О Викторе Некрасове [Владимир Леонтьевич Киселев] (fb2) читать постранично, страница - 143


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

почему-то «Зуав» — потом, очевидно, из патриотических побуждений переименован в «Маяк», и вышло, если не ошибаюсь, пять номеров. Один из них, спаренный (№№ 2 и 3), хранится у меня в Париже, другие — у моего живущего сейчас в Ленинграде сверстника по имени Шура.

Журнал во всех отношениях был аполитичный. В основном приключенческий. А ля «Всемирный следопыт». Состоял из начал так никогда и не законченных романов с захватывающими названиями: «В стране браминов», «Остров в огне», «Тайна бандитов», «Приключения трех моряков», «Дуэль», «Приключения Фрикэ Легира», ну и всякие — «По белу свету», «Война и техника», «Забавный уголок»…

На обложке моего спаренного номера изображен французский бородатый зуав, в феске и красных шароварах, над ним — два пересекающихся знамени — красное и трехцветное французское (общество «Дружбы», что ли?), шпага и винтовка. Под заголовком написано: «Еженедельный журнал, 5 апреля 1923 года».

Лучшее в журнале — это, конечно, концовки, за которыми было ожидание — «Продолжение следует…». Вот некоторые из них:

«…Он выхватил кинжал и занёс его над Налиндрой со словами: „Теперь ты от меня не отделаешься!“» («В стране браминов»).

«…В один миг Фрикэ схватил и втащил в комнату индейца». («Приключения Фрикэ Легира»).

«…Один из полицейских подошел и сказал матадору: „Именем короля вы арестованы. Следуйте за мной!“» («Остров в огне»).

«…Мины все вышли, — воскликнул один из матросов весь бледный. А неприятель был на расстоянии 40 саженей». («Медуза»).

Вот такой был наш «Зуав». Редколлегия состояла из пяти человек — Вики, Вали, Бори и двух Шур. Они же и авторы, они же и читатели. Причины прекращения издания не помню — очевидно, наступившее лето…

В противоположность аполитичному «Зуаву» наша с Ясей газета «Радио» была весьма политична. Был в ней и литературный раздел — что-то загадочное под названием «Авто 257—454», но остальные события — всемирного значения.

В основном шла война — между Советским Союзом и англо-американской коалицией, именовавшейся «англо-амами». Бои шли почему-то в Аляске, а линия фронта проходила где-то возле Ситхи. Побед особенных не было, поражений тоже, война, в основном, позиционная. Сопровождавшие военные сводки фотографии вырезывались из французского журнала «Иллюстрасьон» за 1916 год, периода Вердена.

Другим не менее важным событием был полет на Марс. Как, что и на чём — не помню, но выяснилось, что на красной планете жизни нет, но каналы всё же были обнаружены.

Третьим событием были раскопки в Киеве, на Макарьевском спуске, где обнаружена была стоянка первобытного человека.

Сам Киев рисовался нам чем-то вроде Нью-Йорка, но пределом нью-йоркости было сто трамвайных линий — дальше наша фантазия не шла.

Газета состояла из четырех страниц размера «Правды». Выходила в одном экземпляре. Бумага, довольно толстая, покупалась в писчебумажном магазине Симоненко-Парфененко (бывш. Теуфель), и текст писался карандашом, печатными буквами, под линейку. Заголовок делался мной, готическим шрифтом вроде английского «Таймса».

Номеров вышло штук пять или шесть. Затем опять же помешало, видимо, наступившее лето. В каждом номере была передовая. Одна из них называлась «Политический вопрос в Персии», но что именно тогда в стране происходило — не помню. Шел «1979 год», но о Хомейни что-то не упоминалось.

Последний номер был самым сенсационным. Посвящен он был не более и не менее как убийству Председателя Совета Народных комиссаров — Николая Вильямовича Синежукова! Вот так-то… Короли и президенты выразили свое соболезнование, а на первой странице в траурной рамке был портрет дорогого Вильямыча. Мы долго искали подходящую фотографию убитого вождя и почему-то вырезали и наклеили физиономию английского лорда Грэя из журнала «Грэфик». Скажем прямо — породистые черты английского аристократа не очень-то вязались с привычными чертами кремлевских деятелей. Как и почему пришла нам в голову такая фантазия — до сих пор ума не приложу.

Как, где и при каких обстоятельствах произошло само убийство — не помню. Имя убийцы тоже забыл, но так или иначе он пойман не был, и след его простыл.

Вот таким был последний увидевший свет номер нашей газеты будущего. Как пережил он все последующие «тридцать седьмые годы» — объяснить можно только везением. Обысков у нас в те годы почему-то не было, а такой вид самиздата вряд ли был бы одобрен.

Подшивка мирно дожила до прихода немцев и погибла в огне сожженного немцами дома № 24 по Кузнечной улице, где мы тогда жили… Думаю, что это был лучший из всех выходов, хотя мама и переживала гибель столь ценного раритета…

Дальше наши пути с Яськой Светом надолго разошлись. Он переехал в Москву, женился, переженился, увлекался геологией, географией, стал писать, и думаю, что по истории Христофора Колумба и открытия Америки — нет ему равного.

Пересеклись наши с Яськой пути уже после