться лично, чем разбирать каракули. Поттер, это неприлично — иметь такой почерк! Мне бы за него уши ободрали даже в раннем детстве.

— Поверь, мне и так их надирали, даже не видя, как я пишу, — отмахнулся Гарри. — А припахать, как ты выразился, я тебя действительно планирую. Так что прекращай ёрничать и послушай, пожалуйста.

Малфой недоверчиво хмыкнул, однако, переложив из одного из кресел стопку бумаг, устроился там, вытянув ноги и всем видом изображая внимательного слушателя.

— Два дня назад, стоило тебе появиться в Англии, Гермионе начали приходить письма с угрозами, — пристроившись на краю стола, начал рассказ Поттер. — И из наших никто не смог по ним ничего сказать интересного: неизвестный автор прячется очень хорошо, следов не оставляет… Поэтому я рассчитываю на твою помощь. Слухами, знаешь ли, земля полнится.

— И все подумали, что я взялся за старое? — Серые льдистые глаза на миг отразили нешуточное беспокойство, однако тон остался прежним, наполненным иронией, и удержаться от язвительного комментария Драко не удалось. — Такая вкусная кандидатура, чтобы обижать беззащитную юную красавицу, и время выбрано удачное, ты сам это заметил… Так что, боюсь, тебя могут не понять свои же.

Поттер выразительно поднял брови, но комментировать не стал, просто кивнул своим мыслям и продолжил излагать информацию:

— Гермиона, если помнишь, работает в отделе тайн. Последнее время она занимается редкими артефактами, которые считались утраченными, но подробностей у меня мало — невыразимцы, знаешь-понимаешь! — с ощутимой горечью фыркнул он. — Известно только, что её коллеги наконец-то после долгих мытарств смогли отыскать способ проникновения в старые мэноры угаснувших родов, проходя выставленную бывшими хозяевами защиту и противление родовой магии заснувших поместий.

Малфой мысленно присвистнул: в успех задумки верилось с трудом. Сокровища покинутых хозяевами замков давно многим не давали покоя, и об эту задачу переломало зубы немало одарённых магов, да всё без толку. Невыразимцы, конечно, собирают лучших в свои ряды, но на такое замахиваться… надо обладать той еще смелостью.

— Конечно, работа ведется в строжайшей тайне, как и всё в их отделе, информации у меня кот наплакал. Да вот только та, что имеется, мне категорически не нравится, — в зеленых глазах Поттера вспыхнул коктейль из волнения и бессильной злости. — Даже если забыть об опасностях, подстерегающих неосторожных, посягающих на утерянные богатства, слишком много вокруг подозрительных совпадений. Угрозы начались, когда результаты работы отдела Гермионы стали заметны. И, повторюсь, именно тогда, когда ты вернулся в Англию. Где тут первопричина, а где прикрытие — я не знаю.

— Не думаю, что ты распространялся о нашем общении и знакомых тебе деталях моей жизни, так что я становлюсь первым подозреваемым, учитывая запятнанную ещё в школьные годы репутацию и подробности биографии, — усмехнулся Драко. — Идеальный кандидат, согласись же! Злодей, каких свет не видывал. Ещё немного — и пойду составлять конкуренцию успешно подохшему Тёмному лорду.

— Именно, — кивнул Поттер, слегка поморщившись на излишнюю едкость тона собеседника. — Вот только мы с тобой знаем оба, что ты тут ни при чём, так что можешь не ломать комедию. Скорее я бы решил, что некто неизвестный пытается тебя подставить.

Малфой поднял брови, но промолчал, переваривая всю тяжесть уверенности прозвучавших слов. Главный аврор же поднялся и прошелся туда-сюда по кабинету, словно решая, что необходимо рассказать, а о чем стоит молчать.

— Ты лучше меня понимаешь, насколько ценными могут оказаться находки невыразимцев и сколь многие, услышав о творящемся, примутся точить зубы на добычу с удвоенной силой, — заговорил спустя пару минут он. — Тайны-тайнами, но слухами земля полнится, повторюсь. Достаточно одного неосторожного слова…

— И нужные люди всё узнают, — продолжил Драко. — Идея-то не нова, хотя раньше никому даже близко подобраться не удавалось к разгадке.

— Насколько я понимаю, на сей раз наметился прорыв… — устало вздохнул Гарри. — И ещё о возможных причинах угроз. Мир, конечно, изменился, но до сих пор некоторым поперёк горла успехи Гермионы. В их отделе она первая маглорожденная за Мерлин знает сколько лет. Обсуждения данной животрепещущей темы не утихают в Министерстве уже очень давно. Далеко не все сплетники расположены к Гермионе, завистников тоже хватает. Так что куда не ткни, везде болото…

Да уж. Информации действительно было немного. Смешно думать, что Грейнджер вдруг внезапно заразилась излишней болтливостью: сомнительно, что её приверженность правилам испарилась за прошедшие годы. Место работы наоборот должно усилить склонность к осторожности и молчанию, как и интенсивность министерских сплетен вокруг. Но ума сообщить об угрозах у девушки хватило. Остальные подробности, скорее всего, Поттер добыл уже без участия подруги. Всё-таки, несмотря на крайнюю закрытость работы отдела тайн, у главы аврората осведомители могли быть и там. По должности положено.

Конечно, Гарри прав, рассуждая о грозящих невыразимцам в ходе такого исследования опасностях: даже давно покинутые, полуразрушенные родовые поместья, особенно семей, склонных к тёмной магии, хранили множество тайн, далеко не всегда безобидных. И артефактов, за которые некоторые не то что жизнь, но и душу отдали бы без оглядки. Слишком многое потерялось в пыли последних лет, а в старинных мэнорах могли остаться крупицы драгоценного знания, которые вполне могли быть преобразованы и в деньги, и во влияние… Так что желающих воспользоваться плодами трудов коллег Гермионы могло отыскаться немало, в том числе тех, кто не погнушается никакими методами, не исключая самых грязных.

— Вот, посмотри, как мило излагают, — Гарри тем временем порылся в завалах бумаг на столе, вытянул плотный конверт без каких-либо надписей и передал Малфою.

Дорогая бумага хрустнула, когда тонкие пальцы аристократа извлекли письмо. Обращение отсутствовало. Почерк знаком не был, писали, скорее всего, с помощью самопишущего пера, а вот выражения — вполне.

«Оставь в покое тебе не принадлежащее. Эти силы неподвластны грязнокровкам, даже таким невыносимым всезнайкам, как ты».

Вместо подписи стоял знак, столь памятный обоим мужчинам: змея, вылезающая из черепа. Метка Пожирателя Смерти.

Смахивало действительно на подставу, но не слишком тщательно подготовленную, что совершенно не вязалось со старательной подчисткой следов. Скорее стоило предположить, что и письмо было призвано отвлечь внимание, а не навести на кого-либо конкретного.

— Как я понимаю, Грейнджер — или она Уизли уже? — тебя не слушается и продолжает лезть на рожон? — уточнил Малфой, вглядываясь в переплетения вычурно выведенных букв. — И свято хранит тайны своего отдела?

— С Роном они расстались сразу после суда и твоего отъезда заграницу, — хмуро сообщил Гарри, сверкнув зелёными глазами на собеседника. — Так что она по-прежнему Грейнджер. А в остальном — ты абсолютно прав.

Лицо Драко снова осталось беспристрастным, но внутри… внутри всколыхнулась буря чувств. Он держался буквально на зубах и остатках воли все эти годы, не задав ни единого вопроса о ней в переписке с Поттером, что особенно тяжело давалось последнее время, когда вдруг куда-то пропал сухой деловой тон и письма наполнились пусть и насмешливым, но теплом. Сам того не зная, Гарри долгое время олицетворял для Малфоя единственную ниточку, связывающую изгнанника с родным домом. Не раз хотелось выговориться, открыв самое сокровенное. Раскрыть тайну. Но гордость каждый миг стояла на страже. Гордость и память. Которые и теперь помогли Драко натянуть на лицо маску безразличия.

Да, ментальные закладки и результаты специфического семейного воспитания давно были сняты и рассеяны, чувство, родившееся ещё в школьные годы, выбралось из скорлупы внушенной извне ненависти, но пропасть между ним и Гермионой Грейнджер осталась. И Драко до сих пор не знал, зачем прозвучал тогда, именно в момент, когда Малфой не мог солгать, этот вопрос под прикрытием заглушающей сферы? Девушка ведь готовилась: никто не таскает с собой подобные артефакты в кармане просто так… Или всё-таки вопрос был спонтанным, а опасалась Гермиона чего-то другого? Кто мог знать, что таится в этой умной голове? Даже Гарри вряд ли, куда уж Малфою…

— Ты сам всё понял, — прервал молчание Поттер, снова принимаясь расхаживать по кабинету. — Я лишь знаю, что они исследовали последнее время какое-то поместье в Кенте. Много времени потратили на попытки попасть туда, не знаю, чем закончилось, но Гермиона проводила недели вне Лондона, как и некоторые из её коллег. Что-то у них, похоже, получилось, она упоминала про завершающую стадию эксперимента.

— Что ты предлагаешь? — победило любопытство в Малфое — уж очень хотелось понять, что задумал аврор.

— Мне известно, что твоя работа на звание мастера артефакторики состояла из двух частей, — издалека принялся излагать мысль Гарри. — Уникальной палочки — кстати, может, покажешь? — и некоего приспособления, помогающего в поиске людей. К тому же, тебе родовые поместья должны быть не в новинку — всё-таки в одном из них ты вырос. Так что, повторюсь, мне от тебя нужен и совет, и помощь делом.

— У тебя неплохо поставлена добыча информации, Поттер, — фыркнул Драко, доставая палочку черного дерева и протягивая её аврору на ладони. — Мой Учитель смеялся: я одновременно изобрёл лучшее средство слежки и способ от него скрыться. Эта палочка следов не оставляет. «Приори инкантатем», столь любимое авроратом, даже в моих руках не сработает, а в чужих и подавно. Впрочем, в чужих руках вообще никакие заклинания не сработают. Так что из меня вполне получится подозреваемый.

— Да я и не сомневался, что ты можешь. Но тебе не надо, правда же? — дёрнув бровью, машинально ответил Поттер, внимательно разглядывая орудие. Ему явно стало не до привычных перепалок — всё внимание поглотила палочка.

В зелёных глазах мелькнула смесь восхищения и удивления, когда пальцы коснулись прохлады черного дерева. Малфой знал, что ощущает Гарри: ничего. Абсолютно! Никаких потоков магии, подобных тем, что постоянно летали в лавке Олливандера на Косой алее, где так часто брали в руки не свои палочки, ни тепла. Просто кусок дерева. И заклинания не помогут.

— Ты действительно изменился, — покачал головой Поттер, с трудом отрываясь от созерцания и возвращая оружие владельцу. — Или…

— Или я решил, что ты здесь единственный, кому можно доверять. Ты же всё равно узнал бы, потому проще рассказать, — продолжил Малфой, высекая сноп сине-белых искр, а потом пряча палочку в кобуру.

На губах Гарри мелькнула улыбка: Драко по-прежнему любил устраивать маленькие представления, привычка никуда не делась, но теперь почему-то перестала раздражать. Может, потому что тот теперь гордился не кровью и семьёй, а собственными достижениями? Да к тому же заслуженно?

— Так что со следящим артефактом? — вернулся к делу аврор. — Я слышал, что американцы пытались прибрать тебя вместе с ним к рукам…

— Куда им! — засмеялся Малфой, но тут же посерьезнел. — Вечером с совой пришлю зелье. Сможешь напоить им Грейнджер? Достаточно пары капель в любой напиток.

— И?

— А дальше всё просто, — расплылся в полной самодовольства улыбке маг. — Слышал я, у тебя когда-то была интересная карта… принцип тот же, просто чуть сложнее для больших пространств. Потом покажу наглядно. Можно обойтись и без зелья, но мороки намного больше. Что касается поместий… Поттер-мэнор, насколько я помню, тоже в этом мире существует, лорд Гарольд Джеймс Поттер. И лет ему куда больше, чем моему родному дому, учитывая то, кому наследовало твоё семейство.

— Могу вернуть комплимент — твои источники информации тоже неплохо работают, — кивнул Гарри. — Вот только в данном случае мой дом мне не помощник: Поттеры всегда были светлым родом, ты это отлично знаешь. Вопреки тому, что считались наследниками Смерти. Словно открещиваясь всю дорогу от корней. Однако надеюсь, ты как-нибудь заглянешь в гости.

Драко улыбнулся: о существовании Поттер-мэнора он узнал ещё от отца, в школьные годы. У рода, идущего от одного из братьев Певерелл, не могло не быть родового поместья, а домишко в Годриковой впадине никак на него не тянул. Другое дело, что поделиться с этой информацией с малолетним наследником тогда не удосужились, лишь после победы гоблины, как всегда владевшие данными, но молчавшие, поведали, что крестраж в голове героя всё равно не позволил бы ему преодолеть родовую защиту. Как правильно упомянул Гарри, его семья с годами стала даже слишком светлой.

Гермиона же, похоже, сунулась в крайне опасное место. Расположение многих родовых гнёзд Дракознал, да и бывал много где ещё в школьные годы, и в Кенте проживали представители многих известных фамилий. Климат, близость к Лондону, а с другой стороны — к Франции издавна превратили графство в любимое место обитания аристократов. Самых могущественных родов.

Тут же оформилась своевременная мысль порыться в библиотеке Малфой-мэнора в старых книгах — может, найдётся подсказка, чьи же сокровища так привлекли невыразимцев. А вот попадаться на глаза Грейнджер пока нельзя было категорически: участие Драко в истории пока стоило сохранить в тайне. Поэтому в гости к Поттеру, несмотря на снедающее любопытство, соваться пока не стоило.

— Мне очень интересно, более того — лестно, но вынужден отказаться от приглашения, — покачал головой Малфой. — Думаю, Грейнджер у тебя частая гостья, а с женой твоей они, насколько помню, лучшие подружки. Вот поймём, где тут тайна зарыта — с удовольствием. Официальная причина моего визита к тебе сегодня есть?

— Конечно. Вот, держи, — протянул аврор бумагу. — Это контракт на консультационные услуги мастера-артефактора аврорату. О том, что я тебя буду пытаться привлекать, я говорил задолго до тех угроз, так что идеальное прикрытие нам обеспечено.

— Мерлин, Поттер! — засмеялся Драко, пробегая глазами по строчкам документа. — Однако ты научился пользоваться моментом. А сам-то ты на что? Артефакторика была во главе угла у долгих поколений твоих предков, а кровь — не водица, как бы ни старались это отрицать все вокруг. И я не верю, что ты не успел пройти ученичество за эти годы. Ходили, знаешь ли, слухи, из которых напрашивался обратный вывод.

— Хм… — с явным удивлением поднял брови Гарри. — Снова скажу: ты отлично осведомлён. И отвечу: совмещать удаётся с трудом. Вот устану от аврората — уйду заниматься частной практикой.

Драко только хохотнул.

— Ладно, дементоры с вами, победили! Американцам я бы точно не сдался, но с вами поработать попытаюсь, буду патриотом. Но не раньше, чем распутаем это дело. Пока я побуду в поместье. Для всех — затворником, а ты заглядывай, — пригласил он, кидая на бумаги небольшой медальон из тускло сверкнувшего в неверном свете металла — многоразовый порт-ключ в Малфой-мэнор, изготовленный им накануне. — Здесь я больше не хотел бы появляться — слишком много внимания от всяких недалеких зевак. До встречи!

***

Покинув министерство, Драко сразу отправился домой. Приготовление обещанного Поттеру зелья требовало аккуратности и предельной концентрации, хотя состав был прост и не требовал уникальных ингредиентов и навыков мастера. Однако малейшая ошибка могла погубить все усилия. В Нью-Йорке Малфою рассказывали о маггловских устройствах, которые помогают отслеживать людей и предметы, которые временами из-за погоды или чьего-либо вмешательства теряют ориентиры и сбиваются. В данном же случае эффект мог оказаться схожим, что сводило на нет все усилия, заставив начинать с начала, а сейчас каждая минута была на счету. Кто знает, какой маньяк открыл охоту на Грейнджер и почему. Несомненно, ответ на вторую часть вопроса подсказал бы ответ и на первую, но пока ответов не было вовсе, лишь версии, пусть и достаточно правдоподобные…

Что-то любознательная ведьма раскопала, иначе никак нельзя объяснить попытки запугать и запутать, к коим без колебаний можно было отнести тщательно нарисованную метку Пожирателей вместо подписи. Драко слишком хорошо знал, что вероятность использования этого знака теми, кто действительно участвовал в событиях десятилетней давности, исчезающе мала: нет ничего приятного в том, чтобы быть намертво привязанным к сбрендившему полукровке — под конец это осознали все. Гадко и унизительно. А для гордых представителей древних и благородных родов — тем более. Смешно, но факт: Тёмный лорд умудрился послужить затуханию бо́льшего количества чистокровных родов, чем все магглы за последние лет двести. Благодаря именно его стараниям гибель настигла всех Блэков, всех Лестрейнджей и Розье, а от многих процветавших ранее родов осталось, как от Малфоев, по единственному представителю. Так что, вероятнее всего, бывшие Пожиратели тут ни при чём, разве кто совсем умом тронулся.

Оставив томиться на медленном огне основу зелья, Драко отобрал в библиотеке весомую стопку книг по истории чистокровных семейств и велел эльфам доставить её в лабораторию. Также он извлек из тайника старую переписку прадеда, живо интересовавшегося родовой магией не только своей семьи, но и не брезговавшего никакими средствами в поисках чужих секретов. Собрав все источники информации, Малфой надолго углубился в исследования, временами отвлекаясь на добавление нужных ингредиентов в котел.

К вечеру сова улетела с посылкой Поттеру, а на столе остался лишь пергамент с фамилиями тех магов, чьи предки когда-то обосновались в графстве Кент. Три строки Драко вычеркнул сразу же: их представители здравствовали до сих пор, соответственно, не представляли интереса в данном вопросе — в обитаемый дом невыразимцы не полезут.

Осталось четыре угасших рода. Когда-то знаменитых, а теперь стёртых временем.

Селвины. Громкое имя, известное. Семья когда-то давно стояла вровень с Блэками, однако к последней войне остался только один представитель, погибший в битве за Хогвартс, сражаясь на стороне Тёмного Лорда. Удивительные способности к зельям и ментальным практикам сложили славу Селвинов, как тёмного рода.

Энстейны. Старинный род, окончательно угасший лет семьдесят назад, во времена войны с Гриндевальдом. Алхимики, артефакторы. Не сказать, чтобы тёмный род, но и не светлый. Многие увлекались ритуалистикой, далеко не всегда безобидной.

Руквуды. Ритуалистика, самая разная. Не гнушались ничем, в роду были некроманты. Артефакты. Магия стихий. Опять знакомая по последней войне фамилия, опять — погибший последний представитель. Который успел поработать именно в отделе тайн!

И, на сладкое, — Гонты. Да, когда-то, еще до лачуги рядом с поместьем маггла — отца будущего Тёмного Лорда, — род Гонтов проживал в огромном старинном замке на берегу Ла-Манша, построенном чуть не во времена Мерлина. Точного места не знал никто, пусть побережье и обыскивали не раз в надежде найти что-нибудь ценное. Защита замка не пускала никого внутрь уже много лет. Кто знает, может, усилия наконец-то дали результат? Тогда многое получило бы объяснения… В то же время, если остальные дома Драко представлял, как искать, то в случае с Гонтами даже предположений не было. Слишком сильны были наследники Слизерина в те старые времена, а окончательно работать подпитка родовой магии прекратила совсем недавно, пусть полноценным наследником рода Тёмного Лорда и не признали. Поэтому замок наверняка оставался надежно спрятанным от чужих глаз.

Впрочем, остальные семьи тоже были не просты, и исключать их из уравнения было бы крайне опрометчиво. Итого четыре неизвестных…

Драко перебирал имя за именем и, сортируя извлеченную за день из книг и семейного архива информацию, всё отчетливее понимал, что сузить круг уже не удастся. У каждой семьи были тайны, ушедшие в небытие вместе с родом, от обладания которыми никто из магов бы не отказался, если не считать особо принципиальных… Да и те повывелись.

Посмотреть на того же Гарри: долгое сосуществование с крестражем лишило его права расти в родовом гнезде, но зато подарило знания, Поттерам в последние столетия глубоко чуждые. Что в сочетании с врожденными талантами к артефакторике могло привести к удивительным результатам, если Гарри действительно решится послать к дементорам службу в аврорате. В результате света в семействе поубавилось, как и принципиальности, тут можно было ручаться. Впрочем, и магический обряд крещения не остался в стороне: Сириус Блэк мог сколько угодно отмахиваться от семейного наследия, но оставался Блэком до мозга костей. А с наследством Поттеру досталась части силы. И тьмы заодно.

Почему-то именно о маге, упавшем в Арку в Комнате смерти, Малфой вспоминал очень часто, размышляя о подробностях его недолгой, но безумно яркой жизни, как о примере того, кто сумел противостоять воспитанию, принятым нормам… И невольно проникаясь уважением, пусть и запоздалым. Он и его убийца — сумасшедшая тётка Белла — были ближайшими родственниками Драко, но какими разными, хотя оба — стопроцентными Блэками!

Говорили, что падение в Арку — неминуемая гибель, обратного пути нет, но так ли всё просто? Про то знали разве что всё там же: в отделе тайн. Скорее всего, поэтому Поттер так злился: он до сих пор винил себя в смерти крёстного и… надеялся. Глупо, безнадёжно…

И в этом Драко хорошо мог его понять. Он тоже надеялся глупо и безнадёжно. И поделать с надеждой ничего не получалось. Пошёл бы он теперь поперек традиций, предоставь ему сейчас судьба шанс? Да без проблем. Но откуда этому шансу взяться? Героиня войны и отбывший наказание преступник? Мезальянс. Не меньший, чем грязнокровка и последний из славной фамилии чистокровных магов, к тому же еще и связанный по крови с Блэками — последний, если не считать Поттера. Ситуация казалась патовой.

Драко зашипел сквозь зубы в попытке отбросить надоедливые мысли и сосредоточился на работе. Следовало убедиться, что всё сделано как надо, еще до появления на пороге Поттера. Не хотелось ударить в грязь лицом.

***

Гладкую полированную поверхность стола в библиотеке Малфой-мэнора полностью покрывал девственно-белоснежный лист. На полке рядом выстроилась вереница разноцветных флаконов с маленькими наклейками, походивших на баночки с краской. В отличие от зелья, которое Малфой передал Поттеру — то при должном внимании мог приготовить и обычный маг, — эти настои требовали высочайшего мастерства в зельеварении, мало того, изготавливались исключительно в специальном котле, который зачаровывался очень и очень долго. И хватало его всего на несколько ритуалов. Потом работу по превращению зельеварческого инвентаря в артефакт приходилось проводить заново.

Именно ради подобных случаев Малфой потратил немало времени, получая по совету Учителя звание мастера зельеварения: слишком часто приходилось работать в одиночку, когда раскрытие тайны из-за обращения к постороннему человеку крайне нежелательно. Любопытно, к кому в таких ситуациях обращается Поттер? К Грейнджер? Или к жене? Помнится, Слизнорт не уставал хвалить мелкую Уизли, то и дело сравнивая её с незабвенной матушкой Гарри. А может, и сам справляется. От Поттера можно ожидать чего угодно.

Драко кончиком старой палочки несколько раз провёл над холстом, очерчивая контуры руны поиска, потом уже другой палочкой, взятой в левую руку, коснулся чёрного флакона, распыляя невесомую взвесь над бумагой. Последняя повисла в паре дюймов над поверхностью, слабо трепыхаясь в ожидании продолжения, не спеша оседать вниз. Именно идея использования двух палочек сразу позволила ему несколько лет назад существенно облегчить работу с подобными артефактами, а потраченные немалые усилия на освоение колдовства с двух рук уже не раз окупились с тех пор.

Маг помянул Мерлина: похоже, он поторопился — у Поттера пока не получилось напоить Грейнджер нужным зельем. Хорошо, что он заложил запас времени… Оставался, конечно, упрощённый вариант, без принятия объектом зелья, но тогда они лишились бы всей дополнительной информации, например, о самочувствии объекта слежки.

Драко откинулся в кресле и приготовился ждать. Система заклинаний должна была среагировать мгновенно, но именно тогда наступал самый сложный момент: к чёрному следовало добавить все остальные цвета, которые позволят увидеть объект поиска где угодно, под любыми слоями защиты.

