Сальвадор Дали [Лилия Байрамова] (fb2) читать постранично, страница - 3

и политические новости, а потом разбредалась по ночным мадридским улицам и переулкам, проводя целые ночи в нескончаемых разговорах о литературе, живописи и поэзии. Восемнадцатилетний Дали, сразу ставший авторитетом в этой литературной компании, прекрасно выразил это настроение мечты, романтики, ночного, пустынного города и беспорядочных поэтичных прогулок в акварели,которая так и называется Грезы ночных прогулок (1922).

А еще через пару месяцев к Дали и его друзьям присоединился и еще один блистательный житель Студенческой резиденции - только что вернувшийся из родной Андалузии Федерико Гарсиа Лорка. Человек невероятного обаяния - веселый, переменчивый, живой, увлекающийся, обладавший целым букетом самых разнообразных талантов: он был гениальным поэтом, великолепно играл на рояле, пел цыганские романсеро, ставил пьесы собственного сочинения - Лорка произвел на Дали огромное впечатление. «Передо мной, - писал о Лорке Дали, - был уникальный, цельный поэтический феномен - поэзия, обретшая кровь и плоть, тягучая, застенчивая, возвышенная, трепещущая тысячью сумрачных огней и токами подземных рек, свойственных всякой удачной форме живой материи»[¹ С. Дали. Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим. С. 138.].

Портрет Луиса Бунюэля. 1924

Национальный музей королевы Софии, Мадрид

Женщина перед скалами Пенья-Сегат 1926

Частное собрание

И эти два замечательно одаренных художника потянулись друг к другу. Индивидуалист и вечный отшельник Дали, так лелеявший свою отдельность от чуждого мира (в детстве он любил запираться в своей чердачной башне и изображать из себя короля), вдруг впервые раскрыл свое сердце навстречу другому. Впервые он встретил ровню себе и как равный равному протянул ему руки. Это была великая дружба, державшаяся на «яростном контрасте» между «исключительно религиозным духом» поэта и «не менее значительной, антирелигиозной душой» самого Дали, между добродушной открытостью и общительностью первого и непреодолимой тогдашней застенчивостью второго, наконец, между романтизмом Лорки и его ностальгией по старой, не тронутой современностью Испании и скептицизмом и бунтарским духом Дали.

Эта искренняя, пылкая, нежная и сердечная дружба двух великих испанцев продолжалась целых шесть лет и оставила, быть может, самый благодарный и долгий след в сердце Дали. И через сорок с небольшим лет после знакомства с Лоркой, снимаясь в Нью-Йорке для американского телевидения, он вспомнит о своем друге и пропоет перед камерой его чудные строки:

Луна - небольшой колодец,

Цветы - какая цена им!

А дороги руки твои,

Когда меня обнимают.

А потом восхищенно и грустно воскликнет: «Гарсиа Лорка!».

Но пока бунтарский и слишком независимый дух Дали привел его к тому, что в сентябре 1923 года его временно, на год, отчислили из Академии. Произошло это при следующих обстоятельствах. В Академии на освободившееся место профессора живописи претендовали несколько кандидатов и среди них единственно стоящий претендент - талантливый живописец, представитель нового направления Васкес Диас. Как и следовало ожидать, консерваторы провалили кандидатуру Диаса, он не набрал положенного количества голосов, и эта очередная несправедливость вызвала законный гнев академической молодежи. Среди особенно недовольных был и радикально настроенный Дали, который немедленно и демонстративно вышел из зала, как только заслышал итоги голосования. Вслед за этим началась потасовка, пришлось вызвать полицию, и в результате руководство обвинило Дали в подстрекательстве.

Отец Сальвадора пытался вмешаться в это неприятное дело, но безуспешно, и Дали снова и на год поселился в родном Фигерасе. Впрочем, временное исключение из Академии не показалось ему таким уж тяжким ударом: к тому времени он уже остыл к Академии, понимая, что тамошние профессора навряд ли смогут его чему-нибудь научить, перегруппировывает свои силы и направляет их исключительно на самостоятельную работу. Отныне его главная цель не в получении добротного классического образования, а в планомерном и упорном продвижении себя и в завоевывании Мекки современного искусства - Парижа.

Высвеченные удовольствия. 1929

Собрание Сиднея и Гарриет Джеймс, _ Музей современного искусства, Нью-Йорк

Механизм и рука. 1927

Музей Сальвадора Дали, Сент-Питерсберг

И первым реальным шагом на пути к этой захватывающей цели стала персональная выставка Дали в престижнейшей барселонской галерее Хосефа Далмау, продвигавшей авангардное искусство в Испании, которая принесла ему серьезный, значительный успех. Дали в это время шел всего двадцать --">