Песня умирающих китов [Георгий Витальевич Беклемишев] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

позволить.

– Ну что, положил назад? – задал Норд вопрос своему коллеге.

– Да! – буркнул под нос Фрэд, после чего плюхнулся на кресло. – Ну что, проверил системы?

– Всё, как обычно, в норме. Компенсаторы в штатном режиме, в момент погружения будут задействованы, правда кислорода немного, но на эту вылазку хватит сполна. Надо будет утром пополнить запас.

– Хорошо, тогда запускаем двигатели.

С этими словами Фрэд вставил ключ в полое пространство, прокрутил его, ввёл код безопасности на панели и подтвердил запуск двигателя голосом. Затем тоже самое проделал и Норд. Такие меры безопасности являлись вынужденными. В их руках находился единственный аппарат, способный опуститься на самую низкую глубину. И только этот аппарат мог доставить их в колыбель человечества для самых избранных. Там, на глубине 15675 метров, находилось убежище для тех, кто того достоин. Если говорить простым языком – для элиты. Двигатели запустились, пилоты продолжили проверять состояние систем. Всё, как по книжке.

– Начать погружение! – скомандовал Фрэд, после чего аппарат принялся опускаться под воду, уходя всё ниже и ниже. – Статус?

– Всё в норме, погружение проходит гладко. Опустились на двадцать метров. Перевожу в автопилот. – Нажав пару кнопок, Норд со спокойной душой откинулся к спинке своего кресла, сложив руки за головой и наблюдая за монитором.

– Осталось пять месяцев… – меланхолично прервал тишину Фрэд, рассматривая фотографию своей семьи, вытащенную из левого кармашка на скафандре.

– Думаешь, я забыл? – Голос Норда стал резко грустным, что любой бы заметил такую перемену в настроении даже незнакомого человека. – Я считаю каждый день, каждый час и минуту, вплоть до секунды.

– Как продвигается твоя очередь? – Фрэд оторвался от фотографии, переведя взгляд на товарища, который прямо на глазах поник. – Что, совсем без изменений?

– Они постоянно говорят о якобы нашей важности, мол им нужны такие специалисты, как мы, но вместо этого каким-то чудом впереди оказывается какой-нибудь толстосум, моментально попадая в их выборку. – Взгляд Норда опустился вниз, совсем пустой и смотрящий в никуда. – Я всё отдам, лишь бы спасти свою семью…

– Понимаю. Мне талдычат тоже самое. Знаешь, после первого выброса я считал, что хуже уже быть не может. Мы потеряли очень много… – Фрэд тяжело вздохнул и снова уставился на фотографию. – Только вот так постоянно. Думаешь, что хуже быть не может, ан нет тебе, лови ещё один «приятный сюрприз»! Стоило только свыкнуться, наконец-то, с «новым» миром, как он тут же опять собирается измениться! Только теперь, чёрт его подери…

– Никто не ожидал второго выброса. Никто не знал, что по траектории нашей солнечной системы будет проходить выброс неизвестного нам происхождения. Мы не в силах что-либо изменить. Быть может, такова наша судьба…

– К чёрту такую судьбу! – крикнул в ответ Фрэд, сжав левый кулак и ударив им по креслу. – Я просил не так много, всего лишь счастливой жизни со своей семьёй, чтобы они были счастливы, и я вместе с ними. Хотел всего лишь увидеть взросление своей дочери, как она выходит замуж, и я становлюсь дедушкой. Хотел видеть их счастливые лица, но… Всё пошло коту под хвост, и теперь мир собирается всех нас убить!

– Мы находимся с тобой в очереди, так что ещё есть шанс спасти наши семьи. Всё, что от нас требуется – хорошо работать. – Норд и сам сжал кулаки, от осознания мысли того, что шансы их не столь велики.

– Да какая это жизнь-то? – Нрав Фрэда утихомирился, и он уже спокойным голосом начал вещать: – Чёрт знает, сколько лет придётся жить в четырёх стенах глубоко в океане, при этом надеясь, что чёртов выброс не убьёт сразу же. Да и это при условии, что нас с тобой возьмут…

– Знаю…

Разговор снова сменился тишиной, и они оба просто смотрели на мониторы, стараясь при этом даже особо не думать. Мало кому понравилось бы думать о том, что вскоре их может ожидать болезненная смерть, особенно если это ещё касается и любимых ими людей. Мир всегда был жесток, от начала и до конца. Слово «справедливость» всегда являлось лишь словом, ведь справедливости не было. Люди всегда видели иллюзию этого слова, созданную ими же самими. Реальность же куда хуже, и не видят они лишь из-за того, что банально не хотят замечать, ведь если бы видели всё это… Да, люди слепы, многие вещи им не понять.

Их бездумные взгляды оживил резкий гул, словно от серены предвещающей воздушный удар то ли эскадрильи самолётов, то ли ядерной ракеты. Он то нарастал, то утихал, но меж тем был столь пронизывающим, заставляя всё нутро резонировать с этим звуком. От этого пассажирам аппарата стало даже не по себе. Гул не утихал, оставляя за собой большую тревогу в сердцах мужчин. Сколь страшен был сей гул, настолько же и притягательным.

– Этого не может быть… – еле слышно