Существовала небольшая вероятность, что в каком-нибудь из мэноров магия будет столь сильна, что нарушит чары. К счастью, в случае с Гермионой — именно небольшая, поскольку любого чистокровного магия родового гнезда от поиска укрывала почти всегда. Магглорожденной спрятаться негде, значит, помешать могла лишь неучтенная при создании Малфоем случайность, коих, как смел он надеяться, не обнаружится. В любом случае, до порога поиск доведет, что уже станет весомым подспорьем. К тому же, если работа только начата, то невыразимцы быстро защиту снять не смогут и вынуждены будут долго топтаться в одном месте, даря тайным соглядатаям время.

Прошло несколько тягучих минут, прежде чем руна вдруг внезапно вспыхнула, а слабые колебания чёрной взвеси перешли в кажущееся с первого взгляда хаотичным движение. Драко поднялся на ноги и выверенными движениями принялся добавлять цвета один за другим, лишь на миг опережая медленно опускающуюся вниз пелену, словно разрисовывая её, превращая постепенно в карту.

В момент, когда она слилась с белым холстом, можно было угадать в очертаниях подробную карту Британских островов с ярко-белой звездочкой, сверкающей в центре Лондона, в месте, где располагалось Министерство магии.

Закрепив парой заклинаний карту, бросив последний взгляд на яркий маяк, который сигнализировал белоснежным светом об отсутствии опасностей, Драко покинул комнату, отдавая распоряжение об ужине на двоих: профессиональное любопытство пополам с беспокойством за подругу не дадут Поттеру дождаться до утра.

***

И Малфой не ошибся: через полчаса в каминном холле возникла внезапная вспышка, а следом за ней — поздний гость, на лице которого явственно читалось волнение.

— Спокойствие! — с усмешкой поприветствовал главного аврора Малфой. — Я надеюсь, Грейнджер не отправится искать неведомые сокровища ночью, да и вообще всё это может растянуться. В любом случае, за картой внимательно следят, так что мы можем спокойно поужинать, я как раз тебя дожидался. Дирк! Можешь подавать на стол!

В каминном зале возник эльф с белым полотенцем на согнутой руке, почтительно поклонился сначала хозяину, потом гостю и исчез.

— А неизвестный с угрозами не пожелает ли нанести ночной визит? — нахмурился Гарри. — На поиски сокровищ Гермиона отправляется, скорее всего, утром — она предупредила меня, что планирует на завтра очередной отъезд из Лондона в теплой компании коллег.

— Мы, конечно, можем посидеть ночь под дверью у Грейнджер, а потом помахать ей ручкой, но не думаю, что будет толк, — скривил губы в ухмылке Драко. — В ближайшее время ей ничего не грозит, если что случится, нам скажет эльф. Да и какой смысл злоумышленнику лезть к ней в городе, неизбежно поднимая много шума, когда завтра она будет практически беззащитна и, к тому же, увлечена делом? Впрочем, я могу прокрасться к ней и притвориться ручным зверьком… Пусть возьмёт меня с собой. А что, идея!

— Ещё скажи, что хорьком, — не выдержав, хмыкнул в тон Гарри, проникаясь настроением хозяина дома. — Белым!

— Ну не скунсом же! — захохотал Малфой. — Именно хорьком. Милым таким… Белоснежным, с очаровательными серыми глазками… Ты её лучше знаешь, чем я. Думаешь, получится? У меня шанс есть прийтись ей по душе?

— Мне жаль тебя огорчать, но она может и догадаться, — поддался веселью гость, направляясь за хозяином в гостиную. — Всё-таки не зря её называют самой умной ведьмой поколения, и она вполне способна сопоставить внезапно возникшую на пороге зверушку и некоего противного мальчишку, примененная к которому насильственная трансфигурация выдала заранее всем желающим его анимагическую форму. Кстати, я не знал, что ты освоил это искусство. Создается впечатление, что годы в изгнании ты провёл более чем продуктивно.

— Одиночество щедрой рукой предоставляет кредит времени. И я умудрился потратить его с толком. Так что говори прямо: ты завидуешь, — на ходу с нарочитым пафосом возразил слизеринец, открывая двери и приглашая сесть за стол. — Олень — не лучший вариант для аврора. А хорёк вполне бы подошел.

Гарри нехорошо усмехнулся, и внезапно посреди столовой поместья Малфоев возник иссиня-чёрный кот немалых размеров, нечто среднее между пантерой и домашним питомцем-переростком. Длинная шерсть топорщилась в разные стороны, добавляя образу некоторой комичности, глаза сверкали изумрудами, но длинные клыки сразу же отметали весёлые мысли. Зверь рыкнул, а потом опять обратился магом.

— Ну наконец-то мне удалось тебя удивить! — довольно улыбнулся Гарри, спокойно устраиваясь за столом и поправляя прическу.

— Но как? — Драко действительно был ошарашен. Он слышал о смене сущности мага, но такие случаи были крайне редкими, если не сказать уникальными. А Поттер, похоже, и тут сумел отличиться.

— Если ты помнишь, во время той битвы я успел умереть… Пусть ненадолго, но такой факт имел место, — с явно слышимой иронией пояснил Поттер, хотя в зелёных глазах мелькнула застарелая боль. — Мой счет обнулился… Считай, я получил подарок от той, которая по слухам хорошо относилась к моему далекому предку — от самой Смерти. Хотя патронус мой остался прежним.

Гарри хмыкнул, произнёс заклинание и сияющий олень пролетел кругом по комнате, рассыпавшись искрами.

— Да уж, неплохой знак благосклонности от одной из высших сущностей, — покачал головой Драко, наблюдая за движениями грациозного животного. — Не говоря о том, что из-за патронуса все уверены в твоей анимагической форме.

— Не отрицаю, — согласился Гарри, отдавая должное стряпне эльфов Малфоев, к которой сложно было бы придраться и куда большему гурману. — Ладно, давай всё-таки к делу. Расскажи, удалось тебе отыскать что-нибудь в своей библиотеке? Есть идеи?

Драко отхлебнул рубинового вина, которое так любил еще дед, и принялся подробно излагать информацию, найденную в книгах. Ему именно так легче давалось усвоение нового и его осмысление. Может, сказывались школьные годы, когда приходилось объяснять по двадцать раз всё Крэббу и Гойлу, а может, это было изначальным свойством характера. Как бы то ни было, при отсутствии собеседника маг нередко ловил себя на кажущейся нелепой привычке разговаривать вслух. На сей раз, на счастье, собеседник был — и очень внимательный.

— Улов невелик по численности, но какая рыба! — резюмировал рассказ о поисках Малфой. — Я уверен, ты оценишь. В Кенте издревле располагались поместья многих родов — те места и магглы-аристократы всегда ценили: недалеко от Лондона, рядом с проливом и Францией, отличный климат… Но большая часть рыбок нам не интересна: либо слишком светла и невинна, либо здравствует так или иначе до сих пор. Так что в моих сетях осталось лишь четыре фамилии из двадцати двух изначально попавшихся. Селвины, Энстейны, Руквуды и… — Драко потянул паузу, вспомнив, как представляли всегда ловца во время матчей по квидичу, — и Гонты.

— Что?.. — Гарри округлил глаза.

— Ты не ослышался, — улыбнулся Малфой. — Неужто думал, что лачуга, где влачил свои дни старый Морфин, — это родовое поместье Гонтов? Ну-ну. Нет, они обитали как раз в Кенте, на побережье. В огромном замке, полном величия веков и нераскрытых тайн. Самый лакомый кусочек. Волдеморта туда, кстати, не пустили. А он хотел — и очень. Но даже отыскать не смог.

— Почему не пустили? — поднял брови Поттер.

— Старые замки обладают разумом и магией, — усмехнулся Драко. — Видать, рептилия в качестве наследника пришлась не по душе обиталищу некогда великого рода.

— И ты знаешь место? — с видимым спокойствием поинтересовался Гарри.

Было очевидно, что разговоры о старом враге удовольствия совсем не приносят, и меньше всего ему хотелось бы снова сталкиваться с прошлым. Но оно упорно о себе напоминало, и поделать с этим ничего не получалось. Вот и теперь их неприятности могли оказаться связанными с родственниками почившего десять лет назад Тёмного Лорда.

— В том-то и дело, что никто не знает, — покачал головой Драко. — Эту легенду я с детства слышал — о том, как кто-то из далеких предков Гонтов скрыл замок ото всех и вся, выгнав наследников, посчитав их недостойными. Известны только сухие факты: графство Кент, берег Ла-Манша. Всё! А побережье там длинное, порядком изрезанное…

— Да уж, на такую добычу могли бы польститься невыразимцы, как пить дать, — нахмурился Гарри. — И у них достаточно умов, чтобы попытаться вскрыть защиту. Не один год они забирают лучших из Хогвартса, одна Гермиона чего стоит.

— Боюсь, что всё-таки Гонт-касл им не по силам, — возразил Малфой. — Лет через пятьдесят — возможно, а пока рановато. Да и остальные поместья хранили не меньше тайн, а сведений побольше будет. В Руквуд-холле я даже бывал в детстве с отцом. И к этой фамилии немалый счет у Министерства. Да и последний из Селвинов в бытность Пожирателем немало крови всем попортил…

— Я бы не стал никого вычеркивать, — согласился Гарри. — Более того, мы могли кого-нибудь упустить, всё-таки место расположения родового дома, как правило, — тайна тайн.

— Маловероятно, но версия принимается…

Резкий хлопок прервал Малфоя: перед ним возник эльф.

— Хозяин, вы велели сообщить, если на карте произойдут изменения, — залепетал он. — Маяк переместился.

Драко быстро поднялся и почти бегом отправился в библиотеку, жестом приглашая Поттера за собой. Гарри не заставил себя долго ждать и через несколько секунд уже рассматривал произведение искусства и магии, призванное следить за неугомонной Гермионой Грейнджер.

========== Глава 3 ==========

Яркая точка переместилась. Располагаясь изначально в месте, которое было определено Малфоем, как Министерство, она теперь оказалась в районе Косого переулка. Но цвет остался прежним, вызвав облегченный вздох у Драко.

— Где Грейнджер живет? — тут же поинтересовался он.

— В двух кварталах от «Дырявого котла», — не отрываясь от карты, ответил Гарри, не уставая поражаться мастерству бывшего школьного недруга. Кто бы тогда сказал, что изгнание пойдёт настолько Малфою на пользу, прогнали бы ещё на первом курсе. — Она не захотела жить у нас, от родителей съехала и давно уже снимает квартиру в одном из районов Лондона.

— Среди магглов? — Брови Малфоя взлетели от удивления.

— Малфой, — Гарри скривился, подняв голову и внимательно разглядывая аристократа. На лице его легла тень явственного разочарования. — Мне казалось, тебя за время странствий успели вылечить от этих предрассудков. Или это ты сугубо к соотечественникам такую нежность питаешь?

— Иди ты к дементорам, — с досадой отмахнулся Драко. — При чём тут моё отношение? Мы не в Америке и даже не в Германии! Полноценную защиту на квартиру, расположенную в доме магглов, поставить невозможно. Да, затеряться легко, но и пропасть навсегда — тоже, пойми ты! Маггловские изобретения, если помнишь, не работают в Хогвартсе, так что, поверь мне, их чрезмерная концентрация на магию тоже может повлиять, и не лучшим образом. Именно поэтому в крупных городах нередко сбоят заклинания. Неужели нельзя было её уговорить поселиться в месте получше? А главное, более безопасном?

— Ты волнуешься, — констатировал Поттер, — и заботишься о ней.

— Поттер, ради Мерлина! — закатил глаза Малфой, наконец-то осознав, что его просто-напросто провоцировали, и он попался как неразумное дитя на страшилки няньки. — Тебе так необходимо, чтобы это прозвучало вслух? Дурацкая гриффиндорская нетерпимость к тайнам, что своим, что чужим. Она никогда до добра не доводила. Никого!

— Боюсь, этому меня научил один гриффиндорец, имеющий столь большое количество тайн, что ни одному слизеринцу не снилось, — отвел взгляд Гарри. — И хорошо умеющий их скрывать. Более чем хорошо. Так что не греби всех одной метлой.

— Ну да, директор мог в этом переплюнуть любого ученика моего факультета, — криво улыбнулся Драко. — Хотя в те годы я был уверен, что тебе-то он рассказал всё до последнего.

— Нет такого человека, кто знал бы обо всём творящемся в голове Дамблдора, — скорчил гримасу Поттер. В голосе его снова зазвучала давняя боль. — Да и зачем ему мне рассказывать? Я тогда был просто пешкой… Послушным исполнителем. С чёткой задачей и не более. Лишняя информация бы только повредила. Ты переводишь тему, это долгий разговор и несколько несвоевременный, не находишь?

— Поттер… Ты упрям как стадо баранов. Мои чувства значения сейчас никакого не имеют, — устало ответил хозяин дома. — Важно, что помимо нетерпимости к тайнам, вы имеете уникальную способность влезать туда, куда не стоит. И Грейнджер даст в этом фору почти всем. Разве что ты впереди окажешься. Смотри!

Яркая точка внезапно из квартиры переместилась на самый север Англии. Драко хмыкнул: по его расчетам именно там, на границе с Шотландией, располагался Поттер-мэнор. Похоже, девушка решила навестить друзей, и магия поместья изобретение Малфоя спокойно пропустила. Всё правильно: Гермиона не была членом семьи, и родовой дом Поттеров охранять её от артефакта никак не мог.

— Теперь ты знаешь, куда отправляться ко мне в гости, — пробормотал Гарри, подтверждая догадку. — Я, как видишь, обитаю далековато от Кента…

— Да уж, твои предки предпочитали места посуровее и куда более безлюдные, чем тёплые берега Дуврского пролива, — ответил Драко спокойно. — Впрочем, данный факт мне был известен: отец когда-то упоминал, что твоя семья с севера.

— А меня бы ты увидел в мэноре?

— Вряд ли, — покачал головой Малфой. — Защита поместья куда сильнее того же фиделиуса: через него моя карта отлично видит объект поиска — проверено на практике.

Малфой замолк, заметив резкое движение Гарри, но тот лишь махнул рукой, прося подождать. Драко нахмурился, догадываясь, о чем думает друг и жалея об упоминании заклятия тайны. Вопрос о том, почему Джеймс и Лили Поттеры в восемьдесят первом ютились в Годриковой впадине, а не укрылись в Поттер-мэноре под защитой родового дома, был для него загадкой без ответа. И, судя по всему, до сих пор болезненной темой для Гарри.

— Отец… слишком верил, — дрогнувшим голосом проронил Гарри, догадавшись, что выражение лица выдало его мысли другу. — Но не по вере ему воздалось, к сожалению. Фиделиус и общество друзей Джеймсу Поттеру казалось лучшей защитой, чем гулкая пустота комнат родового гнезда. Старые дома хорошо чувствуют опасность для рода, и Хвост не мог туда зайти даже по приглашению хозяина мэнора. Грозный знак, но от него отмахнулись: отец не допускал и мысли о возможности предательства. Лучше не стоит об этом…

Драко качнул головой, удивляясь такой силы дружбе и тому, как можно было даже подумать о предательстве на месте Хвоста.

— Другие способы защиты подобной карте не помеха, — всё-таки продолжил он. — Конечно, может отыскаться, но пока не видел такого.

— Зато, похоже, тревога была ложной, — уже нормальным голосом продолжил Гарри, снова с интересом разглядывая карту. — Гермиона упоминала, что собирается заглянуть, но ночевать у нас не планировала. Похоже, мне стоит вернуться… Может, уговорю остаться — в Лондоне ей сейчас действительно оставаться не стоит, мало ли что.

— Утром тогда тебя жду, когда проводишь нашу подопечную, — согласился с видимым облегчением Драко, довольный уходом от опасной темы: он пока не был готов откровенничать с кем бы то ни было. Некоторые вещи не стоило произносить вслух. — Ключ тот же, домой сможешь переместиться из каминного зала, в остальной части особняка не получится ни трансгрессией воспользоваться, ни порт-ключами.

Поттер торопливо удалился, а Драко вновь воззрился на карту. Яркая точка пребывала в покое на территории поместья, отлично защищённого магией древнего светлого рода, ни на йоту не меняя интенсивности и цвета свечения, но тревога не отпускала. Малфою упорно казалось, что они с Поттером упустили что-то важное. Очень важное.

***

Селвины, Элстейны, Руквуды, Гонты.

Четыре фамилии уже настолько надоели, что вызывали ощущения песка на зубах, а новых идей, которые привели бы к сужению круга, не возникало. Если бы можно было уговорить Грейнджер затихнуть на какое-то время. Посидеть в поместье Поттеров, а лучше — и вовсе убраться куда-нибудь на материк. Взять отпуск, забыть на время о работе, оставить опасности коллегам (до них Драко не было никакого дела). За пару-тройку недель можно было бы подготовить хорошую защиту, подстраховать гриффиндорку со всех сторон…

Но такое не по силам никому. Заставить лучшую ученицу Хогвартса отказаться от возложенной на неё задачи? Бросить дело на полпути? Да ни за какие сокровища мира. Утопия. Возникало желание сотворить то, в чем его подозревали: украсть неугомонную, запереть в комнатах Малфой-мэнора, наложить с полсотни заклинаний… и охрану приставить. Слепоглухонемую, инертную к любым проявлением магии и женского обаяния. И окончательно отказываться совсем от столь действенного решения проблем Драко не планировал. В качестве крайней меры, оно всегда оставалось под рукой. Главное — не опоздать.

Устав от бесконечного наблюдения за картой, маг оставил вместо себя эльфа, велев разбудить в случае любых изменений, и отправился в спальню, надеясь подремать хотя бы несколько часов. День выдался слишком длинным, а завтрашний грозил стать ещё и непредсказуемым, и силы, без сомнения, пригодятся.

Он понимал волнение и злость Поттера: тайны невыразимцев испокон веков оставались табу для всех остальных, будь ты герой мира, или министр, или даже мастер-артефактор с главным аврором в одном лице. И это правило долгие века действует неукоснительно, лишь тончайший ручеек слухов временами просачивался из-под закрытых дверей. Именно поэтому Гарри устроил тайное расследование, волнуясь за подругу. Можно было стучаться головой о стенку, орать на всех углах об опасности, но результатом станет только абсолютно лишнее внимание к тем, кто предпочитал быть незаметными вовсе. И проблемы для Гермионы: даже та мелочь, о которой она сообщила Поттеру, являлась закрытой информацией, которая могла привести и к увольнению.

Странно, что с Поттера подруга не взяла непреложного обета или хотя бы завалящей клятвы, которая связала бы Гарри по рукам и ногам… Впрочем, доверие гриффиндорцев — это не слизеринский расчет. На счастье.

Интуиция подсказывала Драко, что от упомянутого Поттером таинственного осведомителя сведений поступило куда больше, чем от правильной Гермионы. Узнать бы только, кто таков и насколько ему можно верить…

Драко обвёл взглядом комнату, представляя, что бы стало с Малфой-мэнором в случае его смерти. Древняя родовая магия уснула бы, закукливаясь, постепенно стирая следы пребывания рода на земле, скрываясь за непроницаемым покрывалом времени. Но процесс этот очень долгий, пусть первые его признаки — внешние — и проявляются буквально через считанные годы, ещё минимум сотню лет дом стоял бы, ведь род их старинный и сильный. Пусть закрытый, но защищённый со всех сторон не хуже крепости, Малфой-мэнор сопротивлялся бы гибельному влиянию ещё долго.

Старинные поместья были сродни волшебным существам, они жили жизнью своих хозяев, заботясь о них, защищая, а когда род угасал, до последнего ждали и надеялись. Надеялись, что когда-нибудь в какой-нибудь из отрезанных от семьи и волшебного мира ветвей угасшего рода вдруг появится на свет сильный волшебник. Которому по силам будет повернуть время вспять и возродить семью.

И тогда поместье почувствует, оживет, сбрасывая тлен и пыль. Этому зову бесполезно противостоять: рано или поздно они встретятся. Дом обретет нового хозяина. И всё начнется заново.

В книге, когда-то прочитанной Драко, таких волшебников звали Возрождающие. Их столь мало, что пальцев двух рук хватит с остатком, чтобы сосчитать воскресшие заново волшебные рода за всю известную историю — слишком много всего должно сойтись воедино, чтобы всё удалось.

Тёмный Лорд надеялся стать Возрождающим для Гонтов, вот только магия великой семьи отказалась его признать, и теперь легендарный замок потерян для всех…

Что творится в замке, представить невозможно — нога человека не ступала там уже больше сотни лет, тем более, в каждом поместье время шло по-разному. Пока не попадёшь внутрь — не скажешь. Энстейны исчезли с лица земли более пятидесяти лет назад. Последние же представители Руквудов и Селвинов погибли в битве за Хогвартс, и в их поместьях должно было сохраниться многое. Что такое десять лет для вечности? Песчинка… А для старинного поместья, живого, по своей сути, ожидающего возрождения, как спящая красавица в старинной маггловской сказке — своего принца? Еще меньше… Но тогда и защита там куда сильнее, чем в покинутых давным-давно родовых гнёздах… Замкнутый круг. Какой же путь выбрали невыразимцы? Куда именно они пытаются попасть?

Селвины, Элстейны, Руквуды, Гонты.

Песок на зубах. Головная боль.

***

Утро для Драко началось внезапно: его за плечо тряс эльф, один из поставленных следить за картой. Глаза существа были испуганными и полны слезами: похоже, будить пришлось долго.

— Хозяин, проснитесь! — взмолилось ушастое создание с явными нотками истерики в голосе. — Яркая точка двигается!

— Цвет? — хрипло уточнил маг, стараясь максимально быстро собраться с мыслями.

— Не изменился, — повесил уши домовик.

Скривившись, Драко трансгрессировал прямо в библиотеку, хотя терпеть не мог этого делать в доме. Главе рода разрешались и не такие выкрутасы, но магия мэнора не любила излишней суеты и умела высказывать недовольство. Однако на сей раз скорость решала всё, и личные предпочтения маг без раздумий принес ей в жертву.

Смахивая свисающие на лоб волосы, Драко увидел, как точка, уже переместившись с самого севера Йоркшира, от границы с Шотландией, в Лондон, в Министерство, теперь перелетела в район Кентерберри. Не решаясь уходить далеко, Малфой оделся с помощью эльфов и пил кофе, когда появился на пороге Поттер, взъерошенный больше обычного.

— Она уже в Кентерберри, — кивнул на карту хозяин дома. — Смотри, это не сам город, а где-то рядом. Любопытно. Не могу ручаться за Гонтов — до побережья там как раз далековато, — но из остальных вычисленных нами в ближайших окрестностях Кентерберри проживал только один род. И у невыразимцев к ним может быть особый счет, который мог подтолкнуть к решительным действиям. Глава-то в Отделе не менялся уже много лет…

— Руквуды? — запоздало догадался Гарри. — Ведь последний из рода был невыразимцем, но перешёл на сторону Волдеморта и стал Пожирателем!

— Точно… — согласился Малфой. — А такого не прощают… Месть отдела тайн? Забавно… Я думал, они лишены эмоций, когда дело касается работы. И потому не принял данный факт во внимание. Как оказалось, зря… Видать, старина Руквуд где-то успел наследить по-крупному…

— Гляди! — воскликнул Гарри, прерывая разглагольствования друга.

Точка, обозначающая Гермиону Грейнджер, ощутимо сдвинулась к востоку. Маги, боясь отвлечься на секунду, прекратили разговаривать и уставились в карту, пристально следя за малейшими движениями и параллельно готовясь к экстренной трансгрессии на место действия.

Однако тревога оказалась ложной: через несколько минут всё вернулось на круги своя. Похоже, как и предчувствовал Драко, Грейнджер застряла в Кенте надолго, с налёта у невыразимцев ничего не получилось. Значит, следить придётся постоянно, пока Гермиона с коллегами распутывают нити родовой защиты поместья, будучи готовым к немедленной реакции: опасность может наступить в любой момент.

— Чтоб им пусто было, этим тайнам, — ругнулся Поттер вполголоса. — Насколько проще было организовать охрану. Так нет же…

— Как я понимаю, большая часть информации у тебя не от Грейнджер? — усмехнулся Малфой.

Аврор, хмыкнув, достал из кармана сквозное зеркало и слегка сжал его в руках, вызывая собеседника на связь. Драко успел отметить оригинальность конструкции — похоже, собственная разработка Поттера.

— Гарри, мы тут застряли надолго, — раздался еле слышный шёпот. — Впрочем, мы предполагали, что так будет. Работаем, всё тихо. Чужих нет. Скоро на связь не выйду, руководство слишком хорошо чует творящееся вокруг. Не хочу рисковать.

