Псих. Разбег [Ольга Аркадьевна Хожевец] (fb2) читать постранично, страница - 62


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

- за особые заслуги.


Полковник сделал паузу, наблюдая мою реакцию; удовлетворённо кивнул, хотя мне казалось, я сумел сохранить невозмутимость.


- Ты, парень, я вижу, из другой породы, - заметил он доверительно. - Но тебя мне отдавать не хотят. Статья, видишь ли, слишком тяжкая. Не положено.


На этот раз пауза тянулась дольше. Мосин рассматривал меня, я - его. "Осторожно, - прозвенел у меня внутри предупреждающий звоночек, - наживка".


- Они меня просто плохо знают, - пренебрежительно двинул кистью полковник. - К тебе у меня особый интерес, и если я решу, что ты подходишь... Этих штатских в погонах я быстро во фрунт построю. Но - ты понимаешь. Я должен быть уверен, что тут есть, за что побороться.


Он откинулся в кресле, сцепил пальцы на животе и уставился на меня выжидающе.


- Этот штрафбат, - заговорил я, медленно и аккуратно подбирая слова, - это... какой род войск?


- А ты ещё не понял? - удивился Мосин. - Военно-лётные. Нейродрайв, конечно.


Я помолчал, усмиряя бешеный стук сердца.


Потом тихо сказал:


- Нейродрайв в военных условиях - штуковина чреватая. Не уверен, что это лучше рудников.


Ох, чего мне стоили эти слова. Я подумал, что если сейчас полковник спокойно кивнёт и отошлёт меня, чтобы заняться следующим - останется только найти способ тихонько удавиться в камере, потому что выжить в рудниках, сознавая, что по собственной придури отказался от подобного шанса, я уже не смогу.


- Вот те на, - протянул Мосин, и на лице его отразилось явственное разочарование. - А я-то решил, что самородок откопал. Мне говорили, вроде ты уже летал нейродрайвом, даже бифлай поднимал. Неужто наврали?


- Вас ввели в заблуждение, - произнес я еще тише. - Это был флайкар, а они просты в управлении. Меня учили... водить флайкар.


- Так значит, в штрафбат ты не подписываешься?


Сердце, по-моему, вовсе биться перестало.


- Почему же... - забормотал я неуверенно. - Если вы обещаете возможность досрочного... Подпишусь все же, пожалуй...


- У-гм.


Полковник забарабанил пальцами по столу - сначала беспорядочно, потом в дробном перестуке стал пробиваться какой-то маршевый ритм.


Я молча ждал.


- Что ж, - сказал он наконец. - Не думаю, что мне стоит влезать из-за тебя в неприятности с гражданскими властями. Иди; доложишься старшему смены, в его распоряжение. И пусть пригласят следующего.


Я поднялся, не чувствуя под собой ног; дошёл до двери, едва не теряя сознание, толкнул её плечом. Дверь не шелохнулась.


- Стой! - скомандовал Мосин. - Кру-угом.


Я стоял, опершись на неподдающуюся дверь, лицом уткнувшись в ступенчатый металлический косяк, и боялся, что если оторвусь от этой опоры, просто упаду.


- Вернись, говорю, - повторил полковник. - Сюда иди. Все равно там заперто.


Кое-как мне удалось оторвать непослушное тело от двери.


Мосин порылся в столе, вытащил ключи на цепочке - судя по виду, от наручников.


- Иди, иди, - поманил он. - Дай, сниму. И садись, разговор только начинается. Ах, да. Присаживайся.


- Меня предупреждали, что ты крепкий орешек, - хмыкнул Мосин, когда я наконец уселся. - Но интересно было убедиться. Сколько ты промолчал под следствием? Четыре месяца? Пять?


Я не ответил, и Мосин продолжил сам.


- Что-то вроде того, если я правильно понял. Дело еле успели в суд подготовить, а у них ведь шестимесячный лимит. Ты не знал? Конечно, кто тебе скажет. До последнего тянули, поверить не могли, что не раскрутят. Ну, я их как раз понимаю. Я, знаешь ли, тоже бы поверил, что ты трусоват и вообще размазня, если бы не посмотрел запись твоего полёта. На том броневичке с бифлайным движком. Не трудись возражать, сделай милость. Я неплохо осведомлён, как видишь.


Я прикрыл глаза. Засекреченная исследовательская клиника под плотной опекой военных быстро превращалась из размытого отдалённого миража в чёткую и неприятную реальность.


В отличие от тюрьмы, пожизненную.


Мосин улыбнулся - слегка растянул губы, так что уголки рта спрятались в глубоких вертикальных складках. Миг - и улыбку как смыло - то ли было, то ли привиделось.


- Значит, отношения будем строить так, - рублено припечатал он. - То, что ты мастер баки забивать, я уже понял. Но сейчас ты мне расскажешь всё честно и откровенно - всё, что я пожелаю знать. А если в твоих откровениях мне померещится хотя бы нотка фальши... Ну, это мы просто решим, - полковник снова растянул губы в усмешке. - Мозговой детектор, укольчик адексонала в вену. Мы, военные, ребята без предрассудков. Расскажешь, что ты ел на завтрак в постный день в трёхлетнем возрасте. Сомневаешься, что я могу это тебе устроить?


В этом я как раз не сомневался.


- Может возникнуть вопрос, зачем я вообще тут церемонии с тобой развожу, когда мог бы начать с адексонала, - жёстко продолжил Мосин, уже без тени усмешки. - Объясняю. Дело не в щепетильности, отнюдь. Дело во времени. После такой прокачки ты для