Первое второе пришествие [Алексей Иванович Слаповский] (fb2) читать постранично, страница - 7

открылось и стало ясно. Великое. Наконец. Все понятно. Все ясно. Теперь понятно. Теперь знаю о себе и о нем».

И вдруг словно ударило его.

Он открыл первую тетрадь, стал читать и ужаснулся: дикий бред каракулями был записан на бумаге. То же – и во второй тетради. То же – и в третьей – до самой сегодняшней записи. Он вырвал листок с нею, а тетради мелко изорвал и сжег.

Он в один миг словно прозрел и понял, что был – сумасшедшим.

Он излечился.

Он в ужасе спрашивал себя, как же он жил всю свою довольно долгую жизнь во мраке ума, не понимая своего сумасшествия?

Теперь не то. Теперь ясен ум, ясна цель. Он должен исполнить предназначенное.

И он пошел к Петру Салабонову, и меж ними был разговор, который Иван Захарович потом записал. Записывая два дня, он записал вот что.

«Я вошел, сказав: Ты – Иисус Христос.

Он сказал: Нет, я Петр Максимович Салабонов, человек личный.

Я сказал: Я, как по Библии, по Новому Завету, Иоанн Креститель, сын Захарии, Иван Захарович со случайной фамилией Нихилов, и должен крестить Тебя, хотя сам не крещен. Твое имя тоже случайно, на самом деле Ты, как обещано, воскрес вторично ради Судного Дня, Ты – Иисус Христос.

Он сказал: Не верю.

Я сказал: Твоя мать – Дева Мария, родила Тебя, оставшись непорочной.

Он сказал: Женщины говорят неподобное, это не так.

Я спросил: Как же? Он не ответил.

Он спросил: Как я могу быть Иисус Христос, если я не чувствую, что Иисус Христос?

Я сказал: Теперь почувствуешь, пришло Твое время.

Он сказал: Нет, я Петр Салабонов.

Я сказал: Мнимое имя дают люди, настоящее – Бог. Настоящее Твое имя – Иисус. Мне он дал имя как пророку Иоанну, чтобы дать Тебе понять. Матери Твоей дал имя, чтобы оно подтвердило. И если Отец Твой не был Иосиф и плотник, то не все ли равно, какое имя у человека, который не был Тебе отцом?

Сравни дальше, сказал я, сколько знаков и намеков дает Господь: у Тебя, как и Иисуса, есть братья по дяде, брату отца, ты проживаешь до тридцати лет в безбрачии.

Тут Он хотел возразить, но промолчал.

Я сказал: Как и предречено, Антихрист явился вместе с Тобой под личиной человека и даже с таким же именем. Это дядя Твой по Твоему деду Петр Завалуев; власть имущий. Он Антихрист под ликом правителя, он Ирод. Боюсь, не будет ли опять избиения младенцев.

Он сказал: Ничего не знаю про это.

Я сказал: Все в Евангелии.

Он сказал: Я не читал Евангелия.

Я сказал: Прочтешь.

Он сказал: Я и так знаю.

Я спросил: Что ты знаешь?

Он сказал: Иисус творил чудеса. Я не творю чудес.

Я сказал: Пришло Твое время, будешь.

Он засмеялся в предвкушении. Я ушел, боясь утомить Его. Завтра быть у Него».

О разговоре с сумасшедшим стариком Петруша рассказал Кате, лаская ее, милую.

– Ты смотри, – приподнялась она на локте. – Ты шугни его, дурака, и никому не говори про это.

– Чего испугалась-то? – удивился Петруша.

– А того. Во-первых, это богохульство. Боязно, ну его к черту! А во-вторых, еще неизвестно, куда все повернет. Еще запросто обратно поедем. Вызовут тебя в КГБ: Христос, значит? И припаяют тебе срок.

– Не пойму, – озадачился Петр. – Ты как коммунистка это говоришь или как верующая говоришь?

– Как верующая коммунистка говорю, – ответила Катя. А подумав, добавила: – Как реалист жизни!

(Еще раз придется напомнить: 90-й год на дворе был.)

Иван Захарович принес Петру Библию, велев начать чтение с Нового Завета.

Петр увлекся: все-таки историческое чтение.

И вот в доме на окраине велся такой спор.

– Как же я могу быть Иисусом Христом, – говорил Петр, – когда я родился пусть неизвестно от какого мужика, это мамино дело, но как человек родился! – а Христос один раз – и навсегда, и ему теперь надо только явиться в готовом виде! К употреблению! – засмеялся Петр.

– Чего?

– В виде, готовом к употреблению! – с удовольствием повторил Петр, забавляясь остроумием слов.

– Да так же твою так! – хлопнул себя по коленкам Иван Захарович. – Как ты не поймешь, дурило?! Ты, может, и не родился вовсе, а было вроде того, ну, как бы изображено, что ты родился – чтобы дать знать! Чтобы люди поняли! Они ведь дуболомы, так их так, если им намека не дать, они же не сообразят же!

– Так можно было больше намекнуть! Пусть бы опять рождался в Израиле, в самом Вифлееме, если он есть.

– Есть.

– Ну вот! Пусть бы он там и рождался, пару чудес совершил – и всем все ясно.

– Не так просто! – ответил Нихилов. – За что людям такой подарок? Нет, пусть головы поломают, слишком много нагадили, пусть посоображают! Сообразят – спасутся, не сообразят – всем амбец! Понял? Понял или нет, какая миссия на тебе? И зачем тебе Вифлеем, если ты сам в Полынске живешь?

– А что Полынск?

– А то! «Звезда Полынь» в Откровении Иоанна – к просту так сказано? Это тебе – не знамение? А тот же Чернобыль, который, если перевести, означает Полынск – не знамение тебе? А землетрясения – не знамения тебе? СПИД – не знамение тебе?

И долго, долго еще перечислял Иван Захарович страшные события нашего века, нашего ближайшего прошлого,