— Вот и весь информатор, — вздохнул Гарри обреченно, убирая зеркало. — Как видишь, не щедро. А я уже упоминал, что отсутствие чужих — не повод для моего спокойствия. Уж прости, но доверия ко многим твоим бывшим сокурсникам я так и не приобрёл.

— А кто там из знакомых? — поднял брови Малфой, без особого успеха перебирая в памяти бывших однокурсников.

— Старший брат Трейси Дэвис, Дерек. Из нашего выпуска — Эдриан Пьюси. Эльтин Эдгор, рэйвенкловец, ты его тоже должен помнить, на год младше учился, блистал успехами в учебе. И мой недавний собеседник, он поступил в Хогвартс за год до финальной битвы с Волдемортом. Остальные — старая гвардия.

— Милая компания, — скривился Драко. — Грейнджер не позавидуешь. И ты прав — сплошь чистокровные. А твой информатор?

— А мой информатор — полукровка. Во время битвы чуть не погиб под завалом, — пожал плечами Гарри. — Я нечаянно его спас, теперь вот общаемся. За Гермионой присматривает уже пару лет.

Драко нахмурился:

— На добровольных началах?

— Не ревнуй, — засмеялся Поттер. — Он младше на пять лет. Она наставником его была.

Малфой с видимой досадой отмахнулся и уставился на карту. Всё пребывало в покое. Вот только цвет маяка стал чуть глуше, что означало, что ожидание вряд ли затянется — опасность была рядом.

***

Однако вопреки прогнозам перемен не последовало ещё в течение недели. Драко и Гарри то подолгу застревали в библиотеке Малфой-мэнора, наблюдая, то отправлялись по делам, сдав пост дежурному эльфу, а группа невыразимцев по-прежнему толклась на том же месте. Гермиона не возвращалась в Лондон. Никаких новостей не поступало.

Всё изменилось на седьмой вечер. Драко как раз выбрался из лаборатории, когда домовик доложил о прибытии главы аврората, и теперь оба мага с кружками кофе стояли над картой. Поначалу казалось, что картинка статична, но через несколько минут ярко-белый свет внезапно стремительно сменился сначала на розоватый, а потом и вовсе на алый.

— Мерлин! — Малфой тут же взмахнул палочкой, увеличивая масштаб. — Началось всё-таки. Похоже, преодолели защиту и попали внутрь!

Звездочка, означавшая Гермиону, медленно сдвигалась в сторону побережья, в глубину лесного массива, наливаясь тревожным светом.

Драко, не отрывая глаз от стола, призвал созданный за время ожидания порт-ключ в лагерь невыразимцев — трансгрессировать в не виденное ни разу место всё-таки не стоило — и приготовился сворачивать карту, которая могла пригодиться и на месте. И тут кто-то словно плеснул на изображение отбеливателем: звёздочка, вспыхнув вновь ослепительно-белым цветом, пропала, словно её закрыло плотной пеленой.

А потом всё стало как было. Карта, без сомнений, работала. Вот только Гермиону Грейнджер найти не получалось, как будто та переместилась в другое измерение. Или на иную планету. Или, что хуже всего, мгновенно погибла…

— Мерлин и Моргана, это невозможно! — выругался Драко, когда несколько пассов волшебной палочкой всё-таки принесли слабый отклик, дающий надежду на лучшее, но даривший очередную загадку. — Таких совпадений не бывает!

— Что именно? — вцепился в него Гарри. — Почему маяк исчез? Защита поместья?

— Алый — цвет опасности, — медленно проговорил Драко, пытаясь осознать произошедшее. — И если бы не вспышка белого, я подумал бы о худшем. Или просто решил бы, что твое предположение верно, сколь бы оно не было невероятно в данной ситуации. Но тут, похоже, всё сложнее и проще одновременно…

— Малфой, прекращай говорить загадками, — нахмурился Гарри, пытаясь связаться по зеркалу со своим осведомителем, но, похоже, безрезультатно. — Черт, надо было ставить двойную слежку, за моим агентом тоже, но время поджимало. Или вовсе забирать Гермиону оттуда, наплевав на конспирацию. Её жизнь дороже всех тайн всех поместий вместе взятых.

— Всё хуже… — пробормотал Малфой, про себя соглашаясь с Поттером. — Или лучше — это как посмотреть.

Он уставился немигающим взглядом в стену и застыл. Льдисто-серые глаза выражали полнейшую растерянность, так не вязавшуюся с новым обликом уверенного в себе сильного мага, признанного специалиста во многих областях. Перед Гарри вновь стоял потерянный мальчишка, из-под ног которого выбили почву, когда он понял, сколько мало смысла было в установках, впитанных им с детства.

— Неужели Возрождающая? — ошеломлённо прошептал слизеринец на грани слышимости. — Тогда всё сходится! Хорошая шутка над всеми, а надо мной — в особенности… Такой возможности я точно предусмотреть не мог.

Лицо его на миг исказила улыбка, полная сухой горечи разочарования, но удивление оказалось сильнее.

— Объясни, что произошло! — взорвался от нетерпения Поттер. — Почему мы еще тут, а не в Кентерберри? Что с картой, почему ты на неё смотришь, как на воскресшего Мерлина или, по крайней мере, кого-нибудь из основателей Хогвартса!

— Почти угадал, — усмехнулся Драко, возвращаясь в реальность из размышлений. Он выпрямился, распрямил плечи, стряхивая растерянность, обретая прежнюю уверенность в движениях, хотя в глазах еще мелькало изумление, порядком успевшее перемешаться с иронией. — Ты знаешь, кто такие Возрождающие?

— Новая кровь? — то ли спросил, то ли ответил Гарри, потирая пальцами виски. — Те, кто способны возродить угасший род?

— Да, верно, — кивнулему собеседник, мимолетно удивившись осведомленности друга. — Как я уже говорил, обычно поместья охраняют от чужого взгляда только семью. Тебя, без сомнений, защитил бы Поттер-мэнор, если бы я вздумал устроить слежку без твоего на то позволения. Меня мой дом — тоже. Ни разу такого, как видим, не случалось с чужими людьми, даже лучшими друзьями — ты же наблюдал Гермиону у себя дома, помнишь? А Грейнджер позволения не давала. Её не должен был защитить ни один дом: она маглорождённая. Однако я ошибся.

— Ты пытаешься сказать, что Гермиона связана с Руквудами? — уточнил Гарри, достроив цепочку рассуждений.

— Если идея про Возрождающую справедлива, а владельцев поместья я угадал правильно, в чём почти не сомневаюсь, то да, — кивнул Малфой. — Потому что нет иных объяснений. В слишком сильную защиту конкретного поместья, скрывающую любого, я не верю.

— Удар по старым стереотипам, да? — мягко, даже сочувствующе ухмыльнулся Гарри, запоздало поняв причину недавней растерянности друга. — Я слышал, что кровь Возрождающей — самая чистая… И ни одному роду с ней не тягаться…

— Правильно слышал, — фыркнул Драко, выверенным взмахом палочки скатывая карту в туго закрученный свиток. — Так что приготовься. Твоя подруга с момента, когда эта информация станет достоянием общественности, превратится в объект охоты благородных родов — многие на грани вымирания, никто от такого подарка не откажется. Но это уже будет потом. Сейчас её надо отыскать и позаботиться о безопасности. Во имя благополучия магического общества. Пойдём, нечего время терять. Чую, нас ждут великие дела…

***

Два мага спустились в каминный зал и, активировав портал, исчезли, чтобы через пару секунд появиться на большой поляне неподалеку от лагеря невыразимцев. В лицо ударил порыв промозглого, продирающего буквально до костей сырого ветра, заставляя мужчин плотнее закутаться в теплые мантии и наложить на себя согревающие чары.

Вокруг расстилался безрадостный осенний пейзаж. Над головой нависало низкое пасмурное небо, тяжёлые, набрякшие то ли дождем, то ли снегом тучи тянулись нескончаемой вереницей в сторону моря. Невдалеке темнел лес, укутанный плетьми плотного осеннего тумана, местами разрываемый всполохами ярких красок еще не успевших опасть листьев. Высокая трава стелилась к земле. Никаких признаков жилья окрест видно не было.

— Поместье скрыто? — поинтересовался Гарри, оглядываясь.

— Руквуды были параноиками почище покойного Грюма, — хмыкнул Малфой. — Даже на приемы к ним в дом можно было попасть только с помощью порт-ключей, созданными хозяевами, никакой трансгрессии к воротам или каминной сети — всё пространство вокруг накрывал мощнейший купол, а камины никогда не ведали знакомства с летучим порохом. Лишь любопытство моего деда да наши семейные привычки поколениями записывать любые мелочи выдали месторасположение их владения: мой далекий предок бывал в Руквуд-холле до того, как его скрыли от мира, до принятия Статута. Тогда поводов для паранойи было поменьше.

— Параноики, говоришь… — пробормотал Поттер, доставая из складок мантии странный прибор, напоминавший то ли дамское зеркальце, то ли лупу. — Сейчас удостоверимся, насколько их привычки помогут против некоторых хитростей…

Взмах палочки — и прибор увеличился в несколько раз. Поттер принялся аккуратно поворачиваться вокруг оси, разглядывая окрестности сквозь мутное стекло и что-то неразборчиво бормоча под нос. Потом резко остановился, и с тихим возгласом трансгрессировал к краю леса. Малфой рванул следом, но тут же оказался сбит с ног двумя возникшими из воздуха мужчинами в серых форменных мантиях невыразимцев. Лица их искажал страх пополам с удивлением, а на одежде виднелись пятна грязи и подпалины.

========== Глава 4 ==========

Гарри, услышав сдавленные ругательства новоприбывших, споро убрал артефакт, помогавший ему в исследовании окрестностей, и обернулся. Похоже, маги ему были знакомы, так что он поторопился забрать нити беседы в свои руки. Драко глубже надвинул капюшон плаща: если присутствию здесь Поттера можно было легко отыскать объяснение, то приход сюда бывшего Пожирателя мог выглядеть более чем подозрительным. Особенно в свете последних событий. Поэтому стоило на первое время остаться в тени.

— Где мисс Грейнджер? — Поттер вцепился клещами в ближайшего мага, мужчину лет сорока с короткими седыми волосами.

Тон главного аврора утратил привычную мягкость и зазвучал не терпящим пререкания металлом. На подобный вопрос не ответить практически нереально.

Малфой качнул головой в удивлении: теперь он наконец увидел, почему у Поттера все подчинённые ходили, по слухам, по струнке. Никому не хотелось наблюдать такого Гарри. Даже самому Драко хотелось рассказать всё известное и неизвестное, что уж говорить про незнакомого волшебника, у которого разве что коленки не задрожали, а тот не был похож на кабинетного ученого. Эффект был сходен с заклятием подчинения, но его аврор не применял. Вот уж точно, не буди лихо…

Невыразимец отошёл на шаг, пару раз вздохнул, тряхнул головой, как будто сражаясь с наваждением, а потом медленно, натужно заговорил:

— Мы ошиблись. Защита пропустила мисс Грейнджер и Энтони Эрука, остальных разбросало по окрестностям, ощутимо приложив откатом. Когда пришли в себя, с первой попытки даже приблизиться не удалось, а результат второй попытки вы только что наблюдали, — с видимым отчаянием махнул рукой мужчина.

— Есть способ с ними связаться? — прищурился Гарри, снова вынимая странную лупу и разглядывая окрестности. — Мы же буквально на пороге поместья. Вот она, граница, в десятке шагов. И ворота видны.

— Никакого… — мотнул головой невыразимец. — Защита глушит всё, если на иное нет позволения хозяина. А вы, судя по всему, не хуже нас понимаете, что в данном случае мы его не получим. Сейчас сюда прибудет мистер Эдвардс — мы вызвали его, как только осознали всю необычность сложившейся ситуации. Ничем больше я помочь не в силах. Мы ошиблись, — повторил мужчина упавшим голосом, тяжело опускаясь на траву.

Имя ничего не сказало Малфою, но брови Поттера взлетели, показывая его осведомленность. Похоже, явление указанного персонажа было делом далеко не тривиальным. Да и тон сотрудника отдела тайн говорил именно об этом.

— Ну да, кто бы сомневался, что мисс Грейнджер тут же явится спасать аврорат в лице его главы, — раздался за спиной низкий вкрадчивый голос. — И с солидной поддержкой, как погляжу. Добрый вечер, господа. Хотя сомневаюсь в точности данного определения.

Из тумана бесшумно соткался среднего роста худощавый мужчина лет пятидесяти на вид. Лицо его казалось крайне неприметным, впрочем, как и остальные детали внешности и одежда, но голос, напротив, отличался выразительностью бархатных обертонов.

— Вот и я о том же, — мрачно усмехнулся Гарри, пожимая руку волшебнику. — Простите, опять я вынужден вмешаться туда, куда меня упорно не хотят пускать. И на сей раз возражений не потерплю.

— Традиции, — развёл руками мужчина, одним словом и объясняя ситуацию, и извиняясь за неё. — Лорд Малфой, если я не ошибаюсь? — повернулся он к Драко, заставляя того дёрнуться и откинуть ставший бесполезным капюшон. — С возвращением в родные края. Наслышан о ваших успехах и рад, что мистер Поттер привлёк к делу вас, а не кого-либо иного. Тут нужен… правильный взгляд, если позволите мне такое выражение. А ваш мне представляется именно таким. В данный момент.

Драко поднял голову и встретился с цепким, пронизывающим насквозь взглядом глубоко посаженных тёмно-серых глаз, в которых сверкало любопытство. Стало очевидно: несмотря на видимую моложавость, этот человек очень стар. Настолько стар, что Учитель мог быть его учеником, хотя и казался Драко всегда чуть не старше Дамблдора.

Догадаться, какую должность занимает новый знакомый, не составило труда: ещё дед упоминал, что глава в отделе тайн не менялся больше ста лет, а, несмотря на всю проводимую невыразимцами тщательную селекцию, сомнительно, что у них отыщется ещё один столь же сильный маг.

— Осведомлённость впечатляет, — спокойно кивнул Малфой, отвечая на крепкое рукопожатие. — Впрочем, чего другого ждать? Это о вас никому ничего неизвестно, а бытует мнение, что отдел тайн знает всё. А его глава — уж подавно, не так ли?

— К сожалению, возраст не тождественен всесилию, — искривил губы в понимающей и принимающей намек улыбке мистер Эдвардс. — Да и мудрости равен далеко не всегда. И не оберегает от ошибок, увы мне. Я думал, что за эти годы защита Руквуд-холла успела ослабнуть, все расчёты говорили в пользу такого развития событий, но неожиданно вышло иначе. Обстоятельства поразили меня не меньше вашего, на своём веку таких совпадений я видел немного. Я знаю, что мои сотрудники живы и здоровы, но разглядеть что-либо ещё даже моих сил прямо сейчас не хватит.

— Почему именно это место? — поинтересовался Гарри. — Я не верю в стремление к банальной мести, это слишком мелко для вас. Должно быть что-то ещё.

Мужчина усмехнулся, от глаз его разбежались лучики морщинок:

— Месть — блюдо вкусное, — слегка снисходительно ответил он, заставив аврора скривиться. — Однако вы правы: в данном случае дело не в ней. Я понимаю ваше волнение, потому готов поступиться традициями и делиться информацией. Только здесь совещаться не с руки, поэтому, господа, прошу.

Он протянул магам две монеты. Вглядевшись, Гарри опознал фальшивый галлеон и улыбнулся старому воспоминанию.

— Да, это тоже идея мисс Грейнджер, мой друг, — кивнул ему мистер Эдвардс. — Её приход к нам — большое счастье, не скрою, пусть оно и принесло немало сюрпризов. Новая кровь и свежий взгляд требовались давно, временами я ощущаю себя безнадежно устаревшим, право, закостеневшим в старых привычках. Раньше мы пользовались более громоздкими вещами. Это и портал в отдел, и средство связи, но, к сожалению, этим монетам не по силам пробить защиту магии старинного рода, действующую в полную мощь. Я приглашаю вас в Министерство, там сможем обсудить план дальнейших действий.

Рывок — и они оказались в просторной комнате, большую часть которой занимал монументальный стол с расставленными рядом с ним удобными креслами. Зачарованные окна отражали виды Лондона, постепенно погружающегося в ранние осенние сумерки, недостаток света восполняли две большие старинные люстры, свисающие с потолка.

Одновременно с Поттером и Малфоем здесь появился Эдвардс и трое его сотрудников, двоих из которых маги видели недавно: невыразимцы успели прийти в себя, и теперь по их лицам трудно было уловить какие-либо эмоции. К ним присоединился молодой парень лет на пять помладше Драко. По тому, как молодой сотрудник отдела переглянулся с Поттером, Малфой понял, что именно он был источником информации, добытой аврором.

— Рассаживайтесь, господа, — пригласил глава отдела. — Разговор будет долгим. И нелегким. К счастью, сегодня у нас появились добровольные помощники. Дело небывалое, но выхода иного, кроме как прибегнуть к помощи двух мастеров-артефакторов, я не вижу. Тем более, когда оба они принадлежат к древнейшим родам и немало успели разузнать о происходящем. Однако я всё-таки прошу наших гостей принести клятву, обычную для сотрудников. Тайны должны оставаться тайнами, иначе отдел придётся переименовывать.

***

Новой информации оказалось немало, но что с ней делать пока представлялось с трудом. Часть вопросов нашла ответы, но взамен появились новые, ничуть не проще. Оказалось, что поместье Руквудов заинтересовало невыразимцев не столько в качестве объекта исследования родовой защиты либо приложения мстительных порывов, сколько в качестве места расположения второй Арки Смерти — одного из самых известных и опасных артефактов в волшебном мире.

Стоило первый раз прозвучать роковому названию, как Гарри весь подобрался, меняясь в лице, а Драко ощутил холодок по коже — тема оставалась болезненной, сколько бы лет ни минуло. К тому же, рассказ главы отдела тайн оказался близко связан с памятными событиями.

Когда-то, много лет назад, главой рода Руквудов стал некромант немалой силы, нелюдимость которого под конец жизни усугубилась до того, что даже между своими домами маг передвигался дорогами смерти — путями, к которым простому смертному, будь тот трижды волшебником, лучше не приближаться без насущной необходимости. В наследство, помимо обширной библиотеки с редчайшими трудами по некромантии, собранными по всему свету, семье остались две Арки, которые служили проходами на те самые пути.

Изначально их было, по свидетельствам очевидцев, намного больше, но потомки, попав в замок после смерти старого мага, обнаружили в ритуальном зале только самые последние, самые совершенные творения некроманта.

Так получилось — мистер Эдвардс оставил за кадром подробности этого события, — что около полутора сотен лет назад одна из Арок попала в Министерство, в отдел тайн. Вторая же по-прежнему оставалась у наследников некроманта, хотя в семье больше не случалось обладателей столь тёмного дара. За прошедшее время невыразимцы не раз пытались выкупить артефакт, обменять на что-либо, так как для полноценных исследований необходим комплект из двух предметов, но Руквуды раскрывать семейных тайн и отдавать вторую Арку категорически не желали.

После Второй магической войны род угас, и спустя десять лет специалистами отдела тайн была предпринята очередная попытка добыть вожделенную Арку. Теперь не пришлось никого уговаривать, следовало лишь преодолеть родовую защиту покинутого поместья. Она, конечно, не пала сразу после смерти Августуса Руквуда, считавшегося последним членом семьи, но с годами вполне могла ослабеть, что подтверждалось подробными исследованиями невыразимцев.

Однако и тут, несмотря на весь опыт и хитроумные приёмы, удача оказалась не на их стороне. Никто и подумать не мог, что первая за две сотни лет маглорожденная ведьма в отделе окажется Возрождающей, изначально принадлежащей именно к тому роду, в чей дом пытались проникнуть её коллеги.

В результате внутрь смогли попасть лишь двое: мисс Гермиона Грейнджер и мистер Энтони Эрук, а потом защита накрыла Руквуд-холл непроницаемым куполом, и никаких вестей оттуда больше не поступало.

— Кто он такой? — поинтересовался Гарри. — Фамилия мне незнакома, но она странно созвучна имени рода Руквудов… Сколько ему лет? Он заканчивал Хогвартс?

— Энтони работает в отделе больше десяти лет, — поведал Эдвардс. — Он вырос в Штатах, закончил Салемскую школу магии. Мне порекомендовал его один из тамошних профессоров уже после окончания войны, как перспективного молодого специалиста, желающего переехать в Англию. Я ни разу не пожалел о принятом решении: хотя человек он нелюдимый и закрытый, мало с кем общался вне работы, дело знает и не раз помогал нам в решении непростых задач. Про созвучие фамилий я не задумывался никогда — не было повода. Вот что значит посторонний взгляд.

— Он работал вместе с Гермионой? — продолжил расспросы Гарри. — Почему внутрь Руквуд-холла попал именно он, а не кто-нибудь другой?

— На второй вопрос у меня ответа нет, а вот на первый… К проекту Эрук присоединился недавно, — нахмурился глава невыразимцев, похоже, припомнив какую-то деталь, ранее ускользавшую от его внимания. — Выполняя лишь роль временной поддержки из-за болезни мистера Эльгора — его две недели назад свалила крайне необычная лихорадка, которую в Мунго никак вылечить не могут. До того Энтони с мисс Грейнджер почти в работе не пересекался.

— Надо понять, почему его пропустила защита, — встрял Драко в разговор. — Можем узнать о его происхождении подробнее? Гоблины, кто-то в Америке, что угодно? У вас же достаточно связей… Гарри, или ты — по своим каналам?..

— Мы поднимем всю возможную информацию, — кивнул Эдвардс, кивая одному из подчиненных, который тут же вышел за дверь. — Как я понимаю, вы подозреваете и его в связях с семьей Руквудов? Среди ближайших его родственников Руквудов точно нет, но постараемся копнуть глубже.

— Это придётся сделать, — Малфой принялся задумчиво настукивать кончиками пальцев какую-то мелодию по полированному дереву стола. — Потому что я не вижу в иных случаях мотивов у Эрука удерживать Гермиону в Руквуд-холле. Если, конечно, она действительно Возрождающая. Если нет, то они просто могли на пару там застрять. А вот если да…

— А если он — из Руквудов, видишь? — поднял бровь Поттер.

Стук в дверь не позволил Малфою заговорить. В кабинете появился еще один невыразимец, молча поклонился присутствующим, передал начальнику клочок пергамента, развернулся и вышел.

— Защита Руквуд-холла снова полноценно действует. Специалисты отдела контроля только что сообщили нам, что в Министерстве заметили этот всплеск, — сообщил Эдвардс присутствующим. — Значит, версию о Возрождающей можно считать неоспоримой. Не существует иных путей восстановления полноценной защиты гнезда угасшего рода. Мы проводили порядочно исследований на эту тему, чтобы видеть в этом факт, а не неподтвержденную теорию. Как теперь можно считать фактом и то, что Гермиона Грейнджер — действительно Возрождающая. Скорее всего, кто-то из её предков был Руквудом, и, вероятно, сквибом. За что его и отсекли от рода.

Малфой нахмурился еще сильнее. Он откинулся в кресле, сомкнув шатром пальцы рук на уровне глаз, перебирая в памяти всё, что когда-либо читал о Возрождающих. Информации, к сожалению, было совсем мало. Слишком редко они появлялись.

— Значит, Грейнджер там должна быть как у себя дома, — мрачно кивнул он, припомнив содержание старинного фолианта о разуме поместий, который ему приходилось читать в Италии. — И то, что мы не получили весточки, не обещает ничего хорошего. Мы знаем, что Руквудов не осталось, — повернулся он к Поттеру, отвечая на недавно заданный вопрос. — Однако Возрождающая может вернуть в род отрезанную ветвь. Если, конечно, выгнали не за весомое преступление, а по глупости. Но понятие весомости у разных семей сильно отличается — об этом стоит помнить.

Поттер поднялся из кресла и принялся ходить туда-сюда вдоль стены по въевшейся под кожу привычке — так лучше думалось.

— Если мы выясним, что Эрук к Руквудам отношения не имеет? — спросил он, стараясь отойти в сторону от версии Малфоя, отыскать альтернативу. — Если мы не найдём подтверждения их родства?

— Господа, давайте попытаемся обобщить информацию, это поможет нам выработать план действий, — поддержал Поттера его информатор, разложив листки на столе и подняв глаза на главу отдела, ожидая одобрения.

— Давай, Джеффри, своевременное предложение, — кивнул Эдвардс и пояснил, обернувшись к гостям: — Мистер Токкоун наравне с Гермионой занимается в отделе аналитической работой, подобные загадки — его профиль, как и систематизация разрозненных сведений. Поэтому правильно излагать добытые сведения он умеет отлично.

