Лесной бродяга [Габриэль Ферри] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

незавидное: жалованье им полагалось самое ничтожное, да притом испанское правительство постоянно забывало им выплачивать его. Что же касается контрабанды, которая могла бы возместить им убытки, то ее почти не существовало, поскольку контрабандисты слишком опасались чиновников, бдительность которых удваивала их собственная нужда. И действительно, начиная с начальника таможни и кончая самым мелким чинушей, все проявляли из личных интересов такое усердие к службе, что испанское правительство не могло бы найти лучших служак даже при удесятеренном жалованьи.

Только один из служащих таможенной стражи выказывал полнейший скептицизм по отношению к контрабандистам и даже отрицал их существование. Во время своих дежурств он просто засыпал, вследствие чего ему дали прозвище Сонливец, которое он вполне заслуживал.

Хосе был мускулистый худощавый малый лет двадцати пяти, высокого роста, с нервными движениями, с черными глазами, глубоко сидевшими под густыми нависшими бровями, лицо его с выразительными чертами, способными передавать малейшее движение души, сохраняло тем не менее постоянное выражение глубокой апатии, а потому казалось совершенно неподвижным. Одним словом, обладая целеустремленной и деятельной натурой, Хосе был в то же время самым апатичным человеком в таможенной команде.

В тот ноябрьский вечер, когда начинается наш рассказ, Хосе был потревожен внезапным требованием явиться к начальнику таможенной стражи дону Лукасу Деспьерто. Видимо, это не особенно понравилось нашему Сонливцу, но служебный долг предписывал повиновение, а потому он поднялся, зевая, и отправился, куда призывали его обязанности, предварительно отпустив в адрес своего начальника крепкое словцо. Выйдя на улицу, Хосе несколько ускорил шаг и вскоре добрался до жилища дона Лукаса. Войдя в комнату, он остановился у дверей, вертя в руках сигаретку и ожидая приказаний капитана, вероятно, так погруженного в свои мысли, что даже не услыхавшего скрипа отворившейся двери. Желая привлечь его внимание, Хосе решился заговорить.

— Я здесь, ваша милость! — сказал он, сопроводив свои слова почтительным поклоном.

Его голос вывел капитана из задумчивости.

— А, ты здесь, братец! — обернулся он к солдату и, сразу переходя к интересовавшему его делу, спросил: — Тяжелые нынче времена, не правда ли?

— Оно, действительно, так…

— Но тебя это, видимо, мало беспокоит, — продолжал, смеясь, дон Лукас, — ты спишь по-прежнему!

— Когда я сплю, — отвечал Хосе, — то мне, во-первых, не так есть хочется, а во-вторых, мне сняться приятные сны, будто мне правительство выплатило все мое жалованье сполна!

— Что ж, хорошо, что хоть во сне тебе снятся такие приятные вещи, однако дело не в том. Я позвал тебя сюда, голубчик, чтобы доказать тебе мое доверие.

— А-а… — неопределенно протянул Хосе.

— И также мою привязанность. Ты знаешь, что правительство внимательно следит за нами, и до него вполне могли дойти слухи о твоей сонливости. Подобная репутация не может, конечно, служить тебе на пользу, и, весьма вероятно, тебя захотят отставить как бесполезного служаку. Не правда ли, это будет для тебя весьма прискорбно?

— Еще бы не прискорбно, ваша милость! — добродушно ответил Хосе. — Если я умираю с голоду, имея это место, то что же со мной будет, если я вообще лишусь его?!

— Вот для того чтобы избежать этого несчастья, я решил перед всеми оказать тебе мое особое доверие, на случай, если бы тебя вздумали оклеветать перед высшим начальством, а потому назначаю тебя на сегодняшнюю ночь на пост у бухты Энсенада!

Солдат невольно широко раскрыл глаза.

— Это тебя удивляет? — спросил дон Лукас.

— Нет, — сказал Хосе, от которого не укрылось легкое волнение и дрожь, охватившая его начальника. — Капитан Деспьерто, — продолжал он вкрадчивым тоном, — достаточно известен своей бдительностью и знанием людей, а потому он может спокойно поручить самый ответственный пост ничтожнейшему из своих подчиненных. Вот почему меня не удивило, что в данном случае вы решили поручить его именно мне. И в настоящую минуту я лишь жду указаний, которые ваша милость соизволит мне дать.

Дон Лукас дал указания, оказавшиеся такими путанными, что запомнить их было довольно трудно, и отпустил солдата с последним напутствием:

— А главное, не засни на твоем посту!

— Постараюсь, капитан! — не слишком уверенно ответил Хосе.

«Право, бесценный малый, лучше его никого и не надо!» — подумал дон Лукас, оставшись один, и от удовольствия даже потер себе руки.

Маленькая бухта Энсенада, которую поручили особому надзору Хосе, представляла собой место будто специально созданное для контрабанды. Окруженная со всех сторон утесами, придающими ей нечто таинственное, она сделалась излюбленным пристанищем испанских контрабандистов, которым часто приходится прибегать к пистолету и кинжалу.

Вследствие своей уединенности пост Энсенада далеко не безопасен, особенно в темные ноябрьские ночи, когда туман окутывает