себя?»
Мамба раскрыла свои огромные глаза так, словно с ней заговорила статуя в парке, а затем, завывая по-звериному, повисла на вставшем Моане, как мартышка на баобабе. С ней он и прошел к «форду», взял оттуда сумку Мамбы, с ней же поднялся на яхту, поднял якорь и ушел на северные берега, к таким же тупым маори, каким был он сам.
Глава четырнадцатая Как Моана ушел
После семейного застолья, перешедшего в гулянье всей деревней, дядя Вирему вышел с Моаной на улицу — якобы покурить. Моана тут же воспользовался этим и попросил дядюшку, который, как и все члены семьи, уже получил от Моаны конвертик в подарок, на его яхту.
— Зачем? — Удивился дядя Вирему, — я видел ее сегодня днем, прекрасная яхта.
— Так надо, — твердо сказал Моана, дядя пожал могучими плечами и пошел за племянником.
На яхте Моана открыл шкаф и достал оттуда тот самый исторический костюм.
— Дядя Вирему, позволь мне раз в жизни подарить тебе что-то, что можно оставить, а не обычные деньги. Он совсем новый, я надевал его только два раза, так получилось. Я сразу же, когда покупал, решил подарить его тебе. Возьми, пожалуйста. — И он протянул старику костюм, вместе с рубашкой и галстуком. Брюки и рукава Мамба отогнула еще по дороге сюда, да заодно так отгладила, что Моане не было стыдно дарить костюм, о котором пришлось бы еще говорить, что там надо что-то поправить. Глаза старого воина как-то подозрительно заблестели, он кашлянул, потом посмотрел на костюм, потом на Моану, который так и стоял, протягивая ему подарок.
— Куда мне, старому человеку, такая нарядная вещь, Моана? Это ты молодой мужчина, судя по всему, решил жениться, тебе он сгодится больше, так что я, наверное…
— Нет, дядя Вирему. Это — тебе, — твердо сказал Моана. Дядя Вирему взял костюм одной рукой, второй прижал к себе Моану и сказал: «Спасибо. Всю жизнь, как дурак, мечтал о костюме. Но так и не купил».
— Кстати, Моана, ты успел получить мою посылку с тем, что ты просил, с палицей? — Осведомился Вирему.
— Да, спасибо, дядя, успел.
— Ты хотел ее подарить своему другу, о котором писал, что тот чуть не обратился обратно в маори. Подарил ли? — Снова спросил дядя, как-никак, палица маори не дарится, кому ни попадя.
— Положил ему в гроб. Его убили свои же, дядя Вирему, — спокойно ответил Моана, — но показать успел, тот дал мне ее… Поносить.
— Что ты сделал, зная, кто убил человека, которого ты звал другом? — Строго спросил дядя.
— То, что делает маори, когда знает, кто убил его друга, — ответил Моана и дядя удовлетворенно кивнул.
Они стояли у борта яхты, качавшейся на мелкой волне, курили и смотрели в море, на закат.
— Да, о женах, Моана. Кто эта женщина? — Спросил дядя Вирему. К слову сказать, когда он и остальные впервые увидели Мамбу, никто и бровью не повел, ее приняли, как свою, сходу, быстро втянув в бабьи дела по приготовлению праздничного ужина.
— Африканка. Прямо с Африки. Не успела намешать в голове всей это белой ерунды, — отвечал Моана.
— А чем она жила? — Поинтересовался дядя Вирему.
— Она бывшая проститутка, — охотно ответил Моана, — беременная от меня.
— Что сказать. Мало, кто сразу попадает на прямую дорогу, — отвечал старый маори, ни на миг не усомнившись в словах Моаны ни о том, что Мамба бывшая, ни о его уверенности в отцовстве. Тут говорили два мужчины — и этим все сказано.
— Я волновался, что ты будешь против брака маори из рода воинов с черной женщиной из Африки, дядя Вирему, — признался Моана.
— Моана, ты человек, который сам устанавливает правила. Если на Аотеароа появился маори, которому тут стало тесно, и он хочет найти настоящую родину, значит, старого мира больше нет. Ты создаешь новый. И еще. Ты мужчина. Настоящий маори из рода воинов. Так что только тебе решать, кто будет греть твою постель и ждать тебя с моря. Привези ты в качестве нареченной козу, я бы и слова не сказал, — внезапно сказал дядюшка Вирему. — Но, я думаю, что раз она в положении, то с собой ты ее не берешь?
— Нет, дядя Вирему. Я лишь хотел, чтобы мы успели пожениться. А потом я уйду, — спокойно сказал Моана, мысленно глубоко переведя дыхание.
— Так и сделаем. Не волнуйся, Моана, женщины быстро научат ее, как живут наши жены, а ваш ребенок будет расти воином маори с северного берега, или достойной девушкой с северного берега. Правда, будет проблема, если будет мальчик, — вдруг помрачнел дядя Вирему.
— Какая? — Насторожился Моана.
— Да я сроду не делал белой «моко», мужик, — расхохотался дядя Вирему и Моана присоединился к нему.
Свадьбу сыграли на следующее утро, потом праздновали, потом Моана решал свои оставшиеся на берегу дела, потом…
В общем, глухой ночью, оставив родной берег, стояли на берегу яхты два маори — старик и мужчина в расцвете сил. Вирему и Моана. Один уходил, второй провожал. Вся деревня гуляла, кто на улице, кто в баре, кто в большом доме Вирему, Мамба делала вид, что спала в своем новом доме, привыкая к мысли, что она получила
Последние комментарии
11 часов 7 минут назад
11 часов 42 минут назад
12 часов 35 минут назад
12 часов 40 минут назад
12 часов 51 минут назад
13 часов 5 минут назад