— Хорошо, я попытаюсь, — задумчиво начал парень, явно смущаясь от направленного на него пристального внимания и похвалы начальства. — У нас есть поместье старинного могущественного рода, куда долгое время наш отдел пытался получить доступ, но дело слабо двигалось с мертвой точки. Потом к группе исследователей подключают талантливую волшебницу — Гермиону Грейнджер, первую магглорожденную в отделе за немыслимое количество лет. И почти сразу появляются проблески успеха. Мы начинаем готовить завершающую стадию операции, когда же происходит одновременно несколько событий, изначально кажущихся далекими друг от друга. Со странной лихорадкой попадает в Мунго Эльгор, которого, что ожидаемо, заменяет в группе Эрук — они специалисты одного профиля. Возвращается в Англию лорд Малфой. Гермионе начинают приходить письма с угрозами, на которых мы видим метку Волдеморта. Группа продолжает работу, в результате чего Эрук и Гермиона оказываются внутри поместья, а остальные — снаружи. Защитный контур снова действует в полную силу. Никаких вестей от попавших внутрь не поступает. Все так?

— Я добавлю, — заметил Драко. — Мы следили за Грейнджер — я задействовал одно из своих изобретений. Стоило вам столкнуться с защитой, как карта показала смертельную опасность. А потом она пропала — Гермиона оказалась под защитой поместья, как теперь стало очевидно.

— Гермиона — дальний потомок одной из ветвей Руквудов, по воле магии — Возрождающая, — продолжил Джеффри. — Что объясняет и наши успехи, как ни грустно это признавать, и защиту поместья.

— И на этом заканчиваются факты, — кивнул Гарри, — и начинаются догадки. Как я понимаю, версию банальной кражи рассматривать бессмысленно?

— Посторонним сокровища рода просто так в руки не дадутся, — хмыкнул Малфой. — Библиотека, артефакты, все самое ценное всегда защищено магией. Доступ получить может лишь наследник. Думаю, и претензии отдела тайн на Арку обоснованы, не так ли, мистер Эдвардс?

Невыразимец кивнул, и Драко продолжил:

— И, главное: даже наследник, даже Возрождающая не могут раздать сокровища рода чужому. Даже под угрозой. Разве что последние поколения успели создать нечто интересное, но что? Не представляю даже, — пожал плечами он.

— Поместье почти разумно, и как уже упоминал лорд Малфой, Возрождающей там камень пуховой периной покажется, — заметил Джеффри. — Значит, вероятность обычного несчастного случая так же исключена. То есть…

— Нам не остаётся ничего другого, как подозревать Эрука, — констатировал Драко. — Он вполне мог и убрать с дороги Эльгора, и отвлечь внимание от данного факта с помощью писем с угрозами. Боюсь, мистер Эдвардс, у вас в отделе долгое время работал человек, замышлявший недоброе. Как я уже упоминал, в совпадения я верю слабо. А учитывая, что Гермиона о своей силе даже не подозревает, у него на руках все козыри.

— Версия лорда Малфоя, к сожалению, кажется пока наиболее вероятной, — согласился глава невыразимцев. — В неё ровно ложатся все факты. Даже то, что мы, волнуясь за Гермиону, не уделили болезни коллеги должного внимания. И меня это немало тревожит: я не увидел творящегося буквально под носом. Но расстраиваться будем потом, как и думать о последствиях. Сейчас главное — найти выход.

Гарри и Джеффри согласно закивали, соглашаясь. Маги понимали, что пора заканчивать разговаривать и начинать действовать, дальнейшее продолжение беседы становилось пустой тратой времени.

— Тогда этим и займемся, — подвел черту Драко, поднимаясь на ноги. — Гадать дальше без толку. Надо выяснить всё про Эрука, это должно помочь выработать план действий.

— Часть моих сотрудников осталась в Кенте, они попытаются все-таки найти обход защиты, — кивнул Эдвардс. — Если будут новости — сообщим. И как только узнаем про Эрука — тоже. Вот только сколько времени займёт процесс, не знаю.

В голосе пожилого мага промелькнула тревога: время работало против них. Что бы ни задумал злоумышленник, опасность для Гермионы была неоспорима. А уверенности в том, что выход найдётся, не было ни у кого.

— Я тоже займусь поисками, — пообещал Драко, старательно сохраняя спокойствие. — Хорошо бы не только в Малфой-мэноре, но и в Блэк-хаусе. В роду Блэков было немало некромантов, а любопытство — их наследственная черта. Там должно что-то сохраниться — насколько я помню рассказы матери, их библиотека многим иным даст фору.

— Попрошу мистера Поттера взять на себя общение с расой гоблинов, — согласно кивнув, обратился уже к Гарри руководитель отдела. — И будем держать связь.

Невыразимцы разошлись. Джеффри отправился в министерские архивы искать информацию, остальные вернулись обратно в Кент. Гарри и Драко, получив постоянный допуск в отдел, направились в указанную им небольшую комнатку, откуда сотрудники и иные посвященные могли трансгрессировать, не появляясь в Атриуме.

— Среди Поттеров, как ты понимаешь, некромантов точно не числилось, — хмыкнул Гарри, задержавшись на минуту. — Поэтому у меня дома искать бесполезно: подобной литературы мои предки вряд ли потерпели бы, успев за века позабыть о родстве с родом Певерелл, даже обладая мантией Смерти. Так что я отправлюсь общаться с гоблинами. Я пришлю тебе порт-ключ в библиотеку Блэков. Чтобы не тратить попусту время, доступ будет только в одно помещение, и лучше не пытаться проникнуть в остальные, учти. Я не принимал наследство, имею только ограниченные возможности в доме, данные мне ещё Сириусом, и пустить чужого туда не могу. В тебе есть кровь Блэков, так что должно получиться, а вот в ином случае я бы и не взялся…

— Почему? — не удержался от вопроса Малфой.

В ответ Поттер поднял усталый взгляд и долго молчал, пристально глядя на собеседника, словно не решаясь произнести нужные слова. В лихорадочном блеске зелёных глаз мешалась надежда с беспокойством, плескались отзвуки давнего горя, пальцы аврора несколько раз сжались и разжались, а потом зацепились за край мантии и застыли.

— Гобелен в Блэк-хаусе, пострадавший от безумия тетушки Вальбурги, воссоздан в первоначальном виде, так что теперь я знаю всё о членах рода, — наконец глухо произнёс он. — Как ты мог и сам догадаться, выжигание с дерева совсем не тождественно полному отсечению от рода, а к последнему Блэки прибегали нечасто. Магия рода не считает Сириуса мёртвым. Видать, он до сих пор ходит где-то по тропам смерти, но костлявой не сдался. Так что боюсь, в активном участии Гермионы в проекте с Аркой виноват я. Мало кто знает о Сириусе, но ей и Джинни я рассказал всё.

— А если…

— Я — хранитель наследия семьи, магия признала мои права. Всё-таки во мне есть кровь рода, да и крестник я последнему Блэку, — пояснил Гарри. — Но я не глава. Хотя могу назначить хранителя. До возвращения Сириуса… или подтверждения его смерти.

Драко скривился, узнавая привычную манеру Поттера брать на себя вину за всё что можно. И за то, что нельзя — тоже. Эта особенность удивляла давно, замеченная еще в самом начале переписки, а при личном общении лишь ярче обозначилась.

— Ты не смог бы удержать Грейнджер от интересной задачи, — фыркнул Малфой. — Так что не взваливай ещё и это на себя. Я жду письмо и порт-ключ, а пока пороюсь в сплетнях, собранных моими предками — Мерлин, благослови их за любопытство.

Гарри кивнул, и через миг исчез в вихре трансгрессии. Пожав плечами, Малфой последовал его примеру, вскоре оказавшись в каминном холле родного поместья, планируя истребовать у эльфов ужин, выпить бокал бодрящего зелья, запас которого ещё не успел, что удивительно, иссякнуть, и засесть в библиотеке, разыскивая пути, которые смогут его привести к Гермионе.

***

К сожалению, информация библиотеки Малфой-мэнора мало в чем смогла помочь, пусть она и содержала подробные описания традиций всех родов, в том числе и Руквудов. Драко вычитал, что, в отличие от Блэков, долгие годы в этой семье легко отсекали ветви, казавшиеся главе рода отгнившими по той или иной — нередко совершенно надуманной — причине: безжалостно изгоняли сквибов, провинившихся в чем-либо сыновей или дочерей. Собственно говоря, такая политика и привела к почти полному угасанию рода. Отец Августуса пытался исправить положение, но поздно: на тот момент от огромной семьи осталось жалкая горстка магов. Новости не радовали: похоже, отсеченных ветвей было немало, а серьёзных преступлений за ними могло и вовсе не числиться. Что давало шанс на возвращение с помощью Возрождающей.

На исходе третьего часа, когда запасы бодрящего зелья иссякли, а строчки хроник уже сливались воедино от усталости и напряжения долгого дня, стремительно теряя всяческий смысл, в окно библиотеки истошно застучалась сова.

Впустив измученную птицу, Малфой снял с её лапы тубус, из которого выпало свернутое трубочкой письмо и маленькая фигурка чёрного пса со сверкающими глазами. Оглядев безделушку и опознав портал, Драко развернул послание. Строчки, написанные явно впопыхах, были неровными, в паре мест перо проткнуло пергамент насквозь.

«Новости — хреновее некуда. Часть твоих предположений получила подтверждение. Энтони Эрук — потомок мага, изгнанного из рода Руквудов лет сто пятьдесят назад. Об этом сказали гоблины, и по своим каналам узнал Эдвардс. Утешает одно: предлог для изгнания был весомым, возможно достаточно, чтобы это стало препятствием для возвращения в род. Прапрадед Эрука, будучи очень сильным магом, исследователем и алхимиком, совершил преступление против семьи, какое — неизвестно. Убивать виновного родственника не стали, просто отослали прочь — это, как я понял, было для Руквудов делом привычным. Он покинул Англию и никогда не возвращался сюда, даже фамилию сменил.

Скорее всего, Гермиона помогла мерзавцу зайти внутрь поместья — для магии рода он чужой. Он как-то это подстроил, отсюда и опасность, отразившаяся на карте. Наследником мага из отсечённой ветви рода может сделать только Возрождающая, чего он, вероятно, и добивается. Но может не получиться даже у неё.

Позарез необходимо отыскать другой путь в Руквуд-холл — это наша главная задача. И время, как ты понимаешь, работает против нас.

Портал настроен на тебя. В Блэк-хаус перенесёт в восемь утра. Зови сразу Кикимера — он предупреждён, готов выполнять все приказы. Постараюсь застать тебя там. Если нет, когда закончишь, портал переместит в Косой переулок.

Г.П.»

Стиснув зубы, мужчина отшвырнул записку и, призывая на ходу эльфов, отправился в лабораторию. Сон в ближайшие часы не грозил, значит, было необходимо запастись драгоценным пойлом, позволяющим сохранять остатки сил и ясность ума. В том числе, и для Поттера — так, на всякий случай. До назначенного времени перемещения в дом на площадь Гриммо оставалось два часа — времени для варки зелья как раз хватит.

За привычным делом время промелькнуло незаметно. Перелив варево в несколько колб, защищенных чарами неразбиваемости, Драко быстро переоделся, спустился в каминный зал и сжал в пальцах присланную Поттером фигурку. Мир завертелся, потемнел, а через несколько секунд Малфой обнаружил себя посреди полутёмного помещения, чьи очертания терялись в тенях, не позволяя толком ничего рассмотреть. На несколько тревожных мгновений маг ощутил действие защиты родового дома Блэков, агрессивные тени сковали движения, в глазах потемнело. Но всё закончилось столь же быстро, как и началось: система охранных чар распознала родича, обладавшего доступом в обиталище, и отступила, вновь погружаясь в спячку. Разом стало светлее: из высоких окон в комнату теперь проникал неверный утренний свет.

— Кикимер, — тихо позвал Малфой.

Домовой эльф возник в поле зрения мгновенно и низко поклонился. Был он уже совсем сед и стар, однако выглядел очень бодро.

— Кикимер рад приветствовать лорда Малфоя в родовом доме Блэков, — степенно проговорил домовик, взмахом руки зажигая несколько магических светильников. — Лорд-хранитель велел передать, что появится около десяти, а пока помогать вам ориентироваться в библиотеке Блэков буду я.

— Лорд-хранитель? — поднял брови Драко, услышав титул.

— Лорд Гарольд Джеймс Поттер является хранителем благороднейшего и древнейшего рода Блэков, — пояснил с видимой охотой эльф. — Раньше в семье всегда просили кого-нибудь из близких к роду благородных семей о принятии этого титула на случай надобности в регентстве или каких-либо иных затруднений. Древняя и очень мудрая традиция, когда-то ей следовали многие.

— А что дальше? — не удержался от вопросов Малфой — его эта тема живо интересовала.

— Мы все надеемся на возвращение главы рода, — скорбно опустил уши Кикимер. — И особенно — лорд-хранитель. Родившийся Блэком навсегда остается им, кровь — не вода. И магия всегда хранила благородный род. Надеюсь, так будет и впредь, и мы дождёмся возвращения хозяина Сириуса.

Драко покачал головой, осознавая, насколько прочно в голове Поттера засела мысль о том, что Сириус может быть жив: на что Кикимер не любил старшего сына своей любимой хозяйки, поминая крайне нелицеприятными эпитетами из её лексикона, но сейчас был абсолютно искренен, говоря о надежде на возвращение. Влияние Гарри на старого домовика оказалось весомым: когда-то тот лишь слепо повторял слова старой леди Вальбурги, которая терпимостью не отличалась, как раз имея склонность разбрасываться родной кровью, пусть, к счастью, не имея прав на отсечение от рода его членов. Как показали последующие события, таких поступков магия не прощает. И это касалось далеко не только Блэков.

Настало время собирать камни, ведь другого шанса не будет — от рода остались одни осколки да лорд-хранитель…

И последнему завидовать не стоило. Пусть нынче речь не шла о спасении всего магического мира, только ноша Поттера от того не становилась легче. Ничего удивительного, что и Гермиона пошла на всё, чтобы помочь лучшему другу.

Впрочем, более актуальным был вопрос о вызволении Грейнджер из плена, так что рассуждения о спасении благороднейших и древнейших семейств стоило отложить на потом, если — или пока — они не имели сугубо практического применения.

— Мне необходимы книги по путям смерти некромантов, — маг принялся перечислять почтительно внимающему домовику требуемое. — О наследии древних родов, их традициях и обычаях. О магии крови. Как организован здесь поиск книг? Есть какой-то каталог?

Драко оглянулся в надежде, что где-то появится какой-то знак, как это бывало в Малфой-мэноре при наименовании вслух названий книг, но ничего не произошло. Ряды полок уходили в темноту, безмолвно храня веками накопленное знание.

— Да, господин, — поклонился домовик, щелкнув пальцами, и перед Драко возник солидный том в чёрном переплёте. — Перечисленные книги — в последнем, закрытом от большинства разделе. Вам предоставлен полный доступ, и достаточно прочитать название, чтобы нужный том появился. Если понадобятся фолианты из иных разделов каталога, там указаны номера стеллажей, а при произнесении названий вслух будет подсвечиваться путь к нужному месту, — Кикимер взмахнул рукой, и по ближайшему проходу пролегла узкая полоска света, показывая дорогу.

— Спасибо, — кивнул Драко, жестом отпуская старика.

Предстояло перебрать море источников, разыскивая крупицу золота в пустыне. А когда всё закончится, надо будет еще раз напроситься к Поттеру в гости: библиотека Блэков, похоже, действительно куда богаче любых виденных им до сих пор. И тут могло отыскаться много чего любопытного.

***

Минуло почти два часа, когда раздался шум и в библиотеке появился Поттер. Лицо его выражало крайнюю степень утомления и озабоченности происходящим: под глазами залегли тени, губы сжались в тонкую полоску, лоб прорезала глубокая морщина. Не отрываясь от толстенного фолианта по некромантии, Драко вынул из кармана висящего рядом пальто колбу и передал её аврору.

— Выпей, — велел он. — А то свалишься с ног.

— Забота Малфоя — вещь уникальная, — не удержался от колкости Гарри, залпом опрокидывая в себя зелье бодрости. — Хоть что-то удалось найти?

— Чуть больше, чем ничего, — отмахнулся Драко, захлопывая книгу. — Без активного дара некроманта по связующим две Арки путям пройти можно, но лишь используя кровную связь с кем-то из Руквудов, прогуляться, так сказать, от точки до точки. Старый некромант боялся, что недотепы-потомки сунутся, не зная брода, и подстраховался, оставил, так сказать, нить Ариадны. Ведь Арки он замыслил, как способ тайного путешествия между поместьями рода — когда-то их было несколько, в том числе на случай опасности. Описания мутные, но я понял так, что на тропах кровное родство видно невооруженным взглядом.

— А Руквудов у нас, считай, не осталось… — скривился аврор. — Да и тех, кого с ними связывает родство — тоже.

— По крайней мере, в моих и твоих жилах их крови явно недостаточно, — подтвердил Малфой. — Она течёт в ком-то из родителей Гермионы, однако лишённые магической силы в данном вопросе нам не помощники. То есть эта информация, по сути, бесполезна. Что невыразимцы?

— Ничего пока, — опустил голову Поттер. — Но усиленно ищут. И в архивах, и в Кентерберри, обходя кругом Руквуд-холл.

— Сомневаюсь, что найдут что-то, — мрачно фыркнул Малфой. — Ты сюда надолго?

— Составлю компанию, — пожал плечами Гарри, поворачиваясь к ближайшим полкам. — Просто не могу сидеть без дела, Эдвардсу я только мешаюсь, текущей работой и вовсе заниматься не могу… А тут, может, отыщу что-нибудь, положившись на удачу. Некоторых здешних фолиантов и в архивах отдела тайн не сыщется… Помнится, кто-то из Блэков увлекался защитой поместий, и в библиотеке были его дневники. Надо в них порыться.

Комната вновь погрузилась в тишину, лишь иногда нарушаемую шелестом страниц, тихим голосом Малфоя, произносившим название книг, либо шагами Гарри, перебиравшим стопки рукописей, исписанные Блэками из предыдущих времен. Пару раз появлялся Кикимер, упрямо заставляя магов перекусить, ибо старинные часы отсчитывали час за часом, а уходить никто не собирался.

Лишь когда небо за высокими окнами начало темнеть, Гарри внезапно стукнул кулаком по столу:

— Мерлин и Моргана, ну неужели нет другого выхода?

========== Глава 5 ==========

— Нашёл что-то? — хрипло уточнил Драко. — Мою добычу составили несколько отличнейших способов совершить самоубийство, да причина изгнания Элиаса Руквуда из рода.

— О как! — заинтересованно поднял брови Гарри.

— Ага, — едко хмыкнул слизеринец. — За сущую ерунду, по мнению самого изгнанного: он навлёк на род проклятие, когда по его вине умерла жена старшего брата, главы рода, будучи беременной…

— Сомнительные эксперименты? — догадался Поттер.

— Именно, — кивнул Драко. — Попытки повторить опыты знаменитого предка, того самого некроманта, не к ночи будь он помянут. Неудачные, что закономерно — такие вещи без врожденной способности лучше не творить. Спасти род, выгнав безумца вон, не удалось. Кстати, именно тогда они отдали невыразимцам одну из арок, хотя обещали обе, ведь стараниями предшественника Эдвардса удалось предотвратить немедленную гибель семьи. Хорошо, что Возрождающая очищает от всех проклятий, она — последний шанс в таких случаях… и единственный.

— То есть Эрука никакой ритуал не спасет? — уточнил Гарри.

— Сложно сказать, — пожал плечами Драко. — Он не сам преступник, а потомок. Руквуды слишком легко прощались с родственниками. Так что точно это можно узнать только в их хрониках, если они сохранились. Которые доступны только Гермионе… Надеюсь, что так и останется.

Гарри бросил быстрый взгляд на друга, но тот уставился в одну точку, словно погрузившись в иное измерение. На лбу мага разгладилась хмурая складка, а светло-серые глаза потеплели. Только длилось всё считанные секунды: Драко устало провёл рукой по лбу, отбрасывая волосы, и перевёл взгляд обратно на Поттера.

— Лучше не комментируй, — покачал головой он, поджимая губы. — Рассказывай, что отыскал.

— Способ, доступный лишь Блэкам, — поведал Гарри, указывая на порядком потрёпанный том. — Большая часть этой книги посвящена ритуалам семьи. Именно в ней я когда-то вычитал подробности про то, кем стал.

— Лордом-хранителем? — слегка улыбнувшись, уточнил Драко.

— Кикимер только так меня и называет, — скорчил недовольную физиономию аврор. — Впрочем, не о том речь. Если коротко, то любая, кто выходит замуж за представителя рода Блэков, обретает кровь рода. Именно кровь! Отсюда, кстати, пошла присказка о самой чистой крови этого рода: после свадьбы уже безразлично, кем была невеста. Ведьмой — и этого достаточно. Обряд помолвки крови всегда совершался, это правило нерушимо, поскольку заложено в основу рода.

— Только Блэков-то толком тоже не осталось, — подсказал Малфой. — А уж их жён и подавно, тётка Вальбурга была последней. Есть, конечно, Андромеда и её внук, а также моя мать… Но к Гермионе они отношения не имеют.

— А Блэком считается любой, кто связан с родом хоть каплей крови, — зелёные глаза Гарри блеснули. — Главой рода стать не получится, а вот назвать себя Блэками мы с тобой вполне можем. Именно поэтому ты тоже мог стать лордом-хранителем, кстати. Наличие пусть дальнего, но родства — непременное условие. Впрочем, чистокровные все так или иначе родичи. А раньше Блэки очень дорожили кровью, в отличие от тех же Руквудов. Однако сотню лет назад пришли перемены к худшему. Ушла традиция назначать хранителя, стали вымарывать отовсюду сведения о сквибах, исчезли браки, обновляющие силу… Итог закономерен, хоть и печален. Пусть и жива надежда.

— У меня ощущение, что ты пытаешься мне заговорить зубы, — прервал размышления Поттера Малфой. — Как всё это может нам помочь? Причем тут Руквуды?

— Я же сказал: через брак можно обрести кровь рода Блэков, — медленно повторил Поттер, взгляд зелёных глаз стал неподъёмно-тяжёлым. — А ведь не сказано, что необходимо именно кровью Руквудов быть связанным с одним из них, чтобы вступить на тропу и потом выйти обратно. Как ты догадываешься, Возрождающими нередко оказывались девушки, они выходили замуж, входя в другую семью, но не теряя связи со своей…

— Ты пытаешься сказать, что… — Малфой прервался на полуслове, подскочил и быстро продолжил, меряя шагами пространство между полками: — Не получится. Магия Блэковне приемлет насильственных браков. Об этом мне твердила мать с детства, я слышал, как это обсуждали родители, как возмущался отец: я наполовину Блэк, потому без моего согласия Люциус не мог устроить свадьбу.

Поттер, удобно откинувшись в мягком кресле, с неожиданно теплой улыбкой наблюдал за другом, не вмешиваясь в ход рассуждений, хотя глаза искрились лукавой усмешкой. Видела бы сейчас метания Малфоя Гермиона! Непривычно было видеть такого Драко: неуверенного в себе, но готового жертвовать всем, ищущего хотя бы призрачную надежду на спасение той, которую когда-то презрительно звал в лучшем случае «лохматой заучкой»…

— Постой, — всё-таки не утерпел Поттер. — Ты правда ничего не понял? Или… забыл, как она велела? В последнее, уж прости, не верю. И не верил никогда.

Малфой резко остановился и с недоумением уставился на Поттера сверху вниз. Во взгляде слизеринца сквозь растерянность проглянула безумная надежда, словно он сражался с неожиданно осенившей его мыслью, в правдивость которой никак не получалось поверить.

— Я сразу после суда говорил ей, что ты слишком хорошо владеешь окклюменцией, чтобы забыть, — пояснил Поттер. — И не верю, что ошибся. Малфой, очнись! На суде она готова была рискнуть жизнью, лишь бы не позволить упрятать тебя в Азкабан! На полном серьёзе планировала твой побег! Да, не понадобилось, но… была же готова, в этом ручаюсь. Я и переписку-то поначалу затеял с тобой из-за неё, это потом нашлись иные причины…

— Как? — ошеломленно прошептал Драко. — Я же тогда…

— А вот не знаю, как, — устало пожал плечами Гарри. — Кто поймёт женщин? Ненависть и любовь у них ходят слишком близко. Это всегда было выше моего разумения. Если у нас всё получится — спросишь сам. Вот только готов ли ты…

— Поясни, — потребовал слизеринец, сжав кулаки. В голосе сверкнула нотка мольбы. Видно было, насколько трудно ему даётся самообладание. — Подробнее. Пожалуйста.

