Спин [Роберт Чарльз Уилсон] (fb2) читать постранично, страница - 2

Книга 417641 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

движениями распаковала шприц и ампулу. Я мысленно похвалил себя как способного учителя. Она наполнила шприц, нахмурилась, выгнала из него пузырёк. Руки у неё всё же дрожали. Я снял рубашку и улёгся на кровать.

— Тайлер…

Она колебалась.

— Смелее, смелее, — подбодрил её я. — Я всё прекрасно представляю. Мы уже сто раз всё обговорили.

Она кивнула, тщательно протёрла спиртом моё предплечье у локтевого сгиба. Шприц в её правой руке, поднятый вверх, перестал дрожать. Содержимое его с виду ничем не отличалось от воды из-под крана.

— Давно это было, — проронила она негромко, нерешительно.

— Что?

— В это же время суток. Мы смотрели на звёзды.

— Спасибо тебе, что не забыла.

— Такое не забывается… Ладно, работай кулачком.

Боль укола. Обычная. Во всяком случае, сначала.

Большой дом

В тот вечер, когда звёзды исчезли с неба, мне было двенадцать, близнецам по тринадцать.

В октябре это произошло, за несколько недель до Хэллоуина. Родители устроили вечеринку для взрослых, а нас выгнали в подвал дома Лоутонов. Мы называли этот дом «большим».

Подвал нам вовсе не казался местом заключения. Диану и Джейсона оттуда силком не вытащишь, да и я там у них отирался целыми днями. Их папаша чётко разграничил «взрослую» и «детскую» части дома, но у нас не возникало желания нарушать навязанные границы. К чему? Подвал оснащён классной игровой платформой, дисков с киношками навалом, прикольные мультики, приключения… Даже бильярдный стол настоящий. И полная свобода, никаких надсмотрщиков, если не считать одну из их домработниц, пожилую миссис Труэл, под предлогом присмотра за малолетками сбегавшую время от времени от шумной компании в подвал и сообщавшую нам очередные новости «сверху»: парень из «Хьюлет-Паккард», слышь ты, жмёт сок из жены обозревателя «Пост», глаза бы не глядели… Сенатор надрался, как свинья, стыд-то какой… Не хватало нам лишь тишины, как считал Джейсон. Вверху утробно урчала «взрослая» танцевальная музыка, как кишки в брюхе голодного людоеда. И неба из подвала не увидишь.

Тишина и небо. Джейсон решил, что нам необходимо и то и другое.

Диана и Джейсон, разумеется, двойняшки разнояйцевые, не «стопроцентные». Собственно, никто их, кроме матери, близнецами и не называл. Джейсон безапелляционно утверждал, что они представляют собою результат «поражения биполярным сперматозоидом противоположно заряженных яйцеклеток». Диана, «коэффициент интеллекта» которой почти не отличался от джейсоновского, с таким же апломбом пользовалась определением из иного словаря: «два совершенно разных узника, вырвавшихся из одной и той же клетки».

Я балдел от обоих.

Джейсон в свои тринадцать уже вымахал шести футов ростом. Парень подтянутый, мускулатурой не отличался, но вынослив, силён, всегда бодр. По физиономии его почти постоянно гуляла несколько смущённая кособокая улыбка. С детства блондин, волос жёсткий, как солома.

Диана ростом на пять дюймов меньше брата, смуглее. Кожа у неё на диво чистая, если не считать веснушек вокруг глаз. «Маска енота» — так называла она эту россыпь конопушек. Что мне в ней больше всего нравилось — это улыбка. Я уже дорос до возраста, когда такие детали ещё не осознаются, но уже производят сногсшибательное впечатление. В отличие от брата она улыбалась редко. Зато как улыбалась! Она вбила себе в голову — и совершенно напрасно, — что у неё слишком «лошадиные» зубы, и то и дело прикрывала рот рукой, особенно когда смеялась. Мне нравилось смешить её, но больше всего я балдел от её улыбки.

Как раз накануне Джейсон получил от отца отличный астрономический бинокль, мощный, дорогой прибор. Джейсон всё время крутил его в руках, наводил на плакат турфирмы, приклеенный над телеэкраном, воображая, что рассматривает юкатанский прибрежный городишко из-под Вашингтона. Наконец, он встал, вздохнул и решительно заявил:

— Надо всё-таки на небо глянуть.

— Вот ещё, — тут же отозвалась Диана. — Там холод собачий.

— Зато ясно. Давно уже не было ясных ночей. И не холодно вовсе, а приятная свежесть, прохладно.

— Утром на газоне снег лежал.

— Не снег, а иней, — поправил Джейсон.

— Уже поздно, за полночь.

— Ну и что. Пятница, ночь на выходной.

— Нам нельзя выходить из подвала.

— Нам нельзя мешать взрослым. Никто ни слова не говорил, что нельзя выходить из подвала. И никто нас не увидит, если ты боишься, что поймают.

— Ничего я не боюсь.

— Тогда в чём дело?

— Большая мне радость, слушать твой бубнёж, когда у меня ноги мёрзнут.

Джейсон повернулся ко мне:

— Тайлер, ты как считаешь? На небо стоит глянуть?

Вот чего я не люблю, так это их привычку притягивать меня в качестве арбитра. Невыигрышная позиция. Согласись я с Джейсоном — конечно, это не понравится Диане. Но если слишком часто соглашаться с Дианой, может создаться впечатление, что я в неё… ну, в общем…

И я вильнул:

— Даже не знаю, Джейсон, но что там