История Библейских стран [Юлий Беркович Циркин] (fb2) читать постранично, страница - 5

склонялись к принятию ее сокращенного варианта, состоявшего всего из 22 знаков. Появление сокращенного варианта могло быть связано с фонетическими изменениями в угаритском языке. А распространение в некоторых финикийских городах именно этого варианта, видимо, было связано не только с его большей простотой, но и с тем, что он больше подходил к местному языку. Само избрание в качестве образца для создания графем клинописных знаков могло объясняться особенностями писчего материала; как и жители Месопотамии, угаритяне писали на глине. Угарит, как об этом будет сказано ниже, погиб в ходе нашествий "народов моря", и в это же время резко ослабли государства Месопотамии, что могло привести и к ослаблению авторитета этой страны и ее культуры. В этих условиях, как полагают исследователи, соседи погибшего Угарита перешли и на другой писчий материал, и, соответственно, на другую систему письма. Очень важным является тот факт, что обе системы письма построены по одному внутреннему принципу.

Финикийское письмо состояло из 22 знаков, как и сокращенный вариант угаритского. И хотя в звуковом строе угаритского и финикийского языков имелись различия, внутренний принцип обеих систем письма, как сказано выше, был одним и тем же. Каждый знак означал один конкретный согласный звук, к которому читатель мысленно прибавлял необходимый гласный или не прибавлял никакого, если этого не требовал смысл надписи. В самой Финикии гласные звуки не обозначались на письме специальными знаками. Только в крайних случаях, когда текст, написанный одними согласными, становился уже очень непонятным, применялась так называемая система matres lectionis, в которой знаками, обозначающими согласные звуки, обозначали близкие по звучанию гласные, но при этом лишь один гласный звук, который писцы считали для данного слова наиболее характерным. Но в принципе финикийское письмо никаких особых знаков для гласных звуков не имело. Это означает, что алфавитным, как его часто называют, оно не является. Практически это — слоговое письмо или, точнее, консонантно-слоговое. В этом письме особым знаком пишется не каждый слог данного языка, а любой слог, начинающийся с определенного согласного звука. А так как в финикийском языке всего 22 согласных звука (включая два полугласных), то и графем в их системе письма тоже 22.

Вопрос о происхождении этой письменности и ее внешней формы спорен. Считается, что финикийцы заимствовали формы некоторых египетских знаков, дав им собственное значение, используя при этом акрофонический принцип, т. е. каждый знак обозначал звук, с которого начинается наименование схематически изображенного предмета. Местом возникновения такой письменности, вероятнее всего, должен был быть район, в котором египетские и семитские элементы контактировали относительно тесно. Это прежде всего относится к Палестине и Синайскому полуострову.

Может быть, не случайно, что самые древние надписи, явно того же типа, что и более позднее известное нам финикийское письмо, датируемые приблизительно серединой II тысячелетия до н. э. или несколько раньше, были найдены именно в Палестине и на Синае. Не исключено, что именно здесь и произошел отбор и дальнейшее упрощение ряда знаков египетского письма, которым местные семиты — ханаанеи придали значение тех конкретных согласных звуков^ которые отвечали их языку. Первые, так называемые протосинайские, надписи уже того типа, о котором идет речь, были найдены в районе Бирюзового рудника, но ясно, что сама письменность появилась в городской среде. Учитывая общепринятое мнение о Палестине как зоне тесных египетско-ханаанских контактов, можно предположить, что в ханаанских городах этой страны и возникла та система письма, которую затем заимствовали и, может быть, еще более упростили ханаанеи побережья, т. е. Финикии. В Палестине на остраконе из Избет-Сартах и на фрагменте сосуда из Лахиша уже имеются 22 знака письма, полностью соответствующего финикийскому.

Однако, когда именно такое письмо появилось в городах побережья, неясно. В надписи на саркофаге библского царя Ахирама (KAI, 1) это письмо предстает уже полностью разработанным и укоренившимся в обществе. Но датировка этой надписи спорна. Одни ученые относят ее к XIII в. до н. э., другие — приблизительно к 1000 г. до н. э. Исследование инвентаря самой гробницы Ахирама помогает мало, ибо в нем найдена кипрская керамика, которая может относится уже к I тысячелетию до н. а, но была распространена и в предшествующее время, а на египетском сосуде встречается имя Рамсеса II, что, однако, не означает, что Ахирам обязательно должен быть современником этого фараона, ибо столь дорогой сосуд вполне мог храниться сравнительно долгое время. И все же разработанность письма на саркофаге Ахирама дает основание говорить, что это письмо уже прошло значительный путь развития. Кроме того, в нашем распоряжении имеются краткие архаические надписи XII — начала X вв. до н. э (Gibson, 1982, 1—12), свидетельствующие о распространении