— Да без проблем. Всё просто. Ты сам уже всё понял. Помолвку крови легко совершить и в отсутствии невесты, — выложил на стол последний козырь Поттер. — Для этого необходим один человек — глава семьи либо признанный магией рода лорд-хранитель. А, как ты знаешь, такой есть. И ритуальный зал здесь, в этом доме. В твоём согласии, как понимаю, можно не сомневаться. Невеста обретёт кровь Блэков.

— Ты… настолько уверен?..

— Уверен, в этом — уверен, — прервал его Гарри. — Вопрос в другом: возникшая связь не поможет проникнуть в Руквуд-холл как обычные люди — защита не пустит. Ты же Руквудом не станешь. Значит, останется лишь один путь, для которого условия будут выполнены. Кровная связь с одним из Руквудов послужит пропуском на путь в поместье, проложенный между Арок смерти. А я совсем не хочу, чтобы ты им пользовался. Слишком рискованно.

Малфой поднял тяжёлый взгляд на друга:

— У нас нет другого выхода, — тяжело уронил он. — Мы сегодня с тобой достаточно узнали, да и дома я много всего накопал, чтобы понимать: Эрук не отпустит Гермиону добровольно, она его последний шанс на обретение власти над родом и на свершение долгожданной мести. Пусть мы с тобой и надеемся, что он не оправдается. И Эдвардс тут ничего сделать не сможет: Возрождающая, попав в родовое гнездо, задействовала защиту, а у Руквудов она была одна из лучших. Так что выкладывай, лорд-хранитель, что нужно для обряда помолвки крови. Таких подробностей я, как догадываешься, не знаю.

— Кровь твоя и кровь её, — мрачно принялся перечислять Гарри, параллельно напряжённо о чем-то размышляя. — Остальное я назвал уже. Скажу честно: я опасаюсь, как бы, осознав происходящее — а она обязательно почувствует, после помолвки все ощущения будут обострены! — Гермиона не попыталась спасти тебя, разрывая связь, дабы ты не смог попасть в Руквуд-холл… Есть риск, Драко, что в этот момент ты будешь на путях. Большой риск. Подумай как следует!

— Я готов, — поднял голову Драко. — А если что, ты меня оттуда вытащишь. Два рода тяжко, а три — еще тяжелее, не правда ли?

Гарри зажмурился и выдохнул, правильно уловив посыл, однако упрямо сжал губы, кивнул и позвал старого эльфа — ритуал требовал тщательной подготовки. Малфоя же лорд-хранитель семейства Блэков отправил спать: на бодрящем зелье такие подвиги совершать не стоило.

***

— Хозяин! Проснитесь!

Голос звенел прямо над ухом, старательно отгоняя сон, и Малфой с трудом подавил желание запустить в его обладателя либо пакостным проклятием, либо предметом потяжелее. После двух суток бодрствования и литров потребленных зелий несколько часов отдыха, для которого опять пришлось принимать снадобье, стали неоценимым подарком, но промелькнули преступно быстро.

— Хозяин, вам письмо, а вы просили разбудить, когда прилетит сова от лорда Поттера… — понурившись, зачастил эльф, почуяв момент пробуждения Драко.

Имя буквально подбросило над кроватью, в голову хлынули мысли о найденном накануне выходе. Ещё не до конца вырвавшись из оков Морфея, Драко сел и осоловело уставился на Дирка, чьё лицо в неверном свете подступающих осенних сумерек выражало готовность жертвовать собой ради выполнения приказа, приправленную сочувствием к хозяину поместья, чей сон он посмел потревожить. В руках эльф держал конверт.

Тряхнув головой, Драко протянул руку и забрал послание.

«Я провёл все расчеты. Достал кровь Гермионы для ритуала — нужна лишь капля, тут помогла мадам Помфри. Лучшее время для заключения помолвки — в девять вечера. Драко, если передумаешь — я пойму и приму. Мы поищем другие пути. На тебе ответственность за свой род, магия которого может не одобрить риска, ведь других наследников у Малфоев нет. Обдумай всё как следует. Если всё-таки решишься, жду в восемь тридцать. Портал пришлю позднее.

Г.П.

P.S. Надеюсь, ты согласен, что лучше пока никому не знать о наших планах, соответственно, свидетелем будет только мистер Эдвардс».

— Чёртов Поттер, — пробормотал беззлобно Малфой, между строчек легко видя и сомнения друга, и его волнение. — Дирк, обед через час, до того момента меня не беспокоить.

Низко поклонившись, домовик исчез, а маг, умывшись и одевшись, широкими шагами направился вниз — в лежащий в самом сердце поместья ритуальный зал Малфой-мэнора.

Просторный округлый зал с высоким сводчатым потолком был упрятан под обширными подземельями, и чары, лежащие на нем, не пускали внутрь никого, кроме членов семьи. Здесь билось сердце родового дома, обитала его сила и душа. Именно здесь веками соединяли браком, здесь младенцев знакомили с магией рода, прося принять и защитить. Здесь провожали в последний путь и вступали в права наследования. Здесь, при насущной надобности, можно было услышать голоса предков или даже самой магии рода…

Тёмные отполированные камни стен тускло замерцали в свете факелов, укрепленных на старинных подставках в виде переплетенных змей, стоило Драко шагнуть внутрь. Огромный плоский камень, напоминавший алтарь, на котором сверкала пустая хрустальная чаша, засветился изнутри. Тишина оглушала, окутывала, завлекала. И наполняла сердце холодком страха: Драко планировал совершить то, на что давно никто из Малфоев не решался.

Глубоко вдохнув, он аккуратно снял сосуд, стоявший на алтаре с момента похорон отца, и убрал его в нишу. Сегодня он не понадобится, в отличие от камня, который, собственно, и позволял получить столь необходимый совет, если хватит смелости отдать себя полностью во власть магии рода.

Давно, очень давно никто из Малфоев не приходил сюда с подобной целью. Раньше их всегда было, по крайней мере, двое: отец и сын — и решения принимались совместно. Теперь Драко остался один, а предстоящее испытание ставило под угрозу и его жизнь, так что другого выхода не было.

Камень показался очень холодным, когда мужчина улегся на него. Сквозь тонкую ткань рубашки ледяные щупальца мгновенно принялись исследовать настаивающего на разговоре с предками, испытывая и проверяя твердость его намерений. Сознание медленно гасло, уплывая в плотный туман, наполненный звуками и голосами, позволяя предкам услышать мысли нынешнего главы семьи.

— Сын, не смей рисковать! — Голос отца он услышал первым. — Ты должен жениться на чистокровной волшебнице и продолжить род, соблюдая все положенное и предписанное, а не гоняться за химерами! Родить наследника и воспитывать его строго согласно заветам!

Драко сморщился и покачал головой: слишком предсказуемо. Отец трясся над традициями рода, а в итоге почти всё потерял, не видя сильно дальше кончика собственного носа. Да и недавняя обида не успела до конца остыть. Нет, советы Люциуса ему сейчас были без надобности.

— Внук, это рискованный шаг, обдумай его как следует, просчитай все последствия, — голос деда — Абраксаса Малфоя звучал чуть глуше. — Если Возрождающая отвергнет вашу связь, ты можешь навсегда остаться в мире теней! Сам ты выйти оттуда не сможешь, и род сгинет раньше, чем ему предсказано.

Слова деда традиционно были полны расчета и годами выработанной привычки продумывать каждый шаг наперед. Только вот от близкой дружбы с Волдемортом его полезные навыки не спасли. Не учуял старый маг опасности. Не уберег семью. Поздно понял, в какую бездну попал. И теперь, без сомнений, был склонен к излишней осторожности.

Звучали другие мнения предков — чем дальше, тем глуше, однако смысл был один: рассчитать, продумать пути отступления, если есть — выбрать другой, более безопасный. Расчётливость всегда была присуща Малфоям, так что удивляться было нечему. Порывы чувств редко настигали представителей рода и ещё реже они им поддавались.

Только когда туман почти рассеялся, на самой грани слышимости раздался глухой голос:

— Наследник, у тебя есть шанс изменить многое. Дать шанс роду не выживать, но жить, — медленно произнес кто-то низким, исполненным силой голосом. — Возродить заново, не пустив на порог смерть. Сбросить гнет старых предсказаний. Или всё потерять. Решать только тебе. Но ты должен твёрдо усвоить: для того, чтобы произошло нечто ранее невиданное, надо совершить то, что никогда не делал. И помнить, о чём забыл твой отец: семья и магия — едины, а традиции — это лишь способ…

С последним словом туман рассеялся, а факелы погасли. Драко вновь лежал на гладком камне в подземелье родного поместья.

Алтарь теперь казался тёплым, темнота — дружелюбной. Решение было принято и до визита сюда, но полученная поддержка оказалась искомой каплей, наполнившей душу уверенностью. Он ведь действительно собирался пойти на шаг, столь непривычный для представителей рода, противоречащий, казалось бы, самой его сути. Жертвовать безопасностью и благополучием ради призрачной награды при отсутствии прямой угрозы, полагаясь на чувства и веру вместо расчета? Нет, такого Малфои обычно не творили. До этого момента. Хотя и награды такой никому из них никогда не обещали.

С аппетитом позавтракав, Драко отправился в кабинет, где в сейфе лежали традиционные семейные обручальные кольца. Пусть ритуал помолвки и состоится в родовом гнезде семьи матери, уходить в род Блэков в планы молодого мага не входило, потому он надеялся на пальчике Гермионы увидеть когда-нибудь родовой изумруд.

Думая о будущем, молодой маг упорно сторонился рассуждений о последствиях состоявшегося накануне разговора с Гарри, опасаясь пробудить в себе бесплотную надежду. Однако думать о бракосочетании, не вспоминая невесту, было достаточно затруднительно, и образ девушки то и дело всплывал в памяти, не упоминая о волнении за её жизнь, которое подобно ледяной тени постоянно стояло рядом. Каждый момент и миг.

Они не виделись столько лет… Какой она стала? Чем жила эти годы? Сохранились ли чувства, чудом возникшие давным-давно непонятно откуда, красноречиво доказывая, сколь краток путь от ненависти до любви? К тому, кого она должна была с полным на то основанием считать всего лишь презренным слизеринцем, Пожирателем Смерти и просто малоприятной личностью?

Маг усмехнулся, только теперь догадавшись, почему Поттер то и дело между строк упоминал о подруге в письмах. Драко ловил такие моменты, перечитывая их по многу раз, впитывая каждую деталь, считая, что Гарри упоминает про подругу по привычке, либо вовсе проверяя реакцию слизеринца. Сколько раз в ответ Малфой порывался рассказать об эпизоде на суде, узнать мнение друга. Но листки черновиков каждый раз летели в камин, распадаясь пеплом: Драко боялся правды… Не было причин у Гермионы Грейнджер спасать Драко Малфоя, а значит, ответ мог лишить последних иллюзий, временами столь сладких.

А что испытывал он? Тогда, ещё до изгнания? На суде он не солгал: ненависть и любовь не один год сплетались в душе Драко Малфоя в единый неразрывный клубок. Он ненавидел именно за то, что любил и иначе уже не мог, хотя между ним и Гермионой в каждый момент времени лежала неодолимая пропасть, созданная обстоятельствами, воспитанием, самой жизнью… Ненавидел себя каждую секунду того безумного года, когда она скиталась по лесам, напряженно ловя неверные слухи. За волнение… и за грызущую ревность к Уизли, которая жгла душу адским пламенем, не желающим угасать. И не имея смелости признаться в чувствах хотя бы себе, прятался за ненавистью, маскируя её презрением.

Понадобилось десять лет изгнания и помощь Учителя, чтобы принять себя. Принять чувства. И осознать простую вещь: отдать жизнь за любимого человека, сколь бы пафосно это ни звучало, намного проще, чем ждать, ничего не делая. Так что на сей раз именно Поттеру придётся остаться и ждать. Хватит геройствовать… На сей раз дело Гарри — сторона и поддержка. И только.

***

Весь вечер молодой маг провел в родном доме, готовясь к предстоящим событиям, отбирая из семейных и личных запасов артефакты и зелья для будущего путешествия. Перелистывая стопки дневников предков и старые книги, Драко обнаружил, что и у Малфоев когда-то была традиция назначать лорда-хранителя, вот только кровных родичей не осталось, кто мог бы претендовать на этот титул: в обычной ситуации требования были более жесткими, но зато оставались лазейки на крайний случай. Значит, эту должность придётся тоже временно вручить Поттеру. Он герой — выдержит…

В половину девятого вечера, провожаемый полными укоризны взглядами эльфов, явственно чуявшими опасность, грозящую хозяину, лорд Малфой ещё раз проверил наличие всего необходимого, сжал в пальцах присланный незадолго до назначенного времени портал и снова оказался в библиотеке родового гнезда семейства Блэк.

Сквозь высокие окна на начищенный паркет падали последние отблески хмурого осеннего дня, дом был погружен в обманчивую тишину, под которой, словно под ворохами опавшей листвы в ближайшем парке, пряталось нетерпение. Драко знал: дом живёт чувствами хозяина. А сейчас Блэк-холл жил своим лордом-хранителем и его надеждами.

— Драко!

Голос Гарри, вошедшего в библиотеку, ощутимо дрогнул от смеси облегчения и досады. Похоже, Поттер до последнего боялся прибытия пустого портала, одновременно на это надеясь.

— Поттер, возьми себя в руки, — с явственно слышимой насмешкой процедил Малфой, нарочно растягивая слова. — Ты уже женат, так что церемония тебе ничем не грозит.

— Мерлин тебя побери, — нервно хохотнул Гарри, оглядывая гостя с головы до ног, подмечая и строгую мантию, пришедшую на смену маггловскому пальто, и кажущуюся особенно ярко-белой рубашку. — Я уже и забыл, как ты разговаривал много лет назад. Да и в парадно-официальном виде давно тебя не видел: в первый момент вообще решил, что увидел Люциуса.

— Как меняются времена, — невесело хмыкнул Драко. — Когда-то я желал такое услышать. Счёл бы за лучший комплимент.

— Не думай об этом, — ему на плечо легла показавшаяся очень тяжелой рука. — У каждого своя дорога.

— Именно, — кивнул Малфой. — И сейчас моя ведет к Арке. То есть, сначала — в ритуальный зал для заключения помолвки. Эдвардс здесь?

— Добрый вечер, господа! — Пожилой маг бесшумно появился в центре библиотеки. — В отделе всё будет готово к полуночи. Не будем терять времени, если наши планы не претерпели изменений.

Взгляды присутствующих пересеклись на Драко, но он лишь скривил губы в усмешке и качнул головой:

— Не дождетесь. Потерять шанс принять в род Возрождающую? — поднял брови он. — Ещё раз повторюсь: не дождетесь. Не будь я Малфой.

— Да уж, — с видимым облегчением выдохнул Гарри. — Этого у тебя не отнять. Кикимер, отведи гостей в приготовленные для них комнаты, — отдал он распоряжение домовику. — Я пока отправляюсь в ритуальный зал. Эльф перенесёт вас туда через двадцать минут.

— И пусть удача останется с нами, — кивнул Драко, покидая следом за слугой библиотеку.

***

Через назначенное время трое магов собрались в ритуальном зале. Горели свечи из зеленоватого воска, мерцая, перемигиваясь с факелами, освещающими огромное помещение, куда более просторное, чем в Малфой-мэноре, традиционно упрятанное далеко под землей. Всё верно: Блэки когда-то были большой семьей, к тому же их обряды нередко требовали свидетелей, так что сюда по велению главы или хранителя рода могли получить доступ и посторонние.

На круглом высоком камне Малфой заметил чашу из черного камня, казавшегося осколком самой ночи. Цвет был настолько глубок, что не отражал огня свечей и факелов, но иногда сам изнутри вспыхивал завораживающим звёздным светом, олицетворяя одновременно и фамилию рода, и давнюю традицию Блэков давать детям звёздные имена. Стены зала покрывали барельефы, между которыми вились бесконечные цепочки рун.

По жесту Гарри свидетель и жених заняли положенные места, образовывая правильный треугольник. Медленно и монотонно полились слова, произносимые на давным-давно переставшем звучать на земной поверхности языке. В такт вспыхивали тусклым светом руны, словно отзываясь на зов. Лорд-хранитель рода просил магию связать Малфоя и Гермиону, звал на помощь кровь Блэков, молил о возрождении семьи.

Временами катрены прерывались, и звучали уже слова на английском, чередуясь с латынью заклинаний. Блеснул ритуальный кинжал, и тонкая струйка крови с белого запястья протянутой в нужный момент Малфоем руки неожиданно звонко коснулась чаши. С трепетом увидел Драко, как туда же стряхнул драгоценные капли крови Гермионы Гарри, как нестерпимо ярко отозвался звёздный свет, принимая жертву.

Взвились под потолок заключительные катрены, воздух пронзило последнее воззвание к магии, факелы ярко полыхнули и погасли, оставляя зал лишь во власти трёх длинных витых свечей из зеленоватого воска. Наступил решительный момент: сейчас, где бы она ни была, Гермиона должна была почувствовать, как её опутывают нити рода Блэк. И её «нет» может стать приговором.

Минуты текли медленно, словно подражая тягучему воску постепенно таявших свечей. Трое магов стояли неподвижно, ожидая решения той, которой не было рядом с ними. Драко закрыл глаза, полностью погружаясь в чувства, отдаваясь эмоциям до конца, нить за нитью отрезая остальное. Делая то, на что никто из предков до него не решался…

От сердца протянулась то и дело вспыхивающая звёздным светом серебристая нить. Тоньше волоса, она была создана преодолевать любые расстояния, магические и физические преграды, чтобы завершить древний ритуал и связать две души воедино. Магия рода Блэков приняла клятву одного из семьи и устремилась за ответом в поисках его суженой.

Драко словно наяву увидел зал с аркой посередине, чьи стены терялись в густых тенях. Высокий алтарный камень. Связанную девушку у его подножия, одетую в длинный белый балахон. Её спутанные длинные волосы закрывали лицо и волнами падали на белоснежную ткань. Но вот нить дотянулась до цели, заставив вздрогнуть всем телом и запрокинуть голову вверх. Карие глаза с залегшими под ними глубокими тенями лихорадочно заметались, словно стараясь отыскать кого-то невидимого. Бледные щеки окрасились лихорадочным румянцем.

«Я всегда рядом. И буду рядом. И нет ненависти — только любовь…»

Она снова вздрогнула, сердцем потянувшись к неведомому, пуская в мысли уже почти успевшую погибнуть надежду. И магия услышала. Нить вдруг стала канатом, факелы вспыхнули, а свечи рассыпались в пыль. Чаша засветилась нестерпимо ярко, приветствуя пришествие в род Возрождающей, а на пальце Малфоя соткалось из окружающей тьмы тонкое чёрное кольцо, наполненное звездным светом.

Уже теряя удивительную способность, дарованную ритуалом, он заметил, что точно такое же кольцо вспыхнуло на пальце Гермионы и тут же исчезло, сохраняя тайну свершившегося.

— Лорд Малфой.

Голос Кикимера заставил Драко поднять голову и открыть глаза. Старый эльф протягивал ему кубок всё из того же чёрного камня, наполненный вином. Поттер и глава невыразимцев уже стояли с кубками в руках.

— Свершилось! Свершилось! Свершилось! — трижды воскликнул Гарри, выпивая до дна.

— Свидетельствую, — последовал его примеру Эдвардс.

Терпкое густое вино скользнуло по горлу, даря силы. Ещё раз глянув на алтарь, Драко развернулся и молча покинул зал, моля все возможные силы о том, чтобы когда-нибудь пройти ритуал, который не потребует долгого горения свечей и молчания. А достаточно будет лишь двух «да».

***

Сразу после церемонии мистер Эдвардс трансгрессировал в Министерство готовить следующее действие, двое друзей же направились в столовую. Поднявшись наверх, Драко не удержался и открыл дверь в гостиную, целую стену которой, как он знал с детства, занимал гобелен рода Блэков. Стоило войти, вспыхнул свет, озаряя комнату, Малфой повернулся и замер от удивления: увиденное слишком отличалось от оставшихся с далекого детства воспоминаний, когда они с матерью тут бывали.

— Дом слушается хозяина, — улыбнулся Гарри, входя следом. — И преображается, следуя пожеланиям. Я нашёл с ним общий язык, и с комнаты спала иллюзия.

Он провёл рукой по зелёному шёлку, и серебристые нити вспыхнули, позволяя разглядеть подробности. Древо стало больше, неизмеримо, уходя корнями куда дальше в прошлое, чем помнил Драко. И слова девиза изменились, говоря о преданности семье, а не чистоте крови. Исчезли уродливые обугленные дырки. Проявились многочисленные боковые ветви, справедливо отражая старое правило: в ком есть хотя бы капля крови Блэков, остаётся Блэком навсегда. Некоторые веточки были столь тонкими, что разглядеть не получалось, однако Гарри поднёс руку к фрагменту, и он послушно увеличился, позволяя видеть подробности. Основная ветвь заканчивалась именами Сириуса и Регулуса, и если у имени младшего Блэка стояли две даты, то у имени старшего Драко увидел только дату рождения.

— Настоящий гобелен скрыли тогда, когда у Блэков внезапно изменилось представление о семейных ценностях, хорошо хоть уничтожить не решились, — пояснил лорд-хранитель. — Почему это случилось, уже никто не скажет — семейные хроники умалчивают об этом факте. И леди Вальбурга не знает. Разве что настоящий глава рода сможет раскрыть этот секрет…

— Смотри, — отвлек Драко от рассуждений друга, проводя пальцем по одной из ветвей, берущих начало почти у самого основания дерева, и утыкаясь в имена Альционы Блэк и Элиаса Руквуда. — Ты поэтому сказал, что связь есть, но слишком дальняя?

— Да, это единственный брак Блэков и Руквудов за всё время, — кивнул Поттер. — Уж поверь, я изучил весь гобелен. Брачные договора заключались с чистокровными английскими семьями, временами — с иностранцами, а иногда — с магглорожденными, для обновления крови. Основная часть фамилий — представители списка «священных двадцати восьми», а Руквуды в их число не входили.

— Я, помнится, удивлялся данному факту, — усмехнулся Малфой, — но ответа не отыскал. Одни мутные слухи.

— То самое преступление против магии, за которое выгнали предка Энтони Рука, могло стать причиной, — спокойно пояснил Гарри. — Род оказался проклятым, несмотря на все усилия невыразимцев, и после связываться с ними осведомленные о подробностях событий не желали.

— Возможно, — согласился Драко. — Так что с общей кровью?

— Альциона Руквуд умерла в конце шестнадцатого века, — хмыкнул Гарри. — Настолько дальних потомков даже это древо уже не отражает, потому могу лишь предположить о наличии слабой связи по крови, ведь она вполне может быть дальней прабабкой Гермионы.

— Не шибко утешает? — поднял брови Малфой.

— Я до сих пор не теряю надежды найти другой выход. Ты идёшь на огромный риск, и я не имею права требовать…

— Не стоит, — покачал головой Драко. — Не трать время попусту, у нас его почти нет, мы и так убили на поиски почти два дня. Всё решено, а половина дороги пройдена. Я чувствую нашу связь с Гермионой, и, поверь, это дорогого стоит.

В глазах Поттера мелькнуло удивление с толикой восхищения, и Малфой поспешил отвернуться, скрывая смущение: открытое проявление чувств, свойственное гриффиндорцам, по-прежнему оставалось чуждым тому, кого с детства приучали сдерживать эмоции и смирять порывы, тщательно маскируя истинные намерения.

Гарри, усмехнувшись, поднял руку и увеличил фрагмент, где отражались Малфои. От портрета Драко золотистая тонкая вязь, означавшая магическую помолвку, стремилась к имени Гермионы Руквуд.

— Вот подтверждение тому, что первый этап прошёл удачно, — кивнул Поттер и направился к двери, взмахом руки гася свет в помещении. — Пойдём. Предлагаю отдать должное трудам Кикимера перед тем, как отправиться в Министерство, силы тебе точно понадобятся.

***

Поздний ужин занял немного времени, и через полчаса Драко и Гарри уже стояли в зале с Аркой. Здесь же присутствовал Эдвардс и несколько сотрудников его отдела, хотя надобности в том не было. Малфой надел пояс с необходимым набором зелий, за который был воткнут кинжал в инкрустированных серебром ножнах, поправил надежно закрепленные в рукавах мантии две волшебных палочки.

