Ночной поезд [Иоан Грошан] (fb2) читать постранично, страница - 2

Книга 435637 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

грохотом ухнуло вниз. Покрутил ворот, вытащил ведро. Склонился над ним напиться, но, будто вспомнив что-то, весело глянул через плечо:

— А что, господин начальник, не зарезать ли нам курицу?

Господин Фотиаде перестал жевать.

— Говорю, не зарезать ли курицу?

— Зачем?

— Ну... когда еще выдастся такой случай. Жаркое сделаем.

Господин Фотиаде тихонько охнул и повернулся к колодцу.

—  Ну и ну... Еще вчера ты был Фома неверный, а сейчас... гм... Ну что ж, ладно, режь.

— Зарежу, господин начальник, ну что такое курица?

Он выпил из ведра, отъединил жестяную кружку от цепи, зачерпнул воды и принес господину Фотиаде. Господин Фотиаде пил медленно, большими глотками, тяжело отдуваясь.

— Хорошо по крайней мере, что вода здесь добрая, — сказал он.

Стрелочник взял кружку и пошел прицепить ее к цепочке. Потом огляделся по сторонам. Куры куда-то попрятались. Только одна, на другом конце платформы, огибала диспетчерскую. Сперва надо затопить печь и нагреть воду, подумал он.

— Симион, — позвал господин Фотиаде.

— Слушаю, господин начальник.

— Будь другом, подойди ко мне, помассируй меня немножко.

—  Как бы вам не обжечься, господин начальник. Вон как порозовели.

Вместо ответа господин Фотиаде поставил миску на землю, опустился перед ней на колени и пригнулся. Стрелочник подошел к шезлонгу и положил руки на округлые плечи начальника.

— Ох! — вырвалось у господина Фотиаде.

— Вот видите? Я же говорил.

— Чертово солнце... Я и не заметил... — пыхтел господин Фотиаде.

Стрелочник приступил к массажу. Две белесые полоски, наподобие железнодорожной линии без шпал, параллельно прорезали мягкую шею господина Фотиаде. В одной из них, как в размытой колее, зарылась цепочка.

— Я все думаю, господин начальник, — заговорил стрелочник, — в конце концов вам повезло.

— Мне? Почему?

—  Ведь здесь тоже неплохо. Ну какие здесь дела? Много ли поездов проходит? Один грузовой да один пассажирский. И все. Спокойно, никто тебе не морочит голову.

— Ах да, и ты полагаешь, это жизнь... Нажми-ка там посильнее.

— Где?

— Там. Вот так.

— А чем не жизнь? — продолжал стрелочник. — Хочешь поспать? Спи. Хочешь так отдохнуть? Отдыхай. Хочешь поработать? Покопался немного в саду, сделал грядку, а тут, глядишь, стрелки проверил...

— Эх, Симион, да что ты знаешь?! — вздохнул господин Фотиаде и покачал головой. — Да и откуда тебе знать, коли ты, кроме этой станции, ничего и не видел.

— Ладно, господин начальник, и вы привыкнете. А теперь... если пройдет и этот поезд...

— Ну пройдет, так ведь оно нечасто... — печально вымолвил господин Фотиаде. — Ну два, три раза...

— И то хорошо, господин начальник. Я хоть гляну на него.

— Тебе без толку на него и смотреть.

Стрелочник перестал массировать.

— Как это без толку?

— Да так, без толку. Когда я тебе рассказывал, ты и верить мне не хотел, что он существует. Ну пройдет он здесь теперь — какая тебе польза?

— Увижу, что он существует, — сказал стрелочник.

— Так ведь я тебе сказал, что существует, — рассердился господин Фотиаде. 

— Да вы чего мне только не рассказывали, а потом вроде и на попятный...

— Вот что, любезный, заруби себе на носу: поезд существует, — отчеканил господин Фотиаде.

— Может, и существует... — откликнулся стрелочник. — Как, господин начальник, продолжать?

— Еще немного.

Стрелочник положил руки на лопатки господина Фотиаде и глянул на его спину. Тяжелая спина, спина человека, который много сидит. Потому-то и трудно ему было двинуться в эту глушь. Кто знает, что он такое натворил, за какие грехи его сюда сослали? Может, пил, пустил под откос поезд или, как это называется, взяточничеством занялся. Бедняга. Впрочем, человек он добрый, одинокий. Всего и привез имущества — сундучок, а в сундучке две формы начальника станции, из первоклассной материи — сразу видно, что был большой начальник, книги, удочки да матерчатый стул. Правда, была у него еще эта птица, попугай, только сдохла через неделю, как он сюда приехал, и из-за этого начальник весь день смурной ходил, только что не плакал, и когда Симион сказал ему: «Господин начальник, вы как мать хороните, да плюньте на эту синицу, я вам другую поймаю», начальник ответил, как он любил говаривать: «Эх, Симион, да что ты знаешь?» — и он не обиделся, но когда начальник прибавил, что, мол, вот эта пичуга кое-что в жизни повидала, тут уж он немного обиделся. Чертова птица. Яиц не несет и петь не поет, только что разноцветная и много повидала. За одно это он бы ее и кормить не стал. А начальник, тот вырыл для своей птицы могилу и похоронил ее по всем правилам, только что панихиду не отслужил. Хороший человек. И нравилось ему рассказывать о большой станции, где он раньше служил. Привирал он — что правда, то правда, — всему нельзя было верить, но зато так время шло быстрее. Потому — что им вдвоем было делать после того, как прошел товарный и пассажирский? Пускай рассказывает. Рассказывал начальник красиво, а