Тринадцатый лыжник [Евгений Захарович Воробьев] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
ВОДОВОЗ
Первое письмо от Григория Ивановича Каширина пришло в полк спустя месяц после его ранения. «Товарищ майор, — писал Каширин. — В первых строках моего письма докладываю Вам обстановку. Обстановка в палате благоприятная. Маскировка в белый цвет полная, имеются даже занавески». Заканчивалось письмо обещанием быстро поправиться и вернуться в полк. Прочитав письмо, майор Жерновой недоверчиво покачал головой. Он вспомнил, как Каширин с землистым лицом и серыми, почти чёрными губами лежал на носилках: он был тяжело ранен в бедро и голень. Раненые, когда пишут из госпиталя, часто обещают быстро поправиться. Если им верить, они и в госпиталь-то попали по недоразумению. От Каширина долго не было ни слуху ни духу, как вдруг он предстал перед майором собственной персоной. — Сержант Каширин из госпиталя прибыл! — лихо отрапортовал он.— Ну-ка, покажись, Григорий Иванович. Как там тебя залатали? Майор шагнул навстречу Каширину, они обнялись. Оба воевали вместе ещё у Соловьёвой переправы. Григорий Иванович за эти месяцы изменился мало, разве что похудел и от этого казался более долговязым, а шея — более длинной. Плечи были столь покатыми, что сержантские погоны Каширина хорошо видны и сбоку. Шинель, изжёванная и мятая, была непомерно широка, и казалось, надета на голое тело. Широкий воротник подчёркивал худобу шеи. Майор, обрадованный возвращением Каширина, шутил, смеялся и уже несколько раз спрашивал: — И как ты полк нашёл? Тысячу вёрст от речки Лучесы отмахали — это не фунт изюму!.. Григорий Иванович сидел напротив майора, насупившись, и молчал, будто был виноват, что его ранили за несколько дней до наступления на злополучной высотке 208,8 под Витебском, а полк без него прошёл с боями к Восточной Пруссии. — Ну, теперь признавайся: сбежал из госпиталя? Как в прошлый раз? — Нет, товарищ майор, — вздохнул Каширин. — На этот раз полный срок отбыл. — Так в чём же дело? — Меня комиссия по чистой уволила. — Каширин потупился. — Совсем с действительной службы. Поскольку левая нога у меня того… — Хромаешь? — Немножко есть. — Да… — невесело сказал майор и принялся вертеть в руках карандаш. — Вот, хочу здесь обжаловать эту комиссию. Мало ли что нога! Где-нибудь в тылах пристроюсь. А из полка мне дороги нет, сами знаете. Майор тоже помрачнел. Жалко терять такого снайпера, жалко и самого Каширина. Но с другой стороны, куда девать инвалида? Майор в раздумье поднял глаза на Каширина и внимательно оглядел его. — Ну и шинель на тебе! Прямо пугало. И где их только находят в госпиталях, эдакие шинели… Вот тебе записка на вещевой склад. Переоденешься — там видно будет. Григорий Иванович поднялся и, слегка прихрамывая, направился к выходу. — Хотя постой! — крикнул майор и от возбуждения даже встал. — Вот что! Оставайся-ка ты там, Григорий Иванович, кладовщиком. Принимай склад. Лизунков — парень молодой, здоровый, и негоже ему там войну коротать. Каширин был от такого предложения на седьмом небе, но майора не поблагодарил и восторга не выразил. Через неделю он совсем освоился с новой работой — переругивался со старшинами, отпускал новенькое обмундирование, принимал рубахи, портянки и шинели, отслужившие свой срок.
Дыхание переднего края, проходившего в те дни по самому краю советской земли, вдоль прусской границы, доносилось и сюда, в тихий вещевой склад, пропахший затхлой ветошью. Старая одежда пахла порохом, оружейным маслом и потом войны, на ней виднелись бурые пятна крови. Григорий Иванович научился многое узнавать о владельцах старой одежды. Блестящее, отполированное пятно у правого плеча на гимнастёрке — след приклада автомата. У разведчиков обмундирование больше, чем у других, продрано на локтях и на коленях. У сапёров всегда изорваны в клочья рукава и полы шинелей или рубах — острые следы колючей проволоки. Гимнастёрка, замасленная на груди до чёрного блеска, будто её смазали гуталином, принадлежит подносчику, ящичному. Много тысяч снарядов поднёс он к орудию и каждый снаряд прижимал к груди бережно, как младенца. Чем острее слышны были в складе запахи боёв, тем больше тяготился своей работой Каширин. Он стал подолгу пропадать в оружейной мастерской, расположенной по соседству со складом, а увидав там однажды новенькие самозарядные винтовки, принялся
Последние комментарии
4 часов 21 минут назад
12 часов 10 минут назад
14 часов 40 минут назад
14 часов 48 минут назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 6 часов назад