— Лорд Малфой, — обратился к нему Эдвардс. — Я мало чем могу помочь вам — как я уже говорил, для полноценных исследований путей нам нужны оба артефакта. Скажу одно: если судить по старым обрывочным записям, с трудом нами добытым, время на путях течет иначе, подчиняясь другим законам, а пространство населено сущностями, которые из известных нам созданий ближе всего к дементорам или боггартам: они забирают хорошие эмоции и выставляют напоказ сокровенные страхи.

— Мило, — едко ухмыльнулся Драко. — Что-то ещё?

— Заблудиться на путях невозможно — вас поведет нить кровной связи, — продолжил невыразимец. — Разорвать её можете только вы, но делать этого не советую — последствия непредсказуемы и могут быть крайне печальными. Об этом чётко говорят все имеющиеся у нас источники информации. Нить вашего с мистером Поттером родства поможет вернуться в исходную точку, если других вариантов не останется, об этом лучше помнить тоже.

— Утешает, — кивнул Драко. — Но это будет провалом для нас, так что надеюсь, что не понадобится.

— Это план Руквуд-холла, — протянул маг сложенный вчетверо пергамент. — Арка расположена в ритуальном зале. Мы не знаем намерений Эрука, но изгнанный — или потомок изгнанного — вернуться в род может только через обряд, совершаемый там. Самое верное — это брак. А у Руквудов, в отличие от Блэков, нет условия добровольности.

— Сволочь, — пробормотал Гарри. — Но ещё же есть шанс успеть?

— Раз помолвка мисс Грейнджер и лорда Малфоя состоялась, брак с Эруком ещё не заключен, и заключить его магия уже не позволит, пока жених жив, — успокоил невыразимец. — Что даёт нам время.

— Но мы не знаем, на что способен этот безумец, когда он осознает провал плана, — нахмурился Драко. — Потому не будем задерживаться попусту. Держи, если мы окажемся за пределами Руквуд-холла, это может пригодиться, — протянул он Поттеру свернутую карту Великобритании. — Поглядывай, мало ли что. Может понадобиться помощь. Я тоже выпил зелье, так что меня там увидишь. Надеюсь, что рядом с ней.

Малфой плотнее закутался в плащ, поправил снаряжение и подошёл к серой мерцающей пелене, столь памятной Гарри по известным событиям и преследующим его с тех пор кошмарам. Мысль о том, что сейчас туда уйдёт друг, была крайне болезненной, а тот факт, что ему самому останется только ждать, заставлял лихорадочно искать способы изменить ситуацию.

— Малфой…

— Даже не думай, Поттер. — Серые глаза смотрели спокойно, выражая непоколебимую уверенность. — Ты уже отвоевался. Это — моя задача. А тебе придётся остаться тут и ждать.

— Зря я когда-то считал тебя трусом, — тихо проговорил Гарри. — Возвращайся, Драко. Я не хочу взвалить на свои плечи еще одну вину за пропавшего в Арке близкого мне человека. Так что возвращайся.

— Не дождёшься, — ухмыльнулся Драко, но сквозь привычную иронию пробивалось тепло: уходить в неизвестность, когда тебя ждут, проще, чем просто уходить в неизвестность. — Так просто от меня отделаться не получится. Раньше надо было избавляться.

Он махнул на прощание рукой и шагнул. Пелена сомкнулась за его спиной, только в последний момент показалось, что луч солнца мелькнул в прядях светлых до белизны волос.

Комментарий к Глава 5

Дорогие читатели!

Во-первых, стоит прояснить пару моментов по поводу родства героев.

Приходится или нет Поттер по канону родственником Блэкам - вопрос споров среди фанатов давний, сама Роулинг не раз противоречила сама себе. Лично я приняла для себя версию, что приходится. Мне так нравится.

Во-вторых, хочу на всякий случай извиниться.

Часть Поттерианы, связанная с волшебными традициями, ритуалами и старыми семьями мне всегда была интересна. Всегда любила читать об этом, и когда решилась на произведение форматом больше мини, удержаться не могла. Догадываюсь, что какие-то моменты могут быть мной не придуманы, а где-то прочитаны, но успешно забыты. Если так, то заранее прошу прощения у авторов за невольные заимствования.

Ну и в третьих, не удержусь от просьбы, хотя сама нередко кривлюсь, читая их под главами других авторов. Дорогие читатели, чиркните хотя бы пару слов! Очень хочется узнать, что думают те, кто читают. Спасибо заранее!

========== Глава 6 ==========

Первый шаг показался Драко нескончаемо далеким — опора под ногами упорно не находилась. Перед глазами колыхались волны тумана, похожие на завесу в Арке, однако, вопреки опасениям, никаких дополнительных неприятных ощущений они не вызывали, просто плотно застилали зрение, не позволяя оглядеться. Мага постепенно окутывало чувство полного покоя: привычные переживания одно за другим отмирали, теряясь в бесконечности окружающего пространства, эмоции отлетали прочь подобно шелухе с сухой луковицы, болезненные мысли затихали, казалось, из тела выдергивали острые иглы одну за другой, даря долгожданное облегчение.

Через несколько минут или часов Драко обнаружил себя бездумно бредущим по серой зыбкой пустоте. Исток и окончание пути давно потеряли значение, он просто переставлял ноги, как будто появился на свет исключительно для этой цели. Усталости не было, желаний — тоже. Вокруг стояла ватная тишина. Бескрайняя. Затягивающая в омут абсолютного в своей безмятежной силе безразличия.

Где-то далеко, на самом краю зрения, неверной дымкой колыхалась пелена былой жизни. Драко подспудно знал, что там осталось что-то важное, но что именно, вспомнить не мог. А прикладывать усилия желания не было. Зачем? Всё решено давным-давно, ничего изменить невозможно. Есть только путь из ниоткуда в никуда.

Внезапно странный, чуждый окружению звук вспорол кинжалом пелену, заключившую мага в плотный кокон. За спиной лаяла собака. Надрывно, громко, рождая колебания эфира вокруг. Понадобилось время, чтобы вспомнить, откуда он знает этот звук: здесь подобному было не место, оно осталось там, далеко, в сбывшемся или даже несбывшемся прошлом. Лай нарастал, и осознание хлынуло потоком, резкой болью возвращая воспоминания об оставленной за Аркой реальности.

Вздрогнув всем телом, Драко огляделся. Под ногами лежала тонкая серебристая нить пути, за спиной приобретавшая золотистый оттенок. Недавно спокойный воздух теперь завивался спиралями, сопротивляясь вторжению извне, нарушающему спокойствие, местами обретая почти осязаемую плоть.

Лай повторился, не приближаясь, но и не удаляясь, однако цели он достиг: молодой маг вспомнил о цели пребывания в этом жутковатом месте, перед глазами всплыло видение Гермионы в ритуальном зале Руквуд-холла, зазвучали слова совсем недавно произнесенных клятв. Нахлынуло волнение за судьбу любимой.

Зажмурившись, Драко мотнул головой и шагнул вперед. Раз, второй. Пёс замолчал, и обрушившаяся со всех сторон тишина заложила уши. Воздух сгустился сильнее, отчаянно сопротивляясь движению. По телу прокатывались волны дрожи, рождая болезненную ломоту, сковывающую мышцы.

— Драко, Драко, — забормотала тишина голосом Тёмного Лорда, в котором играли все мыслимые оттенки презрения. — Зачем ты сюда сунулся? Ты — мальчишка, слюнтяй, слабак. Был им и останешься, пока не сдохнешь. Ты не справишься — не сможешь. Не способен. Нечего тебе тут делать, возвращайся назад, под мамочкину юбку.

Памятный образ соткался из серого тумана, глаза сверкнули алым, и предплечье Драко тут же обожгло привычным огнём, отдаваясь фантомными болями по всему телу. Призрак давнего страха за семью вцепился клещами в сердце, воскрешая старые воспоминания, казалось, давно оставившие в покое. Драко дёрнулся и задрал рукав, разглядывая абсолютно чистую кожу, но Лорд уже растворился в тумане, уступая место другой фигуре.

— Ты разочаровал меня, сын, — холодно и отстранённо прозвучал голос отца. — Ты забыл то, чему тебя учили. Предал заветы предков, заключив помолвку крови с грязнокровкой. Поттер обманул тебя, наивный ты дурак! Возрождающих уже давно не существует, это сказка!

Сквозь заколыхавшуюся ещё сильнее пелену на тропу шагнул лорд Люциус Малфой, такой, каким помнился он по временам учебы Драко на первых курсах школы: холёный аристократ, безупречный образец для подражания. Светлые волосы струились по плечам ровной волной, элегантный камзол украшала серебряная вышивка, неизменная трость поблескивала драгоценными камнями навершия. Он внимательно смотрел на сына, и в глазах светилось разочарование.

Впрочем, и эта фигура скоро отступила в окружающую серость, освобождая дорогу Драко, стоило стиснуть зубы и упрямо сделать следующий шаг.

— Пожирателям место в Азкабане! — визгливо заорала тишина. — Отдайте его дементорам! Убийца! Убийца!!!

По лицу ударило потоком ледяного холода. На тропе возникла старая ведьма, одна из жертв безумной Беллатрисы, чей растерзанный труп когда-то давно не раз всплывал в кошмарах Драко.

Лицо старухи, всё в кровоподтёках, искажала бессильная злоба, зеленоватого оттенка седые волосы поднимались вверх и извивались подобно многочисленным змеям. Она протягивала вперед голые руки, словно стремясь дотронуться до молодого мага, и на её коже отчетливо виднелись следы тлена.

— Драко, не слушай их, — смутно знакомый голос звучал устало. Теплый ветер взвихрился, властно прогоняя прочь видение. — Они бессильны, только пугать могут. Иди вперед. Ты сможешь, я это знаю. Ты всё-таки не только Малфой, но и Блэк.

Лай вновь раздался позади, и Драко показалось, что теперь звук подгонял его. Стараясь не вслушиваться в слова продолжавших что-то бормотать призраков, он продолжил путь, и они действительно послушно рассыпались прахом через несколько тягучих мгновений.

Собачий голос зазвучал иначе, в нём теперь слышалось одобрение и даже гордость. Не удержавшись, маг обернулся и замер: по следам, в точности следуя золотистой нити, нёсся огромный черный пёс, рассекая на бегу туманную завесу, воплощая давний ужас всех магов. Увидев, что Драко остановился, Гримм притормозил и тихо, но очень выразительно зарычал, явно протестуя против непонятной задержки.

Мысль о скорой смерти мелькнула и пропала, как и малодушное желание вернуться. Драко принял позыв и сделал новый шаг. Однако минутного сомнения хватило, чтобы серая пелена принялась собираться в картину очередного видения.

Перед Малфоем предстала комната, скорее всего, в Поттер-мэноре. Тёмно-красный и золото главенствовали, как и в виденной когда-то гостиной Гриффиндора. В камине полыхало пламя, отражаясь в витражном остеклении окон, потолок терялся в тенях. В большом кресле, чем-то похожем на трон, вальяжно развалился сам хозяин поместья с бокалом рубинового вина в руке. Только в нём мало осталось от нелепого школьника, как и от главного аврора. Драко увидел лорда Поттера — потомственного аристократа, гордого, относящегося с презрением ко всем, кто стоял ниже его по социальной лестнице.

Напротив, на мягком ковре, устроилась Гермиона. Густые каштановые волосы рассыпались по роскошному тёмно-алому бархатному платью, низкое декольте которого невольно привлекало мужской взгляд, на губах играла улыбка. Девушка повернулась и посмотрела Драко в глаза, и в карей глубине отчётливо засветилась радость. Вот только не та радость встречи, которую так хотелось увидеть, а ликующее торжество от сбывшейся давно задуманной мести.

— Он действительно поверил, — с презрительной усмешкой сообщил Поттер. В зелёных глазах отразилась всё та же мстительная радость. — Я не думал, что слизеринца так легко окажется отправить за завесу, уж легковерным Малфой не был никогда. Но он послушался и добровольно шагнул туда, навсегда избавляя нас от своего назойливого присутствия.

— Если он поверил в мои чувства, то в твой спектакль поверить куда проще, — с ясно слышимой гордостью хмыкнула Гермиона. — Хотя хорошим актером ты никогда не был. Но всё это мелочи, главное, ты выполнил обещание, отомстив за меня, и теперь, мой рыцарь, тебя ждёт долгожданная награда.

Девушка поднялась на ноги. Длинные пальцы скользнули по щеке, спустились по шее до нижней точки выреза, очерчивая границу ткани. Поттер зарычал, и ведьма, зазывно улыбнувшись, шагнула вперед, единым изящным движением оказываясь на коленях у гриффиндорца. Сильные руки сразу же сомкнулись вокруг тонкой талии, властно, даже грубо привлекая гибкое тело ближе. По губам мужчины мелькнула довольная улыбка, глаза вспыхнули огнем, выдавая владевшее им нетерпение. Пальцы скользнули в волосы, отклоняя голову назад, а губы впились в белоснежную кожу, спускаясь ниже и ниже, повторяя путь, недавно показанный женскими пальчиками.

Раздался стон неприкрытой страсти, услышав который Поттер резко поднялся на ноги, не отпуская объятий.

— Теперь ты от меня никуда не денешься, — хрипло прошептал он, опуская ношу на низкую софу, нагибаясь над ней и впиваясь в приоткрытые губы яростным поцелуем.

— Нет! — Крик помимо воли сорвался с губ Драко, заставляя окрашенные серым потоки воздуха перегруппироваться, теряя краски, складываясь в иную картину.

Теперь Малфой увидел полуразрушенный родной дом, умирающий, неумолимо уходящий в небытие, потерявший надежду на возвращение наследника рода. Белые колонны опутала сеть чёрных трещин, искажая гениальную красоту простых линий, вездесущая зелень заполонила всё, скрывая мрамор и кирпич. Старинные ворота покрылись ржавчиной, а элементы старинного герба, теряя позолоту, отваливались и исчезали в жухлой траве. Запустение опутало вокруг, магия уходила прочь — ей здесь не осталось места…

Судорогой свело всё существо. Драко остановился, и окружающая серость торжествующе хлынула на него, застилая зрение. В её переплетениях чудилось торжество победы. Нить, держащая тело мага в пустоте, зазвенела, натягиваясь до предела, истончаясь на глазах и тускнея. Драко согнулся пополам от боли, по сравнению с которой даже «Круциатус» Тёмного Лорда казался щекоткой. Больше не было лет, проведенных в изгнании и странствиях, ученичестве и осмыслении себя. Они исчезли, как неверное видение, сотканное из предутреннего тумана. Он снова был обиженным на весь мир мальчишкой, не верящим ни во что, сломленным и выброшенным на обочину жизни. Только теперь не было рядом той, которая тогда стала звездочкой в ночи, заставляя двигаться вперед, меняя себя и свою судьбу. Становиться достойным.

Серебристая нить натянулась и жалобно зазвенела на грани слышимости, рождая волну неконтролируемой злости.

— Драко, не верь! — Уже знакомый голос властно вырвал Малфоя обратно в реальность. — Все видения — это лишь призраки, отражение твоих страхов и сомнений, постоянные обитатели троп смерти. Им редко перепадает пища, они вечно голодны. Стоит тебе порвать нить, ты останешься здесь навсегда, став их полноценной добычей, а с годами — одним из них. Безрадостное существование, скажу я. Так что отбрось сомнения и иди вперёд. Ты можешь.

Пёс снова надрывно залаял, в подвываниях явно слышалась мольба. Теперь он был совсем близко и казался единственным материальным объектом в мире серых теней. Чёрный, словно глыба мрака, тем не менее пёс не пугал, его присутствие возвращало кажущиеся навсегда потерянными силы. Глаза его, не алые, как у демона, а невозможно синие, какие они были у одного-единственного человека, светились теплом и пониманием. Столь нужной поддержкой.

— Сириус? — ошеломленно прошептал Драко, узнавая и не веря.

— Не останавливайся, — голос обрушился со всех сторон, и пёс ткнулся ему в бок, подталкивая, заставляя двигаться дальше. — Ты почти у цели.

Нить засветилась нестерпимо ярко, Драко послушно шагнул раз, второй… и ноги потеряли опору. Он опять летел через пространство и время, и через один нескончаемый миг мягкая завеса ткани легко пропустила обретшее материальность тело, уронив его на черные, гладко отполированные камни.

Он смог. Он прошёл.

***

Слух и зрение вернулись не сразу. Собрав остатки сил, Малфой нащупал на поясе колбу с нужным зельем и залпом опрокинул в себя содержимое, с облегчением чувствуя, как измученный казавшимся бесконечным путешествием организм постепенно оживает, получая столь необходимый заряд бодрости.

Совсем рядом высилась Арка — точная копия той, которая осталась в Министерстве, укутанная неверным, смутно манящим блеском. Похоже, он вывалился наружу между артефактом и стеной, и теперь массивное сооружение скрывало его от чужих глаз. Практически ползком Драко преодолел полтора ярда и осторожно выглянул наружу.

Глазам предстал поистине огромный зал, знакомый по недавнему видению. Арка находилась в дальней от входа части, посередине располагался матово поблескивающий алтарный камень, расположенный в углублении правильной восьмиугольной формы, куда спуститься можно было по пологим ступеням. По стенам горело несколько факелов, и трепещущее пламя выхватывало лишь малую часть пространства, отдавая углы на откуп клубящимся теням.

Убедившись в отсутствии здесь людей, Малфой думал подняться и выйти из укрытия, когда в дальнем конце распахнулась дверь, заставляя мага поспешно вернуться в нишу.

В зал медленно вошёл высокий незнакомец. На вид — старше Драко лет на десять, весь в чёрном. Длинные тёмные волосы с едва заметной проседью спускались на плечи, на бледном лице выделялись глубоко посаженные глаза с недобрым блеском и породистый нос с заметной горбинкой. На фоне мрачного одеяния вошедшего яркой звёздочкой смотрелось белое платье девушки у него на руках. Гермиона — а это, без сомнения, была именно она — была то ли опоена каким-то зельем, то ли просто усыплена заклинанием. Укутанное в белоснежную мантию тело безвольно покоилась на руках мужчины, глаза — закрыты, лицо — мертвенно-белое. На тонкой руке, безвольно свисающей из-под ткани, Драко успел заметить тонкий ободок антрацитово-черного кольца со звездным блеском, что не могло не радовать: Малфой уже подумал, что опередил сам себя, странствуя по дорогам смерти, и ритуал в доме Блэков ещё не состоялся.

Незнакомец тем временем неторопливо пересек зал, спустился в нишу по пологим ступеням и положил девичье тело на алтарном камне, тщательно расправив белые одежды, сам же опустился на колени в ногах, в одной руке держа волшебную палочку, в другой — ритуальный кинжал с изогнутым лезвием, поблескивающим в свете факелов. По щелчку волшебника по краям углубления загорелись заранее там установленные толстые свечи, наполняя пространство тонким горьковатым ароматом.

Все ритуалы бракосочетания, берущие начало из давних времён и сохранившиеся в старинных родах, чем-то похожи друг на друга. Различны детали, но зная ритуал одной семьи, нетрудно опознать ритуал другой. Тем более, если ты совсем недавно в одном принимал непосредственное участие.

Так что Драко не составило труда угадать, что именно здесь затевалось. Похоже, Энтони Эрук пока не знал, что статус Гермионы Грейнджер (или, если правильнее — Гермионы Руквуд) совсем недавно изменился и что этот путь ему заказан…

— Эннервейт!

Взмахом палочки Эрук разбудил пленницу, но чары по-прежнему сковывали её, не позволяя сдвинуться с места.

— Энтони? — слабо прошептала она. — Что…

— Пришло моё время, — перебил её волшебник, и в его сиплом баритоне зазвенело с трудом сдерживаемое торжество. — Я верну имя и силу, отнятые у моего предка. Завершу дело, ради которого жизнью пожертвовал мой отец, которое забрало у меня годы жизни. Эти глупцы пытались проникнуть в Руквуд-холл, а о самом важном орудии не знали… Всего-то надо было слегка войти в доверие, потом оказаться в числе первых в решающей попытке проникновения. Рядом с тобой, девочка…

— Со мной?.. — переспросила она. — Энтони, что ты делаешь?

Голос молодой женщины звучал хрипло, надтреснуто. Драко видел, как она раз за разом пыталась ослабить невидимые путы, но ничего не получалось, а последние силы уходили. Похоже, она сильно ослабла за два дня, сейчас её поддерживала сила воли да магия поместья Руквудов, пусть Гермиона о последнем и не подозревала.

— Вот и они не поняли, причем тут ты, пока не стало слишком поздно, — захохотал безумным смехом Эрук, откидывая черные волосы с лица. — Сейчас-то, думаю, догадались, а тогда… Глупцы, то, что дело сдвинулось с мёртвой точки после твоего присоединения к проекту, они приняли за везение и результаты долгих трудов. Как легко их оказалось отвлечь! Пара писем со старой страшилкой вместо подписи — и никто даже не подумал расследовать причины болезни Эльгора. Малфой вовремя явился в Англию, тут мне повезло, — Эрук расплылся в улыбке. — Бывшего Пожирателя, конечно же, сразу заподозрили в измышлении недоброго. А я тем временем получил желаемое — оказался с тобой в одной группе, заменяя прихворнувшего коллегу… А потом и здесь. Наедине… И никто сюда не придет, уж поверь.

Лицо Гермионы исказилось смесью страха, гнева и презрения, она задергалась всем телом в попытке преодолеть чуждое колдовство. Маг нагнулся, с силой прижимая девичьи плечи к холодному камню, гася попытки сопротивления.

— Никуда ты не вырвешься, — прорычал он, наклонившись к лицу пленницы. — Не трать понапрасну силы и лучше смирись.

Тут, словно что-то учуяв, он нагнулся ещё ниже и жадно, по-звериному втянул носом воздух. Глаза Эрука вспыхнули, и Гермиона замерла, то ли растеряв остатки сил, то ли окаменев от омерзения и ужаса. Мужчина шумно выдохнул, жадно разглядывая нежные изгибы девичьего тела, распростертого на алтаре, потом злорадно улыбнулся и рукой коснулся её щеки:

— Зря сопротивляешься, — проговорил он, облизнув полные губы. — Без чопорных министерских мантий и строгого выражения на лице в тебе чувствуется женщина. А я долго отказывал себе в этом удовольствии. Обещаю, тебе понравится. Но придётся подождать: сначала дело — а потом уже удовольствие.

Эрук внезапно провел губами по лицу девушки, а потом с видимым сожалением оторвался от неё. Отойдя, он кинжалом уколол сначала её руку, потом свою и, смешав кровь, принялся выписывать руны, временами сверяясь с увесистым томом, лежащим на краю алтаря. Рукав белоснежной мантии окрасился ярко-алым в месте пореза, а Эрук взмахом палочки невозмутимо продолжал перемещать на рисунок её и свою кровь, чередуясь в очевидно строго прописанном порядке. Драко находился слишком далеко, чтобы разглядеть подробности, но догадаться было несложно: рунная вязь была призвана связать будущих супругов в единое целое, закрепляя результаты колдовства, подчиняя жену власти мужа.

— Англичане — снобы. За обычной грязнокровкой не сумели разглядеть Возрождающую, — продолжил тем временем рассказывать Эрук, которому последнее время, похоже, не хватало собеседника, ведь Гермиона слушать не могла, пребывая в полубессознательном состоянии. — Но роду Руквудов ты не нужна. Ведь есть я! Ты помогла мне сюда попасть, исправляя ошибку изгнания из рода моего предка. А уж теперь, я уверен, старинный род предпочтёт продолжиться в сыне сильных волшебников, а не в непонятном капризе магии — грязнокровке, вдруг ставшей Возрождающей.

Эрук нехорошо ухмыльнулся и снова занялся делом, тщательно выводя рисунок кровью, шаг за шагом стремясь к завершению круга. Гермиона не издавала ни звука, хотя Драко был уверен: уж она-та, с такой любовью к книгам, не могла не наткнуться где-нибудь на информацию о Возрождающих. Тот же архив отдела тайн точно содержал сведения на эту тему.

