Рок-звезда [Джеки Коллинз] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

прошептала она самым сексуальным тоном. — Ведь я так прошу тебя. И обещаю тебе массу удовольствия. — Она сделала многозначительную паузу. — Будешь очень доволен.

Но Крис никак не собирался нарушить свое правило. И никто не мог заставить его сделать это, даже блистательная Сибил Уайльд. В день выступления Крис ощущал себя бойцом, выходящим на ринг, ему необходимо было собрать воедино свою сексуальную энергию, всю до крупицы. И ни одна капля ее не прольется, пока все не закончится.

— Потом, — пообещал Крис, расцепляя объятия Сибил, и решительно направился в душ.

Сибил состроила разочарованную мину.

— Потом, милая, — повторил Крис. Он наградил Сибил своей знаменитой усталой усмешкой и шагнул под ледяные, словно иголки впивающиеся в тело струи, прихватив по пути кусок лимонного мыла.

Намыливая грудь, Крис решил, что душ — это то, что сейчас как раз нужно. Холодная вода сняла сексуальное напряжение, вернула его к жизни, взбодрила, и теперь он был готов ко всему.

Ко всему, кроме выступления у этого сукина сына Маркуса Ситроена.

Крис спокойно подумал о том, как сильно он ненавидит этого могущественного короля звукозаписи.

И лениво-смиренно осознал, что ничего поделать с этим не может.

Пока, во всяком случае.

Рафилла покинула реактивный самолет, принадлежавший Маркусу Ситроену, и села в его личный длинный „мерседес“, ожидавший ее прибытия на бетонированной дорожке возле посадочной полосы. Кивком поздоровавшись с шофером, она с радостью отметила про себя, что больше в машине никого нет.

„Отлично, — подумала она, — меня никто не побеспокоит, пока не приедем в отель“.

Но она ошиблась. Как только Рафилла устроилась на заднем сиденье, шофер попросил ее взять трубку телефона.

— Звонит мистер Ситроен, — торжественно произнес шофер.

— Спасибо, — спокойно ответила Рафилла. Маркус Ситроен следил за каждым ее шагом. Она и в ванную не может войти, чтобы он не узнал об этом. — Привет, Маркус, — равнодушно бросила она в трубку.

— Мистер Ситроен сейчас подойдет, — бархатным голоском ответила знающая свое дело секретарша Маркуса Феба.

Рафилла принялась ждать. Маркус любил заставлять людей ждать его, она убеждалась в этом не раз. „Это воспитывает характер“, — сухо говорил Маркус в подобных случаях с легким европейским акцентом, от которого ему так и не удалось избавиться.

Занервничав, Рафилла наклонилась вперед и попросила у шофера сигарету.

— Я бросил курить, — ответил тот и виновато пожал плечами. — Может, остановиться и купить вам пачку?

— Нет. — Рафилла решительно покачала головой. Она тоже бросила эту вредную привычку, хотя именно сейчас с удовольствием глубоко затянулась бы.

— Рафилла? — раздался голос Маркуса, маслянистый, с легким акцентом.

— Да, Маркус.

— Ты уже здесь.

„Естественно, ты же заставил меня приехать, разве не так?“

— Да.

— Хорошо долетела?

— Очень.

— Отлично, отлично. — Маркус прокашлялся. — Я забронировал тебе номер в отеле „Эрмитаж“. Позвоню, как только ты прибудешь туда.

„Это уж точно. И, наверное, в тот самый момент, как только я войду в дверь“.

— Прекрасно, — холодно бросила она.

— Рафилла?

— Да.

— Ты не пожалеешь о своем решении.

„Нет, Маркус, пожалею, ох как пожалею“.

С мыслью о том, что он не оставил ей выбора, Рафилла резко провела рукой по длинным темным волосам, глубоко вздохнула и откинулась на мягкое кожаное сиденье.

Рафилла. Ее знали только по имени.

Рафилла.

Когда она пела, голос ее звучал чарующе. Пластинки с ее песнями крутили знойными ночами в прокуренных ночных клубах, а пела она не о чистой, непорочной, юношеской любви, а о том, о чем в свое время пела Билли Холидей, и еще исполняла блюзы. В свои двадцать семь лет она хорошо понимала грусть блюзов и знала о несчастной любви даже больше, чем следовало бы.

Рафилла была необычайно красива. Зеленые глаза, заостренные скулы, широкий сочный рот, темно-оливковая кожа. Темные, прямые, блестящие волосы спускались до талии. Чуточку полновата, хотя нет, ее формы не назовешь пышными, но под белым шелковым лифом и свободным пиджаком мужского покроя явно угадывалось кое-что.

Казалось, Рафилла поднялась к самым вершинам славы просто ниоткуда. Восемнадцать месяцев назад никто и не слышал о ней. А теперь она была звездой. Звездой, горящей ярким светом. Метеором, взлетающим на первые строчки хит-парадов по всему миру. И, хотя она надеялась, что слава звезды принесет ей свободу, все случилось как раз наоборот. Слава звезды принесла ей Маркуса Ситроена. А его она ненавидела всей душой.


— Бобби Монделла, ты хоть знаешь, как сильно тебя любят? — спросила хорошенькая негритянка, усаживаясь на край большого круглого стола. Ее звали Сара.

Бобби, сидевший в уютном кожаном кресле у стола, протянул руку и дотронулся до Сары.

— Ну-ка расскажи мне, девочка, расскажи.

Внешность Бобби Монделлы обогащала определение „красивый“. Ему