Детская библиотека. Том 50 [Борис Маркович Раевский] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (114) »
— Да, взял и улетел, — задумчиво сказал кто-то из темноты. — Вот уж, наверно, искали его. Читай, Алексей Иванович, что там дальше… У следующей страницы уголок был оторван и уцелевший текст непонятен: «…а может быть, просто показалось? Спросить у коломенских… кто привел Егора к нам… кто поручился. Верно ли, что его отец… заправляет?» Затем снова шли датированные записи. Но сделаны они были не так четко, как предыдущие. Буквы прыгали по строчкам, кособочились, а некоторые почти падали. Казалось, эти записи делал полуграмотный человек. «Пальцы окоченели», — догадался Алексей Иванович. «16 февр. Кое-где скалы обнажены… рассматривал пласты… Вспомнил Горный… Эх, друг Казимир, тебя бы сюда… …удивительно богатые места… на тысячи лет. Леса… еще земля таит. Людей бы…» 21 февр. Важно… найти… опали… у ворот Лаврентьевской церкви». «23 февр. Утром послышалось… голоса… погоня. На всякий… учай… с тропы. Ошибся… эхо… скорей всего». «25 февр. Сильно расшиб… Лихорадит. И все же… Все можно преодолеть, надо только хотеть, очень хотеть…» «28 февр. Боль не про… не могу двигаться. Нога, видно, сло… Мясо на исходе… воды нет. Жую снег… в пещере его немного. Неужели не дойти? И никто не… Проверить его. И все-таки будут люди счаст… Будут! Верю…» Наступила тишина. Алексей Иванович машинально перевернул последние листки, хранившиеся в футляре, но они были чистыми: записи оборвались. — Больше ничего? — спросил Соснин. — Все, — ответил Алексей Иванович. — Хотя… Он стал осторожно счищать ножом слой земли и грязи, прилипший к наружной стороне футляра. Постепенно на верхней дощечке все отчетливее и отчетливее обозначались вырезанные буквы: «М. Р.» Все молчали. Только слышался мерный глухой шум ливня, постреливал костер, да Орон изредка поправлял горящие сучья. — М. Р., — задумчиво сказал Соснин. — В одиночку, зимой, в горной тайге шел и шел на запад к товарищам. И ведь сколько прошел! От бывших каторжных острогов до здешних мест километров триста, не меньше. Кто же это? Неужели так и не узнаем? Башмаков, сидевший на камне, вскочил: — Узнаем! Должны узнать! — Он взъерошил волосы, беспокойно шагая вокруг костра. — Вот что! — остановись, воскликнул он. — Я ведь в Ленинград еду. Поищу там концы… Соснин вопросительно оглядел товарищей. — Пожалуй, верно. Ты нашел, тебе и по следу идти! Орон подкинул хвороста в костер, выбил трубку. — Однако хоронить надо… Снова по стенам пещеры заметались тревожные блики фонарей. Пошли в ход большие глыбы, плиты, осколки породы. И вот уже выросло под низким сводом каменное надгробье. Археологи, сняв шапки, молча постояли над ним. А Борис Соснин, обмакнув кисть в бутылочку с черной тушью, крупно вывел на верхней гладкой плите известняка две буквы: «М. Р.». …Вернувшись к костру, археологи долго еще беседовали о погибшем и его загадочном дневнике. Алексей Иванович молча сидел у огня, обхватив
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (114) »
Последние комментарии
3 часов 18 минут назад
3 часов 37 минут назад
3 часов 45 минут назад
3 часов 47 минут назад
3 часов 50 минут назад
4 часов 7 минут назад