О любовных страстях [Парфений] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

старавшейся использовать малораспространенные варианты мифов и с достаточной изысканностью их обработать, чтобы доказать этим наличие изощренного вкуса и необъятной учености. Памятником близости между Парфением и римскими поэтами-элегиками и явился тот сборник коротких рассказов «О любовных страстях», который предлагается читателю.

Свой сборник Парфений посвятил Корнелию Галлу (род. в 69 г. до н.э.), школьному товарищу Октавиана Августа и одному из командующих римской конницей, что не помешало ему стать главой новой школы римских поэтов. О государственной деятельности Галла мы знаем, по крайней мере, что он был первым правителем Египта, присоединенного к Римской империи в 30 г. до н.э., вел себя там без излишней скромности и покончил с собой, впав в немилость у Августа, в 26 г. Хуже обстоит дело с его поэтическим творчеством, поскольку до недавнего времени был известен всего один его стих. В 1979 г. в результате счастливой папирусной находки были опубликованы еще неполные девять стихов Галла[5], и хотя, таким образом, объем его наследия увеличился в относительном исчислении почти в 10 раз, этих неполных десяти строк еще мало, чтобы судить о поэзии Галла.

Помочь нам могут в какой-то степени его последователи, особенно Овидий с обработкой многочисленных мифов в «Метаморфозах» и тот же Парфений. Посвящая свой сборник Корнелию Галлу, он, конечно, хорошо представлял себе, какие сюжеты в наибольшей мере нужны Галлу, чтобы побудить его к творчеству. Таким образом, для нас труд Парфения представляет троякий интерес: во-первых, мы узнаем из него, чем отличалась в выборе тем греческая литература эллинистического времени от ее классических образцов, во-вторых, — что из нее пользовалось особым спросом в римской поэзии конца Республики. Наконец, сборник Парфения содержит значительное число мифов и версий мифологического повествования, о которых мы без его помощи не узнали бы ни из каких других источников, — для современного исследователя это является едва ли не самым примечательным свойством Парфения.

Уже само название его сборника показывает, что наибольшую привлекательность для поэтической обработки представляли собой рассказы о любви, преимущественно — с печальными последствиями. Из 36 сюжетов, собранных Парфением, относительно благополучную развязку имеют только шесть; 10 рассказов, напротив, завершаются гибелью обоих их участников, для остальных достаточно гибели либо ослепления одного влюбленного, или объявления войны, или, на худой конец, какого-нибудь превращения.

Источником этих историй там, где они указаны, служат достаточно разнообразные жанры: иногда трагедия V в. до н.э. (гл. III), но гораздо чаще — поэты эллинистического периода; предшественники Парфения, — среди них встречаем такие значительные имена, как Аполлоний Родосский, Никандр, Гермесианакт, Евфорион. Наряду с этим Парфений находит сюжеты у прозаиков, начиная от логографов V в. до н.э., искавших объяснение историческим событиям в поворотах личной жизни знаменитых людей, и кончая современниками поэта — грамматиками и риторами. Если прозаики и поэты делятся в качестве источников Парфения примерно поровну, то в хронологическом отношении явное предпочтение отдается послеклассическим авторам. Подробнее о каждом из них, использованных Парфением, будет сказано в примечаниях.

Что касается сюжетов, то сближение двух сторон только в исключительных случаях происходит в порядке законного бракосочетания (гл. IV, X, XXIII, XXVII, XXXVI), которое, однако, не избавляет их от горестей: измены одного из супругов (гл. IV, XXIII, XXVII), случайной смерти жены во время охоты от копья мужа (гл. X) или гибели мужа на войне (XXXVI) — при таких поворотах событий оставшийся в живых тоже добровольно отправляется на тот свет. Сюда же мы отнесем рассказы о любви к мальчикам — хоть она и встречает взаимность, но кончается тоже трагически (гл. VII, XXIV).

Достаточно частый мотив — добрачная связь, независимо от того, произошла ли она по согласию сторон или в результате насилия (гл. II, III, XVI, XX, XXX, XXXII, XXXV). Прибавим также повествования о попытке овладеть девушкой (XXVI), либо, наоборот, о неосуществленном желании девушки, которая с первого взгляда влюбляется в царя или героя, осаждающего ее родной город, готова ради близости с ним на измену и осуществляет ее; не всегда, впрочем, победитель отвечает на ее чувство (гл. V, XXI и XXII). Не последнее место занимает в этих сюжетах инцест — либо вполне осознанный обеими сторонами (гл. V, XIII), либо подстроенный одной стороной (гл. XVII), либо же не осуществившееся, но от этого не менее преступное желание (гл. XI, XXXIII, XXXIV).

Найдем мы и другие, достаточно ходовые мотивы: соперничество двух молодых людей (гл. VI, XIX) и роковое переодевание (гл. XV), женское вероломство (гл. VIII) и безуспешные попытки соблазнить молодого человека, который не желает оскорблять брачное ложе своего благодетеля (гл. XIV, XVIII, XXIX).