Медикус и пропавшие танцовщицы [Рут Дауни] (fb2) читать постранично, страница - 7

— Могу забрать её у тебя.

— Очень хорошая, сильная такая девушка, господин. Через день-другой оклемается. Ну а что касаемо руки... могу немного сбросить цену.

— Какую ещё цену? Сам говорил, что она ленивая и толку от неё нет.

— Нет — это если говорить об уборке. Зато она отличная повариха. Более того... — Тут Инносенс многозначительно вскинул свободную руку и заговорщицким тоном добавил: — Как раз самое то для молодого здорового мужчины, как вы, господин. Спелая, как персик, и, что главное, — нетронутая.

— А я и не собираюсь её трогать! — воскликнул Рус и тут же осёкся. Наверху послышался какой-то шум.

Он поднял глаза. Двое мужчин смотрели на них, перевесившись через перила лесов. Один из них что-то сказал другому, и оба дружно расхохотались. Юнец, придерживавший девушку за руку, тоже взглянул наверх и ухмыльнулся.

Завтра об этом узнает весь форт.

«Знаете нового доктора, что работает в госпитале? Того, что говорил парням, чтобы не заходили в бордели?»

«Да. А что?»

«Шлялся по городу, по самым трущобным местам. Хотел купить себе бабу».

Инносенс снова улыбнулся. Рус подавил желание вцепиться ему в горло и как следует встряхнуть.

— Так какую можете предложить цену, господин?

Рус колебался.

— Даю тебе сто сестерциев, — пробормотал он.

Инносенс разочарованно поджал губы. А потом повёл плечом, словно отметая столь несерьёзное предложение.

— Я бы и рад, господин. Едва могу прокормить эту девицу. Но я влез в долги, чтобы её купить. И обошлась она мне в восемь тысяч.

Что за наглая отвратительная ложь! Но даже если б это не было ложью, у Руса всё равно нет восьми тысяч сестерциев. Неслыханную цену заломил торговец!

— Сотня — и то будет много, сам знаешь, — возразил он. — Да ты посмотри на неё хорошенько!

— Сто десять! — предложил голос с лесов.

— Что? — вмешался его товарищ. — Ты же слышал, хозяин сказал, она девственница. Сто одиннадцать сестерциев!

— Сто или ничего.

Торговец покачал головой, ему до сих пор не верилось, что какой-то глупец может предложить такие деньги за ничего не стоящий товар. А Рус вдруг вспомнил, что до первого жалованья ещё целых три недели. Ему и самому верилось с трудом, что всё это происходит с ним наяву. Надо было как следует разбавить вино водой.

— Две сотни, господин. Меньше никак нельзя. Иначе вы меня просто разорите.

— Давай выкладывай денежку! — подхватил хор с лесов. — Всего две сотни за прекрасную даму!

Рус взглянул на работяг.

— Сами покупайте, раз вам так нравится. Лично я вышел на улицу купить пузырёк масла.

Тут вдруг девушка задёргалась всем телом и тихо закашлялась. Веки плотно сомкнулись, а из уголка рта поползла серебристая пузырящаяся слюна, вниз на тунику из грубой шерстяной ткани. Клавдий Инносенс откашлялся.

— Вы вроде бы говорили, сто сестерциев, господин?

ГЛАВА 3

— Ты что здесь делаешь?

Рус приоткрыл один глаз: на миг показалось, что к нему обращается стоящая под самым носом огромная чернильница. Открыл второй — и понял, что находится в госпитале и что за окном стемнело. Очевидно, он заснул прямо в регистратуре. Он выпрямился на табурете и широко зевнул.

— Просматривал тут кое-какие записи. Как самочувствие?

Валенс усмехнулся.

— Ну, во всяком случае, лучше, чем у той штучки в двенадцатой палате. Такое впечатление, что она только что выползла из канализации. А это что?

Рус отодвинул табличку в сторону, прежде чем Валенс успел на неё взглянуть и прочесть следующее: «Женщина, история неизвестна, повреждение кисти правой руки. Бледность, сухой кашель, слабость, жара нет. Постельный режим, лечить раствором блошницы дизентерийной». Он сложил табличку пополам и убрал её в коробку, где лежали записи с текущими историями болезней.

— Эта штучка — больная рабыня. С переломом правой руки.

— Чья?

— Своя собственная.

— Страшно смешно. Чья рабыня, я тебя спрашиваю?

Рус почесал за ухом.

— Не знаю, не могу сказать. — Он лелеял слабую надежду, что покупку можно приписать любвеобильному больничному сторожу, а потом благополучно сбагрить ему же. Но ведь тот откажется её признать.

— Стоит оставить тебя одного на пару дней, — сказал Валенс, — и ты притаскиваешь в госпиталь целую кучу помирающих женщин.

— Рыбаки приволокли ту, что уже померла. Секретарь городского совета не захотел, чтобы она валялась прямо у него под окнами, вот её и притащили в больницу. А что ещё было делать?

Валенс пожал плечами.

— Ну конечно. Мы же армия, так что отвечаем за всё и вся. Если в самое ближайшее время её не опознают, думаю, нам же придётся и хоронить. А ещё кто-то говорил, что её подружка как раз сейчас помирает в одной из палат. Это правда?

— Ничего она не помирает, — со всей уверенностью ответил Рус. — Дней через десять будет на ногах, живёхонька и здоровёхонька, вот увидишь.

— Если б она была собакой, лично я размозжил бы ей голову — и положил конец мучениям.

— Но ведь она не