— Ты умная, — хрипло засмеялся Эрук. — Не задаешь вопросов, почти не тратишь понапрасну сил. Понимаешь, что и так всё расскажу. Я устал молчать годами, а мои тайны ты выдать не успеешь. Когда я завершу ритуал, ты станешь моей супругой, и я вернусь в род. Остальные пути отсекли, выгоняя моего предка, но этот… этот забыли. Возрождающие так редко появляются! И в тот момент, когда я обрету силу рода, ты мне станешь бесполезна, даже более того — вредна. Магия слишком капризна, чтобы оставлять тебя в живых. Не бойся, мучить сильно не буду. Может, и стоило получить от тебя наследника… но это слишком долго. Достойная жена потом отыщется и сына мне, не сомневаюсь, родит. Прости уж, но супругу свою я вижу совсем иной. А ты… не сомневаюсь, доставишь мне удовольствие в постели…

Он навис над девушкой, опираясь ладонями с двух сторон её лица об алтарный камень. Провёл рукой по щеке, шее, пальцы прошлись по видимой части лихорадочно вздымающейся груди, оставляя алеющие даже в полумраке следы, спустились ниже, сжав нежные полукружья. Грубо задрав белую ткань, Эрук обнажил ноги. Шумно сглотнув, он свободной рукой с нажимом провел по бедру девушки, заставив её дернуться от прикосновения руки и рукоятки кинжала, который мужчина и не думал выпускать из рук.

— Да, малышка, — пробормотал он, расплываясь в зловещей улыбке. — Это будет приятным завершением моих трудов. И я буду иметь на то право, не так ли?

Гермиона забилась в путах, стараясь сбросить руку с груди, а Драко с трудом сдержался, чтобы не сорваться с места — настолько сильным было желание растерзать мерзавца на части.

— Руквуды были помешаны на тайнах. И на родовых ритуалах, — проговорил ещё тише Эрук, наклоняясь к уху девушки и обдавая щёку горячим дыханием. — Поэтому полную информацию я смог найти лишь здесь, в поместье. Как и выяснить то, что кроме брака, другие пути мне заказаны. Твоя кровь дала мне доступ к библиотеке — прости, пришлось её позаимствовать, пока ты лежала без сознания. Искал я долго, да и подготовка ритуала потребовала немало времени, но что значат два дня по сравнению с целой жизнью ожиданий? А друзья тебе не помогут, не надейся. Нет крови Руквудов ни в ком, кроме нас с тобой. А чужих защита не пустит… Два дня прошло, а рядом, как видишь, никто и не появился.

Эрук продолжал разглагольствовать, а Драко тем временем размышлял, что делать дальше, как избавиться от врага, исключая риск для жизни Гермионы. Его соперник, несомненно, помешался на задаче возвращения в род, вот только при этом оставался сильным противником, с опытом не меньшим, чем у Малфоя (если не большим), и с годами отточенными рефлексами. И, самое главное, безумие делало его действия абсолютно непредсказуемыми. Особенно, в момент осознания полного провала тщательно выработанного плана. В момент утраты последнего шанса.

Помня о главной задаче — спасении Гермионы, — Драко вынужден был сдерживать порывы, смиряя эмоции и хладнокровно дожидаясь в засаде удобного момента, отлично понимая, что малейшая оплошность может привести к непоправимым последствиям. Мало того, самопожертвование в данных обстоятельствах было тоже не лучшим выходом: судя по рассуждениям Эрука, именно помолвка молодых людей перекрыла последнюю лазейку, которой мог воспользоваться изгнанник. Значит, умирать, не забрав с собой врага, Драко просто не имел права.

Эрук перешёл на шёпот, и Драко, боясь упустить нечто важное, перекинулся в анимагическую форму. Небольшого зверька было куда сложнее увидеть, подобраться можно было ближе, да и слух у хорька куда лучше человеческого.

— Да, я узнал всё, что мне нужно, — пробормотал маг, уже почти завершая рунный круг. — У Руквудов ритуал брака не требует свидетелей, да и полное согласие необходимо лишь от мужчины и родовой магии. На моё счастье, традиции не изменились с давнего средневековья, когда женщина права голоса не имела, а по воле старших родственников просто кивала в нужные моменты во время церемоний. Но ты же понимаешь, что для рода наш брак — лучший выход, не так ли? Поэтому я лучше подстрахуюсь, не люблю сюрпризов… — недобро усмехнулся он. — Империо!

Вокруг девушки на несколько секунд сгустилось полупрозрачное облако, и Драко вздрогнул, осознавая кощунство творимого. Возрождающая — это величайший подарок для магии рода, тем более угасшего. В её руках, особенно, когда она, выполняя предназначение, попадает в родовое гнездо, оказываются огромные силы, дающие возможность роду благоденствовать ещё многие-многие годы, избавившись от проклятий и старых грехов. Но попытаться отнять её силу с помощью заклятья подчинения? Немыслимо. И именно поэтому могло сработать.

— Сейчас, милая, я сниму путы, — тем временем заговорил Эрук, закончив всю работу и вновь опустившись на колени в ногах Гермионы. — Ты останешься лежать и будешь говорить нужные слова, я подскажу. Кивни мне, если всё ясно. Стоит тебе воспротивиться, как пострадают те, кого ты любишь. Мне это по силам, не зря я тратил время, собирая о тебе всю информацию.

Гермиона дернулась всем телом в порыве сопротивления, глаза сверкнули. Эрук снова наклонился к ней:

— Ты сильная ведьма, — прошептал он. — И можешь, наверное, даже сбросить «Империус». Но не советую. Первыми умрут твои родители, я прекрасно знаю, где они живут. Потом придёт очередь других, твоих близких друзей и родственников, а среди них немало беспомощных магглов… Например, твоя маленькая кузина — милая девочка, ей всего десять лет! Ответь мне, ты поняла?

— Да… — обреченно обронила она.

Эрук снова поднял палочку, повторно накладывая «Империус», и тело Гермионы обмякло. Она осталась недвижна, растеряв волю к сопротивлению, лишь в глубине глаз колыхалось неугасимое пламя, скованное волей безумца и страхом за близких.

— Умница, — похвалил её Эрук и медленно, нараспев начал читать древние заклинания обряда бракосочетания, раз за разом получая в требуемых местах безвольное «да».

Драко осторожно принялся обходить алтарь, прячась в тенях, по-прежнему властвовавших по углам ритуального зала. Он понимал, что идеально было бы дать довести Эруку церемонию до конца, ударив, когда неудача подкосит его силы. Вот только допустить такого надругательства над Гермионой Малфой не мог. Уже тот факт, что он позволил смешать её кровь на рунном рисунке с кровью предателя, был плевком в лицо, и только опасение за жизнь Гермионы заставляло его проявлять осторожность и ждать.

— Я сочетаюсь браком с этой женщиной, вхожу в её род, — взвился под потолок голос Эрука, наполненный торжеством. — Её семья да будет моей! Я готов принять тяжесть наследия предков. Да будет так во имя процветания рода!

Мужчина поднялся с колен и отошел на пару шагов от алтарного камня, тяжело дыша, собирая силы для следующей части. Ритуал сам по себе забирал немало энергии, а Эруку приходилось тратить силы на поддержание покорности не просто слабой женщины, а Возрождающей на территории родового поместья.

— Боюсь, ничего у тебя не получится, Эрук, — произнес Малфой, плавным движением возвращаясь в человеческий облик и оказываясь у ног по-прежнему неподвижно лежащей Гермионы, заслоняя девушку. — Ты опоздал. А угрозы твои ничего не стоят.

Его противник отпрянул в сторону от неожиданности, с трудом удержав равновесие, однако палочка в его руке через секунду была направлена на Малфоя.

— Опоздал не я, — мотнул головой он. — Осталось завершить ритуал, и я стану главой рода. Не знаю, как ты сюда попал, но зря ты это сделал. Мне придётся убить тебя.

— Неужто? — насмешливо произнес Драко. — А мне кажется, идея с заклятием подчинения не сработала. Этого следовало ожидать, но откуда такое мог знать потомок предателя рода? Приглядись, и ты всё поймешь. В рисунке рун уже нет требуемой крови, так как смешаться она не может — сама магия такого не допустит…

Невербальный луч проклятия скользнул с палочки Эрука, но разбился о зеркальный щит, выставленный Драко. Невыразимец тут же шагнул в сторону, предчувствуя ответ, однако Малфой не спешил ввязываться в поединок.

— Малфой, спасающий грязнокровку? Нонсенс. Твои предки вертятся в гробах! — Эрук распалялся всё сильнее, но пока старательно прятал эмоции за насмешкой. — Или ты мстишь за подставу с запиской? Прости, ты оказался лучшим кандидатом. Просто идеальным.

— Ты жалок, — холодно усмехнулся Драко. — Не потомку предателя рода, изгнанного навечно, говорить о предках. Ты проиграл, Эрук. Твой план провалился.

— Я уже вернулся в род.

Маг швырнул в Драко очередное проклятие, пользуясь тем, что Малфой не желал отходить от Гермионы, однако на сей раз ему пришлось спешно отскочить: слизеринец сотворил из воздуха уже материальное зеркало, которое легко отразило луч в обратном направлении.

— Повторюсь: ты жалок. Ты не можешь вернуться в род. И никакое заклятье подчинения тут не поможет, — решился Драко раскрыть карты. — Сутки назад я совершил наследный ритуал семьи Блэков — помолвка крови.

— Блэки не примут грязнокровку! Они слишком дорожат чистотой крови, — заорал Рук с ясно слышимой паникой в голосе: он успел понять, что прилива сил не случилось, а значит, Малфой, скорее всего, абсолютно прав. — И ты — Малфой, а не Блэк. Не думай, что я попадусь на этот блеф!

— Вас ввели в заблуждение, молодой человек. Впрочем, неудивительно, учитывая очевидные изъяны в происхождении и воспитании, — раздался насмешливый голос в темноте позади Эрука. Безумец вздрогнул и запустил в том направлении проклятием, однако оно ухнуло в пустоту арки, не причинив никому вреда. — Да и мои ближайшие родственники постарались. Наша семья дорожит кровью, а уж у Блэков она грязной быть не может. Если в тебе есть капля крови Блэков, ты — Блэк.

========== Глава 7 ==========

Яркая синева глаз, высокий лоб, насмешка, притаившаяся в уголках губ, волосы до плеч — из теней, сгустившихся вокруг Арки, вышел пропавший двенадцать лет назад Сириус Блэк во всём блеске силы рода Блэков. Словно не было лет в Азкабане и странствий в Арке смерти, не было потерь и изгнания.

Драко затопила волна благодарности к внезапно появившемуся кузену матери: значит, не показалось, значит, именно он спас его на тропах смерти, вытащив из пустоты и отчаяния!

— С-сириус? — запнувшись, всё-таки решил уточнить Драко.

— А что, не похож? — усмехнулся Блэк, и в синих глазах вспыхнула искра веселья.

Эрук с ужасом уставился на того, кто уже давным-давно для большинства был мёртв, осознавая, что преимущество теперь окончательно перешло к противникам. И если он хотел сохранить жизнь, стоило использовать последний козырь. Надо только решить, что делать с виновницей свершившегося провала…

— Я рад, племянник, что в тебе оказалась столь сильна наша кровь, — продолжил Сириус спокойно. — Что бы я ни думал о своих родственниках, трусами мы никогда не были. И спасибо, что достал меня оттуда, — махнул он головой в сторону Арки. — Отдыхать, знаешь ли, поднадоело. Сознаюсь, не ожидал спасителя в твоём лице… но это хорошее разочарование, знаешь ли.

В голосе мага слышалась мягкая насмешка, а от всего облика веяло силой. Малфой внезапно поймал себя на мысли, что не только Кикимер проникся отношением Поттера к Блэку, но и его самого не миновала сия участь. А теперь, после общения с магом на тропах смерти и последующего его появления в Руквуд-холле в самый нужный момент, ощущение усилилось с каждой минутой.

— Всегда пожалуйста, дядюшка, — спустя пару мгновений всё-таки обрёл дар речи Драко. — Рад тебя видеть. И спасибо за помощь, без тебя я бы не справился. Так что квиты.

— Раз мой племянник сумел пройти сквозь Арку, то помолвка принята, — продолжил глава рода Блэков, ещё раз с улыбкой кивнув Малфою и вновь обратившись к Эруку. — Так что ты действительно опоздал, и родового наследия тебе не видать как своих ушей. Тебя бы, кстати, и брак с Возрождающей не спас: потомку преступника, убившего жену главы рода с наследником в чреве, обратно хода нет. Такое не прощают. Никто и никогда.

Глаза Эрука вдруг вспыхнули безумным огнём. Весь напружинившись, он низко зарычал, а через секунду воздух рассекла вспышка заклинания: похоже, переговоры можно было считать завершенными, а переход к военным действиям свершился мгновенно. Сириус и Драко кинулись за ним, стремясь щитами отгородить Гермиону от своего противника: девушка по-прежнему не могла сдвинуться с места, будучи прикованной к алтарю чарами. Зал наполнился мечущимися по стенам и потолку отсветами и туманом.

Вот только в сражении с представителями двух древнейших родов шансов на победу у Эрука без родовой силы поместья не было никаких. И он сам это прекрасно понимал.

— Раз не мне, то никому, — выкрикнул загнанный в угол безумец, с невероятным трудом отражая очередное заклинание, посланное Малфоем. — Уж вы-то, Блэки, точно не получите этого наследия. Сжимай пальцы, грязнокровка, — хрипло приказал он.

Зал заволокло густым серым дымом, раздался режущий слух свист, а когда пелена опала, алтарный камень был пуст. Всё-таки Эрук много лет был невыразимцем, и многое ему было доступно. Задействованный портал, создав сумятицу среди противников, унёс мага в неизвестном направлении. А действия «Империуса» хватило на то, чтобы девушка, повинуясь приказу, сжала пальцами второй портал, который, похоже, заранее ей в руку вложил похититель. Теперь лишь медленно теряющие магию и свечение руны напоминали о произошедшем.

— Мерлинова борода! Чёртов безумец, — выругался Сириус, сжав кулаки, а Драко со стоном опустился на гладкий камень, обхватывая голову руками.

Все усилия оказались тщетными. Эрук обвел их вокруг пальца, не только исчезнув сам, но и забрав Гермиону…

— Драко, — раздался голос Сириуса спустя несколько мгновений. На плечо молодому магу легла показавшаяся неподъёмной и очень горячей рука. — Отсюда мы теперь легко выйдем, я уже это вижу. Вряд ли у Эрука есть другое поместье, столь же защищенное. Мы сможем его отыскать!

— Время! — пальцы Драко сжались, вцепляясь в волосы. — На сей раз нам никто не даст фору в два дня. Найти можно — карта у Поттера. Но как проникнуть внутрь? Он не дурак, силы и знаний хватает, и убежище должно обладать защитой разве чуть менее слабой, чем родовой мэнор старинной семьи! Всё происходящее Эрук готовил много лет, наверняка подстраховался.

— Ты как раз сможешь, — уверенно произнес Блэк, и Драко тут же поднял голову. — Помолвку крови с одним из Блэков просчитать ему не под силу. Ваша связь с Гермионой действует везде. Ощути нить, что вела тебя на дорогах смерти. Защита родового поместья тебя бы не пустила, но любая другая — запросто. Сколь угодно сильная. Главное – верить в свои силы.

Малфой зажмурился и через несколько секунд внутренним зрением увидел тонкую серебристую нить, слабо мерцающую в пространстве, ведущую в небольшой домик в лесу в сотне миль от Руквуд-холла.

— Найди Поттера в Министерстве, — произнес Драко, на миг открыв глаза и вцепившись в руку Блэка. — У него карта, на которой будем видны мы с Гермионой. Помощь, думаю, не помешает.

— Иди уже, — ободряюще пожал его пальцы Сириус. — Спаси девочку, она мне теперь дважды не чужая — член семьи всё-таки.

Моля про себя всех ведомых и неведомых богов, Драко ухватился за серебристую нить и трансгрессировал, уже не думая об опасности подобного прыжка в пустоту. Возможно, стоило и ему вернуться к Поттеру за картой, но он слишком боялся за жизнь любимой, чтобы думать о риске в данный момент или что-либо просчитывать. Время работало на Эрука, и предоставлять тому лишние шансы на выигрыш не хотелось. Слишком велика цена промедления.

***

Вопреки опасениям, на сей раз высшие силы оказались благосклонны к последнему из Малфоев, и через несколько мгновений Драко обнаружил себя на пороге деревянного дома, со всех сторон окружённого густым лесом. Присмотревшись, он увидел несколько контуров защитных заклинаний, не слишком сильных, пусть и крайне неприятных для непрошеных гостей. К счастью, далеко не настолько мощных, как предполагалось.

Прочная нить, связывающая его с Гермионой, к счастью, позволила Драко появиться уже под куполом защиты дома, что значительно облегчало задачу поиска девушки, экономило время, но исключало незаметный побег: быстро снять заклинания не получится, как и незаметно трансгрессировать прочь. Значит, задачей было дотянуть до прихода помощи извне, заботясь, чтобы Гермиона не пострадала. И для этого следовало выманить Эрука из дома и занять его делом…

Вокруг стояла тишина, не доносилось ни звука. Не желая попусту рисковать, Малфой снова обратился в хорька, и юркий зверек мелькнул в приоткрытую дверь.

Дом оказался ещё меньше, чем казался снаружи. Первый этаж почти целиком был отдан под единственную большую комнату с крайне аскетичной обстановкой. Большой стол полностью завален бумагами и другим хламом. На двух стульях висела одежда. На грубо сколоченных деревянных полках стояли книги. В углу узкая лестница вела вниз. Судя по всему, это убежище уже давно служило Эруку тайной базой.

У окна на узкой тахте Драко увидел ту, которую искал. Запястья девушки были накрепко привязаны обычными веревками к деревянным перекладинам кровати, глаза закрыты, а по телу прокатывались волны дрожи — в помещении стоял промозглый сырой холод, а из одежды на Гермионе по-прежнему была лишь всё та же ритуальная белая мантия, на которой там и тут виднелись кровавые потёки и разрезы.

Эрука видно не было, только из подвала раздавался размеренный стук.

Подобравшись совсем близко, Малфой мягким движением скользнул на кровать и аккуратно дотронулся влажным носом до тонкой кисти. Девушка вздрогнула и открыла глаза. Взгляд её был полностью осознанным, и Драко сразу понял, что заклятие подвластья практически перестало действовать — чего и следовало ожидать. Даже в таком измученном состоянии Гермиона нашла в себе силы противостоять вторжению в разум. К тому же, посещение Руквуд-холла ей должно было придать энергии, и благотворное влияния визита туда пока действовало, пусть и ослабевая с каждым часом.

Гермиона следила за зверьком с неослабевающим вниманием, и в карих глазах светилось узнавание. Волшебник был уверен: она поняла, кто явился её спасать, в конце концов, когда-то она уже имела возможность наблюдать Драко Малфоя в образе белого хорька.

Малфой осторожно перегрыз веревки, оставив их на месте, не рискуя пока превращаться в человека и пользоваться волшебной палочкой: на помещении могли стоять сигнальные чары. Он понимал, что быстро снять защиту не удастся, поэтому раньше времени не хотел выдавать своего присутствия, тем самым подводя Гермиону под удар.

— Он… в подвале, — слабо шепнула девушка. — Там… лаборатория.

Кивнув, что в исполнении маленького хищника в иной ситуации выглядело бы довольно комично, Драко скользнул по лестнице вниз. Эрук действительно был там, стоя над котлом с зельем, характерный запах которого выдавал в нём почти готовое оборотное. Учитывая обстоятельства, догадаться о том, кого собирался изображать маг, было несложно. Эрук хотел могущества и мести, и, если достичь первого так и не удалось, то можно было не сомневаться, что вторая цель не потеряла привлекательности.

Скрипнув зубами, Малфой бесшумно поднялся обратно в комнату. План наконец-то сложился в его голове. К счастью, зелью ещё далеко было до полного созревания, а на данной стадии оно требовало регулярного присмотра, что давало фору во времени, которой Драко обязан был воспользоваться. Как изначально и было решено, следовало как можно скорее отвлечь Эрука, вытащив его из дома, подальше от Гермионы. Молодой маг был достаточно уверен в собственных силах, чтобы надеяться продержаться до подхода подкрепления.

Превратившись в человека, Драко подошел к кровати, на которой лежала Гермиона, и оставил под тонким матрасом одну из своих палочек в надежде, что девушка в крайнем случае сможет использовать оружие. Невольно вспомнилось о том, что Гермиона могла её когда-то наблюдать в руках у Поттера. Неприятный осадок виденного по воле существ, живущих на путях мёртвых, царапнул острыми когтями, но Драко быстро взял себя в руки, отметая глупую ревность.

Пленница чуть заметно кивнула, в карих глазах засветилась благодарность, смешанная с каким-то другим, абсолютно незнакомым чувством, от которого по телу мага прошла волна тёплой дрожи.

— Будь… осторожен, — еле слышно прошептала она. — Пожалуйста.

Слабо улыбнувшись, Драко поспешно отвернулся, скрывая охватившие его эмоции, и покинул комнату. Выйдя из дома, он перекинул кинжал в левую руку, достал вторую палочку и принялся нарочито грубо распутывать плетение заклинаний, заранее зная, что действия произведут шум, оповещая хозяина о вторжении.

— Малфой…

Как и следовало ожидать, Эрук почти мгновенно повелся на простую провокацию и выскочил из дома. Вспышка заклинания ударила о купол защиты позади вовремя отклонившегося с траектории Драко.

— Невежливо встречаешь гостей, — фыркнул он, выставляя щит против нового удара. — Где накрытый стол, где приветствия?

— Я же сказал: вы не получите девчонку, — зашипел Эрук. — Ты не послушался, теперь и род Малфов ждёт забвение. Ты посмел вмешаться в мои планы, а такого я не прощаю. Не знаю, как ты попал внутрь, но наружу уже не выйдешь. Моё терпение лопнуло. А Блэка здесь нет, так что готовься к смерти.

Очередное заклятие — пока всего лишь конфундус — заставило Малфоя пригнуться, пропуская луч. Пока шло всё по плану.

— Если бы я получил силу рода, просто спокойно жил бы, — сообщил, резко взмахнув палочкой, Эрук. — Мне не было бы дела до тебя и остальных здешних снобов. Но твоё вмешательство приведет к плачевным последствиям для всех англичан.

— Кажется, ты вообразил себя по меньшей мере вторым Волдемортом и строишь планы по захвату Англии? — хмыкнул Драко, плавно двигаясь вдоль купола защиты так, чтобы отвести Эрука подальше от входа в дом. — Не надорвёшься? Он, помнится, плохо кончил. Совсем плохо. Поверь, я видел!

— Не смей меня сравнивать с этим полукровкой! — прокричал Эрук. Голос сорвался в хрип от переизбытка эмоций. — Потрать он все силы на то, чтобы получить наследство Гонтов, остальное пало бы к его ногам само. И Гонт-касл — тоже.

— Похоже, вопросы чистоты крови для тебя болезненны, а, Эрук? — расплылся в ехидной улыбке Драко, чувствуя, как противник поддается неконтролируемой ярости, а значит, теряет необходимую концентрацию. — Ты так любишь рассуждать на эту тему. Может, помимо предателей рода, у тебя в предках обнаружится еще кто-нибудь… неприглядный? Ведь изгнанникам живётся нелегко, особенно если причина отрезания от семьи весома.

— Не смей!.. — Фраза оборвалась — Эрука не хватило одновременно на разговор и невербальное колдовство, и луч заклинания благополучно улетел в сторону.

— Жаль, я не успел разузнать подробности, — продолжил тем временем Драко, тщательно сохраняя хотя бы видимое спокойствие. — Ведь в хрониках семей аристократов твои предки уже не числятся — утратили это право после изгнания, как можешь догадаться. Впрочем, важны ли эти детали? В род тебе не вернуться, ведь именно на твоём прадеде вина за его полное угасание.

— Мой прадед пытался вернуть роду истинную силу! — прошипел его противник. — Если бы ему удалось задуманное, Руквуды имели шанс вновь обрести власть над смертью. Что по сравнению с этим жизнь женщины, к тому же не отличавшейся чистой кровью?

— Ты точно не числился среди Пожирателей? — хмыкнул в ответ Драко. — Твои рассуждения — прямо калька с их глупостей. Моя незабвенная тётка, например, такими разговорами извела род Лестрейнджей под корень. Да и других тронутых на голову фанатиков там было достаточно.

Эрук снова зашипел, пригнулся, и из его палочки рванул поток ледяного холода, от которого Драко только в последний момент сумел поставить щит. Отраженное заклинание, вспыхнув синим пламенем, ушло в землю, покрывая траву прочным снежным настом.

— Твой папочка точно был фанатиком, — зло выдохнул соперник, отступив на шаг для краткой передышки. — И та самая тётка, родная, заметь. Оба они безумному полукровке лизали сапоги. Да и ты сам носил рабскую метку. Думаю, тебе пора отправиться за родственниками следом. Импедимента! Сектусемпра!

Драко уже давно не велся на такие слова, поэтому просто снова сдвинулся в сторону, пропуская заклинание помех и следом пущенное режущее мимо. Эрук расхохотался, принимая нежелание Драко нападать и уход в глухую защиту за бессилие и уже заранее радуясь победе.

