Дворянин Великого князя [Роберт Зиновьевич Святополк-Мирский] (fb2) читать постранично, страница - 4
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Часть первая ТАТИЙ ЛЕС
Глава первая «Теперь нам нужен Запад…»
Москва, Кремль, 25 марта 1479 года.Ах, как хорошо, как славно выглядела с верхнего этажа высокого кремлевского терема эта восьмерка лошадей, что тащила широкий настил на двух крепких санях! Снег да грязь из-под скользящих от натуги копыт; пружинят, прогибаясь, толстые доски настила под тяжестью огромного вечевого колокола; свистят и орут охрипшими голосами конюхи, но рады и счастливы, довезли, слава Богу, в целости и сохранности, то-то Великий князь порадуется, как увидит, авось еще и пожалует! Тем временем Великий князь Иван Васильевич действительно глядел сверху из окна своей палаты на всю эту суету, однако думал он при этом о делах совершенно иных. Он думал о том, что навязчиво захватило его разум еще год назад, после успешного завершения новгородского похода; следовало хорошенько взвесить бесчисленные возможности политических решений и извлечь из нового положения максимальную выгоду для своего княжества, своего престола да, наконец, просто для своей семьи — ведь волею и промыслом Господа всемогущего свершилось наконец то, о чем еще год назад можно было только робко мечтать: никогда еще московская казна не была так полна, как нынче, никогда прежде не открывалось так много заманчивых и разнообразных путей — теперь надо действовать, не теряя времени, но и поспешность опасна, верно ведь в народе говорят: семь раз отмерь… И он отмерял седьмой, семидесятый, семисотый раз — как бы это сделать получше, как не ошибиться, не просчитаться, как употребить все с толком и пользой, а главное — как бы успеть… Движимая порывом весеннего ветра, скрипнув, прикрылась распахнутая створка окна, и вдруг в ней, слегка подрагивая, установилось, как портрет в раме, размытое в мутном венецианском стекле отражение: худой, высокий, борода с проседью — а ведь еще только сорок в этом году исполнится; плечи вон какие сутулые, — наверно потому опальные бояре стали прозывать его «Горбатый» — думают, он не знает — еще как знает, и не только об этом, — лицедеи они все да лицемеры, и притом каждый друг на дружку донести норовит… Ну да бес с ними, пусть, тешась, шепчутся по углам, лишь бы заговоров не затевали… Позади тихонько лязгнул засов, и приоткрылась дверь, но Иван Васильевич оборачиваться не стал, хорошо зная, что только один человек имеет право входить сюда в любое время, хотя прежде чем войти, обычно постучит тихонько раза два, а сейчас так вошел… Неужто Великая княгиня уже… — Уже? — Нет, государь. Еще нет. Но, говорят, уже скоро. Только теперь Великий князь обернулся. Вон как смиренно сложил пухлые ручки на большом животе братец Иван Юрьевич Патрикеев, а с какой знакомой притворной робостью топчется у порога!.. Никак опять что-то задумал. Средним пальцем правой руки Иван Васильевич погладил горбинку на длинном носу и уселся в жесткое дубовое кресло, вздрогнув от боли, — как обычно, весной снова проклятые болячки повылезали… Поменьше сидеть надо… Нет, коли просить бы чего хотел, не ухмылялся б в усы так нагло. Должно быть, поручение какое исполнил. — Ну, вижу, вижу, что доволен. Выкладывай, с чем пришел. — Государь, я отыскал человека, пригодного для дела, о котором мы толковали на прошлой неделе. Вот это хорошо. Порадовал. — Очень кстати. Я как раз думал об этом. Еще бы некстати! Не был бы он, Патрикеев самым близким и доверенным лицом государя, если б не умел исполнять поручений вовремя и как следует; да еще момент подходящий знать надо — когда войти, да что сказать, и как вести себя подобающе… Вот и сейчас взял да и поклонился в
Последние комментарии
20 часов 55 минут назад
20 часов 57 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 7 часов назад
2 дней 4 часов назад