Эра Броуна [Леонид Эллиевич Смирнов] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

массовой информации сообщают об очередном поражении международных сил ООН, осуществляющих военную блокаду Территории Африканской Революции. Костариканский, греческий и марокканский батальоны в ночь на 15-е сентября были подвергнуты интенсивному ракетному обстрелу из установок «шквал» и без боя оставили городок Зильмамо. Правительство Коста-Рики заявило об отзыве своих военнослужащих из состава международных сил в связи с «большими потерями и бесперспективностью усилий ООН по поддержанию мира в Восточной Африке».

Боевики ТАР также провели ряд диверсионных актов в столицах семи стран, чьи представители проголосовали на Генеральной Ассамблее ООН за проведение сверхжесткой политики по отношению к канализаторам агрессии. Террористы-смертники «торпедировали» набитыми взрывчаткой фургонами здания крупнейших универмагов и ресторанов. Имеются многочисленные жертвы…

4
СУВАЕВ (1)
Клошар Петр Суваев прописан под мостом Конституции, однако ночевать предпочитает в другом месте. Вернее, в самых разных местах – имеет этакую тягу к смене обстановки. В тот вечер Сува (такая у Петра была кличка) хотел остановиться на ночлег в шикарном «пансионате» – на Большой Полянке встал на капремонт муниципальный жилой дом. Работы, конечно, еще не начинались – строители, как всегда, ждали зимы.

Но Суве на сей раз не обломилось: он встретил своего давнего обидчика Гогу, тут же разодрался с ним, схлопотал по морде, пришел в ярость – еле растащили. Решено было бросить жребий, кому из драчунов убираться восвояси. Как назло, выпало Суве. Пришлось в промозглую беззвездную полночь искать себе другое пристанище.

Следующим адресом были катакомбы Белого Дома, вернее, их дальний правый рукав, отсеченный от основной сети подземных ходов новой тепломагистралью и кабельной линией «Интер Телефункен».

Еще на подходе Сува услышал доносящееся из недр земных монотонное пение. С душераздирающим скрипом распахнув стальную дверь аварийного выхода под названием «Три бубны» и шагнув в коридор, он едва не задохнулся от чада. Нынешние обитатели катакомб явно решили совершить коллективное самоубийство – окуривая помещение, они жгли в жаровнях какой-то чудовищно вонючий жир, а вентиляционная система работала теперь едва на одну десятую плановой мощности.

Если это называется благовонием, то я сойду за балерину Плисецкую, – подумал Сува, продолжая продвигаться вперед. Он хотел узнать, кто же на сей раз оккупировал «лежбище». Оказывается, Орден судного дня. В Москву уже второй месяц стекались последователи этой фанатичной секты, чтобы достойно встретить сотую годовщину Революции и последующий за ней конец света.

От едкого дыма у Сувы начали слезиться глаза, появился неудержимый кашель и окончательно перехватило дыхание. Он опрометью ринулся к выходу. Хорошей компенсацией за мучения стали первые пять минут на улице – Сува буквально упивался прохладным и относительно чистым ночным воздухом.

А потом с Сувой вышла и вовсе странная история. На чердаке обычной муниципальной десятиэтажки, куда, продолжая поиски ночлега, он забрался через незапертую дверь, никого не было. Слух у Сувы, что называется, от Бога – не раз ему жизнь спасал. По меньшей мере, странная пустота для переполненного людьми города, что кордонами защищается от очередных волн беженцев. Свято место, сами понимаете… А если пусто, значит, не свято. Сува как мог осмотрел прямоугольное помещение чердака. Тратить на такое дело последний десяток спичек ему вовсе не улыбалось. На полу кое-где валялись тряпки непонятного цвета и происхождения – больше ничего. Так что все вроде в порядке…

Но едва он вычислил самое теплое место (где труба под бетоном), улегся на эти самые тряпки, скорчился как эмбрион, пытаясь укрыть полами ветхого пальто мерзнущие в драных полуботинках ступни, как поблизости зашуршало. Крысы, – подумал Сува. – Неужто не уживемся?.. Ужиться ему не удалось: мерзкие твари тут же явились поприветствовать нового соседа и начали бегать кругами, с каждым разом подбираясь все ближе. Одна (наинахальнейшая) явно норовила завязать с клошаром более интимное знакомство и лезла к самому лицу, едва не щекоча его вибриссами.

Но едва Сува вскочил на ноги и размахнулся, чтобы пнуть свою «подружку», все вмиг смолкло. Никто не убегал от него, никто не прятался в щели или в эти самые тряпки. Тишина – только ветер гудит в трубах и отдушинах.

Странное дело, – подумал Сува и зажег-таки дефицитную спичку. Крыс было не видно. Не могли же они отрастить крылышки и по-голубиному усесться на карниз, пережидая гнев наглого чужака?

Сува снова улегся на ворох тряпок. Кажется, некогда это были почившие в бозе халаты или платья, но никак уж не половые тряпки. Пахло от них скорее воспоминаниями о женском теле, а вовсе не уличной грязью или мочой. Невелика радость, но все же…

И тут – сквозь дрему – Сува почувствовал вдруг, что тряпки под ним начинают шевелиться. Это было уж слишком. Он подскочил как