— Ты слабак, Малфой!

Лучи вспыхивали и рикошетили, заставляя защиту дома, принимавшую на себя немало ударов, дрожать и становиться видимой. Постепенно, делая вид, что отступает, Малфою удалось поменяться с Эруком местами, оказаться между противником и входом в дом. Но эта удача оказалась последней.

Пусть не обладая наследуемой родовой мощью, Энтони Эрук был очень сильным волшебником, и опыт его был более чем солидным. Если бы он не поддавался эмоциям, которые так и не сумел толком взять под контроль после неудачи, постигшей его в ритуальном зале Руквуд-холла, Малфою пришлось бы совсем худо. Но и теперь оставалась лишь тень шанса на успех.

Подточенные путешествием через Арку смерти силы стремительно иссякали, усталость накатывала волнами, заставляя подгибаться ноги, а руки дрожать. Драко чуял близость друзей, спешащих на помощь, но даже магам уровня Поттера и Блэка, даже с помощью невыразимцев и их главы, требовалось время для снятия стационарной защиты, поставленной опытным знающим волшебником.

— Выходи наружу, грязнокровка! — внезапно закричал Эрук. — Посмотришь на смерть своего защитничка! Тебе понравится!

Драко замер, с ужасом осознав, что он второй раз попался на одну и ту же уловку: похоже, прежде чем выйти на шум, бывший невыразимец обновил заклятие «Империуса» на Гермионе, а здесь не было поддержки поместья Руквудов, что ослабляло возможность девушки к сопротивлению…

Собрав последние силы, Малфой бросился в атаку, надеясь отвлечь врага от Гермионы, вот только в Эрука как дьявол вселился, и он оказался готов, будучи свежим и бодрым, словно дуэль на пределе возможностей не длилась уже добрых полчаса. На лице безумца возник злорадный оскал, и Драко догадался: приказ будет выполнен.

Скрипнула дверь. В предутренних неверных сумерках белое одеяние девушки казалось светящимся. Из последних сил приняв на щит очередной удар, Малфой отступил к стене, тяжело опираясь на сырые бревна. Правая рука его повисла плетью вдоль тела, режущее заклятие оставило кровоточащую рану на бедре. Одежда постепенно напитывалась кровью, а с каждой каплей уходили силы.

— Ну, вот и всё, — расплылся в довольной ухмылке Эрук. Он тоже выглядел не слишком опрятно — одежда опалена, щеку пересекал неровный порез, — однако стоял на ногах твердо. — После я с удовольствием сыграю роль грязнокровки. Или твою, Малфой. Надо будет подумать, чей образ привлекательнее для дальнейших действий… Не зря невыразимцы модифицировали оборотное так, чтобы принимать образ умершего мага. Шикарная вещь, скажу я тебе. Срок небольшой – три месяца, но мне этого хватит. Жаль, что Блэк спас тебя там, в Руквуд-холле. Она бы надолго тебя не пережила, но никто больше не пострадал бы… Сейчас мне живыми вы не нужны — я же слышу, как ломятся сюда твои спасатели. Но они не успеют. Найдут в живых лишь её. А твой и мой труп украсят здешний пейзаж. Мило, да? Отличная задумка, даже лучше изначального плана. И в итоге, как можешь догадаться, смертей будет поболе…

Эрук занёс палочку, явно красуясь перед поверженным соперником. Он был уверен в запасе времени для осуществления задуманного. Драко же по нити родства, связывающего его с Поттером и Блэком, чувствовал их близкий успех и лихорадочно обдумывал, как можно дороже продать свою жизнь, если не удастся еще протянуть время. И, главное, как спасти хотя бы Гермиону.

— Эрук, тебе всё равно не жить, — заговорил он, стараясь снова вовлечь противника в разговор. — Про оборотное знает Эдвардс, обман раскроют очень быстро.

— Зря стараешься заговорить мне зубы, — выкрикнул тот. Безумный потомок изгнанника стремительно повернулся к Гермионе. — Ей уже ничего не поможет. И… ты увидишь её конец. Авада Кедавра!

Откуда-то снаружи раздался грохот, давая знать, что до мига падения защиты истаивали последние секунды. Вот только роковые слова уже прозвучали, а Гермиона, до сих пор находясь под действием заклятия подчинения, не могла даже сдвинуться с места. Драко, уже не думая ни о чем, рванул наперерез, телом защищая любимую от смерти, зажмуривая глаза.

Вот только вместо боли он ощутил лишь внезапный порыв ветра, ударивший в лицо. Зелёный луч чиркнул, разрывая пелену пыльного воздуха, и, не достигнув цели, рассыпался искрами о возникший буквально из пустоты прочный деревянный щит, поставленный Гермионой, и дьявольский смех, оглашавший поляну, замер у безумного мага в горле. Эрук застыл, пораженный ярким доказательством справедливости легенд о Возрождающей.

Гермиона медленно сползла по стене вниз: физически она совсем ослабла, до этого на ногах её заставлял оставаться лишь приказ Эрука. Драко же наоборот, шатаясь, поднялся.

— На второй раз её не хватит, Малфой, — увидев это, Эрук вновь поднял орудие. — И если ты так желаешь, умрешь первым. Авада Кедавра!

Зелёный луч вырвался из палочки… и вновь разбился о кусок дерева, на сей раз просто брошенный заклинанием откуда-то сбоку, а не созданный из воздуха. Гарри Поттер, с трудом восстанавливая дыхание, бросился к друзьям.

— Экспелиармус! Инкарцеро!

Палочка Эрука вылетела из ослабевшей руки и оказалась у Сириуса, появившегося вслед за Гарри, тело безумца опутали прочные верёвки.

— Прости, Малфой, — произнёс Поттер, справившись наконец с дыханием. — Я чуть не опоздал.

— Зато я нынче побил твой рекорд, пережив аж две «Авады», — хмыкнул в ответ Драко. — Помнится, в детстве я завидовал твоей славе. Бойтесь желаний!

Гермиона осознав, что подмога пришла и жизни Драко ничего не угрожает, громко всхлипнула, стараясь унять ураган силы, всколыхнутой желанием выжить самой и спасти Малфоя.

Казалось, под действием бури эмоций с неё спали много лет сдерживающие магическую силу оковы. Разница в ощущениях была настолько велика, словно она была обычным магглом и вдруг ощутила себя волшебницей. Спокойная, уверенная в себе мощь пронизывала всё тело. Вот только моральных и физических сил не осталось — слишком много переживаний пришлось на последние пару дней. Чуя в себе поток магической энергии огромной силы, она не могла даже руки с палочкой поднять.

Гарри помог подруге сесть и, устроив в шаге от Малфоя, накинул на плечи девушки свою мантию. Затем поднялся и шагнул к поверженному врагу.

— В Азкабан его, — голос главного аврора, отдающий приказ появившимся подчиненным, был сух и холоден. — Надеюсь, Визенгамоту хватит доказательств, чтобы отправить господина Эрука к дементорам навечно.

— Да уж, — усмехнулся Малфой, окончательно приходя в себя и оттряхивая щепки с одежды. — Это понадежнее собственного лба, да?

— Прости, — голос Поттера зазвучал мягче и наполнился живой иронией, — твоя жизнь мне, конечно, дорога, особенно теперь, когда за мной весомый долг, но даже ради её спасения я не готов на повторение детских подвигов. Ты можешь гордиться, — зелёные глаза снова уткнулись в поникшего бывшего невыразимца, теперь безвольно висящего между двух магов, а в голосе снова зазвучала ледяная сталь. — Повторяешь судьбу того, кто погубил род.

— Малфои не женятся на грязнокровках, — вдруг зашипел Эрук, встрепенувшись и уставившись на Гермиону. — И Блэки — тем более. Любители грязнокровок от тебя отвернутся, аристократы же никогда не признают своей. Зря ты в это ввязалась… Даже Поттер женился на чистокровной, вопреки всем разговорам о равенстве!

— Силенцио! — взмах палочки Поттера заставил замолкнуть мага. — Молчи, ты и так наговорился достаточно. Заберите его уже отсюда…

Авороры поудобнее подхватили под руки преступника и повели прочь, на поляне остались лишь Гарри, Сириус и Драко с Гермионой. Малфой заметил, что Поттер упорно держится рядом с крёстным, боясь, похоже, что увиденное окажется сном. Из зелёных глаз ушла напряжённая тоска, столь ярко видная накануне в поместье Блэков. Да и упоминание о долге не прошло мимо внимания слизеринца, хотя сам он напротив считал себя обязанным Сириусу: без помощи он мог навечно остаться в плену страхов и кошмарных иллюзий, порождённых сомнениями прошлого.

— Сумасшествие ему досталось в наследство точно, — сплюнул вслед побеждённому противнику Сириус. — А больше я ничего не заметил. Старшего Руквуда помню: тот был достоин всяческого уважения, потому, думаю, его поспешили отправить на тот свет, не удивлюсь, что при помощи сына. Вот тот стоил своего хозяина — Тёмного Лорда. Даже вспоминать не хочется. Гермиона, как ты? — Сириус присел на корточки, всматриваясь в лицо девушку с явным волнением.

— Я… странно, — растерянно ответила она. — Физически — в порядке, устала разве что. Но вот остальное… Слишком много всего разом.

— От наследия не уйдёшь, девочка, — понимающе хмыкнул Блэк. — Оно тебя с того света достанет, уж мнеможешь поверить, на собственной шкуре ощутил.

— Сириус, расскажешь? — тут же поинтересовался Драко, пока Гарри, осторожно водя палочкой, принялся заживлять его раны и укутывать в гипс сломанную в нескольких местах руку, заставляя друга временами морщиться.

— Да что тут говорить, — пожал плечами маг. — Для меня двенадцать лет от падения в Арку до встречи с тобой показались или несколькими часами, или вечностью — не разберешь, там иначе течёт время. А когда там оказался ты, я ощутил зов магии рода. Противиться — невозможно. Вот и шагнул следом, успев попутно осознать сам факт того, что жив.

— Ты отогнал от меня те тени…

— Не стоит благодарности, — беззаботно отмахнулся Сириус. За несколько часов он, похоже, окончательно успел прийти в себя. — Я этих спектаклей немало видел, интересного в них ничего нет. Со временем и к такому привыкаешь. Забудь. Это куда менее неприятно, чем дементоры в Азкабане.

— Сириус, а почему… я так странно тебя ощущаю? — тихо спросила Гермиона. — Раньше такого не было.

— Ну, так раньше ты и не была одной из Блэков, — засмеялся маг. — Привыкай. Ты у нас теперь чуть ли не самая знатная ведьма в стране. Возрождающая рода Руквудов. Одна из Блэков. Невеста Малфоя…

Синие глаза мародёра искрились лукавством, во взгляде Гермионы же мелькнула паника, и она подняла умоляющий взгляд на Драко.

— Шила в мешке не утаишь, — с сочувствием пожал плечами он, поднимаясь на ноги. — На гобеленах семей, связанных с Малфоями, уже проявилась моя невеста — некая Гермиона Руквуд… Гарри подтвердит: в доме Блэков мы это видели своими глазами. И не думай о бреде, который тут нёс этот сумасшедший. Сейчас всё зависит только от тебя. Как ты скажешь, так и будет.

Гарри и Сириус, переглянувшись, зашли в дом, позволяя спасённым наконец-то поговорить спокойно наедине. Впрочем, у них самих нашлось более чем достаточно тем для разговоров. События последних часов с момента появления в Министерстве Блэка и до падения защиты хижины, в которой скрывался Эрук, были столь стремительными, что не оставили времени даже для радости. Теперь наконец-то они могли ощутить произошедшее, осознать его.

— От меня? — эхом повторила молодая ведьма, даже не заметив ухода друзей. Она внимательно всматривалась в льдисто-серые глаза опустившегося рядом с ней на корточки мужчины, умудрившегося пройти путь от злейшего врага до почти что мужа.

— Именно, — кивнул Драко. — И чтобы решение было в мою пользу, я готов на всё, в том числе смириться с тем, что один из моих сыновей будет носить фамилию Руквуд, — продолжил он, с хитрой улыбкой наблюдая, как краска смущения заливает щёки Гермионы. — В этом ублюдок не соврал: Возрождающая должна продолжить род, иначе никак. И всё-таки я хочу услышать это. Гермиона, ты выйдешь за меня замуж? За бывшего Пожирателя Смерти, мерзкого слизеринца, изгнанника, увлекающегося далеко не светлыми искусствами?

— А столь благородному господину пристало ли приводить в семью грязнокровку? — упрямо сощурилась девушка, пристально наблюдая за Драко. — Блэки и Малфои на таких не женятся — с этим ты спорить не будешь.

— Я уже сказал тебе: не думай о бреде, который он нёс, — к её губам прикоснулся указательный палец мага. — В его словах нет ни грана правды.

— Помнится, когда-то ты был такого же мнения, — упрямо возразила Гермиона.

— Когда-то я был лишь глупым мальчишкой и не понимал, что нельзя винить человека за его происхождение, — пожал Малфой плечами. — Тем более тебя.

— Почему?

Девушка сдвинула нахмуренные брови, тем самым напомнив слизеринцу школьные годы и библиотеку Хогвартса: именно с таким выражением лица она тогда обычно всматривалась в книгу, разыскивая нужную информацию.

— Гермиона, более чистой крови, чем у Возрождающей, не бывает, — уверенно произнёс Драко, пристально вглядываясь в любимые глаза. — Этот подонок знал об этом, поэтому те слова — не более чем попытка оскорбить, вывести тебя из равновесия. К тому же, в тебе теперь кровь Блэков, а она грязной не бывает. «Чистота крови навек» — так перевели их девиз потом. Изначально он звучал «Чисты навек». Так что мне гарантирован поток зависти от представителей благородных родов — согласно традициям своей семьи, я снова сумел поймать золотую рыбку в мутной воде. Если только ты согласишься.

— А если бы я осталась просто Гермионой Грейнджер? — тихо произнесла она.

Драко понял, насколько ей важен ответ, и совесть вновь острыми когтями царапнула его по сердцу: вот и расплата за прошлые сомнительные подвиги и глупые слова.

— У меня было бы меньше шансов: ведь спасать тебя не пришлось бы, — скривил губы он. — И Мерлин знает, сколько бы я ещё решался на то, чтобы упасть к твоим ногам. Потому что ненависть умерла, а любовь, как ни странно, осталась. Но бывший Пожиратель — не пара героине войны, так что…

На сей раз уже его губ коснулся её пальчик — Гермиона повторила жест возлюбленного. Маг перехватил её ладонь и прижал ладонь к губам.

— Забудь о прошлом, — качнула девушка головой. — Оставь всех призраков там, далеко. Как и ненависть.

— Так что ты мне скажешь, милая? — слегка дрогнувшим голосом повторил Драко. — Ты окажешь мне честь и станешь Гермионой Малфой?

— Мне нравится, как звучит, — склонила она набок голову, присоединяя к переплетению пальцев вторую руку. — Да, Драко, я выйду за тебя замуж.

— Гермиона, — выдохнул он и, не удержав порыв, осуществил давнюю мечту: припал к губам любимой.

Комментарий к Глава 7

Как нетрудно догадаться, эта глава - последняя. Путь практически подошёл к концу. Надеюсь, тем, кто заглянул, было интересно, а развязка - не разочаровала. Заранее спасибо тем, кто оставляет комментарии, “лайки” и ждёт продолжения!

========== Эпилог ==========

Два года спустя

Стояло ясное октябрьское утро, наполненное хрустящей прохладой первых заморозков. На площадке у ворот Малфой-мэнора, сверкающей отчищенными до блеска мраморными плитами, появился мужчина в тёмной мантии с глубоким капюшоном. Его движения отдавали усталостью и нетерпением одновременно. Отвечая на безмолвный вызов, через мгновение перед ним возник домовик в белоснежной наволочке, расшитой серебряными и зелеными нитями.

— Лорд Поттер, хозяин ждёт вас, прошу следовать за мной, — велел он, низко поклонившись. — Целитель Сметвик уже у хозяйки, ваша супруга тоже.

— Всё в порядке? — дрогнувшим голосом уточнил Гарри, проходя через медленно распахнувшиеся ворота, украшенные гербом рода хозяев поместья.

— Насколько я знаю, да, но лучше вам поговорить с мастером Драко, — степенно кивнул эльф.

Пройдя по дорожке, Гарри не задерживаясь пересек холл, украшенный букетами белоснежных лилий – любимых цветов Гермионы, и зашёл в библиотеку. Хозяин дома был там, меряя просторное помещение шагами из угла в угол. Всклокоченные волосы и дёрганые движения выдавали крайнюю нервозность. Появления Поттера он не заметил.

— Драко, — тихо произнёс гость, заставив Малфоя подпрыгнуть и остановиться. — Мне кажется, что уж держать себя в руках тебя научили неплохо. Что за истерика? Она главе отдела тайн не к лицу. Совсем.

— Поттер… — Драко попытался за вспышкой злости замаскировать нервы, живо напомнив Гарри самого себя школьного разлива. — Твоя жена обладает отличной наследственностью — это первое, а во-вторых, ни разу не рожала двоих детей сразу. Поэтому не изображай из себя слишком опытного отца. А моя работа тут и вовсе ни при чём.

— Смею уверить, самое тяжёлое твоя супруга уже перенесла, появляться на свет они будут всё равно поодиночке, — спокойно усмехнулся Гарри. — И хватит уже сходить с ума! Возьми себя, наконец, в руки.

Драко только отмахнулся и продолжил носиться из угла в угол. Гарри, осознав бесполезность любых слов, пожал плечами, передал эльфу мантию и удобно устроился в кресле, вытянув ноги к камину и прикрыв глаза; день выдался непростым, а волнение за Гермиону только усиливало эффект усталости.

Вскоре в холле раздался шум, и в библиотеке появился Сириус Блэк под руку с кузиной — графиней Нарциссой Клеруа, бывшей леди Малфой, увлеченно о чем-то беседующие. Гарри успел уловить отрывок разговора: спор шёл вокруг выбора имени наследника Блэков, который должен был появиться на свет к Рождеству. Знаковое событие, впрочем, как и случившаяся полтора года назад свадьба Сириуса, который наконец-то решил, что нагулялся и пришел в норму после всех злоключений, выпавших на его долю. Теперь глава рода Блэк восстанавливал загородное поместье семьи, которое, не имея статуса родового гнезда, за последний век пришло в полный упадок. Лорд Блэк по-прежнему категорически не желал жить на площади Гриммо постоянно, считая дом слабо приспособленным для жизни не то что детей, но и взрослых. В планах числилась масштабная перестройка лондонского особняка, но начать решили с малого.

Появление новых гостей заставило хозяина дома прекратить метания и уделить матери и дяде приличествующее внимание, но надолго его не хватило: нервы снова взяли своё, и даже неизменно бьющие в цель насмешки главы рода Блэков не приводили к нужному результату, только накаляя обстановку. Драко шипел в ответ, уверяя, что полюбуется на дядюшку Сириуса через пару месяцев, когда придёт пора рожать его жене. Мужчины уже были в шаге от ссоры, когда появился эльф, выражение лица которого было крайне торжественным, а за ним широкими шагами зашёл в комнату Гиппократ Сметвик в сопровождении сияющей Джиневры Поттер.

— Вы можете увидеть жену и сыновей, — устало улыбнулся целитель хозяину дома, и Драко, не желая терять и секунды, трансгрессировал к спальне супруги.

Родственники обменялись улыбками облегчения: успешно завершившиеся роды давали шанс на возвращение привычного всем Драко: сдержанного и рассудительного. По нему все успели соскучиться с момента, когда обнаружилось, что ожидается появление на свет близнецов, вопреки родовым традициям Малфоев иметь лишь одного ребенка, которые частенько трактовали как проклятие.

Истрепав себе нервы до основания, Малфой старательно распространял волнение на окружающих, разве что на работе держа себя в руках. Данный факт успел за последние месяцы порядком поднадоесть всему окружению молодой семьи. Особо чувствительные вообще старались не пересекаться с лордом Малфоем, как и большая часть домовых эльфов, отправляя старшего — Дирка — парламентёром каждый раз, когда возникала надобность, и дружно истово молясь о скорейшем разрешении хозяйки от родов.

***

Гермиона Малфой казалась совсем хрупкой на фоне огромной кровати, на которой традиционно появлялись на свет наследники рода. Правда, первый раз случилось, чтобы здесь родился не только будущий Малфой, но и будущий Руквуд, но такова доля Возрождающей, а природа пришла на помощь, пусть и ценой испытаний будущей матери: вынашивание двойни ей далось непросто.

— Кажется, я справилась, — слабо улыбнулась молодая женщина, протягивая руки к мужу.

— Ты лучшая, я всегда это утверждал, — уверил её он, опускаясь на колени у кровати и покрывая поцелуями тонкие пальчики, на одном из которых сверкал большой изумруд, который носили жены глав семейства Малфоев со времени основания рода.

— Так уж и всегда, — слегка фыркнула Гермиона. — Слышал бы тебя Гарри.

— Про себя — всегда, — парировал Драко. — А то, что боялся признаться вслух — дурак был.

Леди Малфой улыбнулась, сжав руку мужа. Она до сих пор до конца не привыкла к такому Драко: откровенному, открытому. С которым можно было спорить, но не ругаться, обсуждать миллион разных дел, читать книги, просто молчать вместе… Да, на работе он по-прежнему цедил слова сквозь зубы, бывал высокомерным до невыносимости и мог любого унизить взглядом, но то на работе, в Министерстве. Дома это был её любимый муж. И Гермиона готова была благодарить всех возможных святых за каждый час их прожитой совместной жизни.

— Знаешь, ты совершила чудо: в нашей семье множество лет появлялся только один наследник, — продолжил тем временем Малфой. — Последнее исключение случалось, кажется, в пятнадцатом веке, представляешь? Остается думать, что сплетники, говорящие о проклятии рода, были правы!

— Ну пока наследник у рода Малфой родился только один, — мягко возразила Гермиона. — Ты же помнишь…

— Зато оба они — точно Блэки, — прервал её с усмешкой Драко, поднимаясь на ноги и подходя к колыбельке. — И кое-кого это порадует, я уверен.

На него внимательно смотрели две пары ярко-синих, как у дядюшки Сириуса, глаз. Только вот хохолок волос на лбу у одного из них был почти платиновым, как у отца, а у второго — тёмно-каштановым.

— Да, кровь — не водица, — поддержала Гермиона, наблюдая за мужем и сыновьями. — Думаю, имена тоже Сириуса порадуют, ведь после возвращения из Арки он успел кардинально пересмотреть отношение к семье, хоть и несколько своеобразным способом.

— Скорпиус и Антарес? — улыбнулся Драко, аккуратно беря на руки во все глаза уставившихся на него сыновей. Имена они выбрали давным-давно, только узнав о двойне, но родственников о результатах оповещать не спешили.

— Скорпиус Малфой и Антарес Руквуд, — кивнула Возрождающая. — И дрогнет Хогвартс через одиннадцать лет.

— Можно только посочувствовать преподавателям, учитывая, что к ним прибавятся Альбус Северус Поттер и молодой наследник рода Блэк, которому никак не выберут имя, — в серых льдистых глазах зажглась проказливая искра. — Ничего, на Джеймсе Сириусе сначала потренируются. Для начала.

Раздался нетерпеливый стук, и в комнату стали заходить друзья и родные, разглядывая наследников, ахая, вздыхая и обсуждая. Малфой, сидя рядом с женой, мог только сжимать её пальцы, стараясь через прикосновение передать всю благодарность и любовь к ней. Он знал: двое мальчишек будут помнить о чести семей, получат все необходимые для чистокровных наследников навыки и соответствующее воспитание. Но одно правило молодой отец твердо намеревался нарушить, оставив вековые традиции рода Малфой в прошлом: никаких внушений, никаких ментальных закладок применять к сыновьям он не собирался. Настала пора менять стереотипы. И даже готов был заранее смириться, если кто-нибудь из них — о, ужас! — поступит на Гриффиндор.

— У меня возникло ощущение, что ты что-то задумал, — тихо произнесла Гермиона, когда гости постепенно разошлись, а сыновья, утомившись от пристального внимания, заснули.

— Счастье, — заверил её Драко, наклоняясь и нежно целуя. — Только счастье. Мы его заслужили.

По старинному поместью пронёсся поток воздуха, словно кто-то глубоко вздохнул от полного, всепоглощающего удовольствия. Крик новорождённых говорил о том, что магии рода не грозит забвение. Став Возрождающей для двух старинных магических родов, Гермиона выполнила миссию, уведя события совсем по иному пути от изначально предначертанного Судьбой.

Всё было хорошо…