Водителям горных троллейбусов [Ирина Васильевна Василькова] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

все же — профессионалы-геронтологи… А вдруг?

…ну-ну, кивает аллегория Медицины, хотите сплавить старика в чужие руки, много вас таких, никакого чувства долга…

Ох!

Этнографическое

Почему в Бишкек? А случай подвернулся.

Спасибо «Одноклассникам.ру». Не виделись с Петькой лет тридцать, и вдруг нашлись. В десятом классе, сидя на последней парте у окна, веселились, наблюдая, как на детской площадке ясельная группа отнимает друг у друга ведерки и совочки. Теперь известный сейсмолог собирается в Киргизию на международный симпозиум. Мой бледно-зеленый вид кажется ему неправильным и требующим немедленного вмешательства. Мысль прогулять подругу детства по отрогам Тянь-Шаня материализуется в самолетный билет. Положилась на волю обстоятельств. Мироздание не препятствовало, даже помогло собрать двенадцать справок.

Расслабляюсь в самолете «Киргизских авиалиний». Хорошенькие узкоглазые стюардессы разносят напитки. Кофе не предусмотрен, зато чай наливают из облупленного эмалированного чайника фасона 50-х годов.

Рассматривать землю в иллюминатор — из любимых занятий. Чем ближе к цели, тем пейзаж грустнее — казахстанские сумеречные полупустыни с блюдцами соляных озер. Приземляемся в темноте. Научных сотрудников загружают в «уазик», и мы несемся по ночному шоссе. Оно обсажено деревьями, за которыми печально сквозят пустыри. Сидящий напротив старый академик с отчаянием начинает рассказывать. Какие здесь были поля, чем только не снабжали столицу! А теперь — ничего. Он и не видит меня в темноте, но нужно выговориться, голос как ручей, как тоска, как слезы. Родился и вырос на этой земле, много лет возглавлял научный институт, пока не распался Союз и не вышел негласный приказ — наукой должны управлять люди коренной национальности. Пришлось уехать, основал научную школу в России, но жизнь, и детство, и юность, и могилы родителей — все здесь.

Кой-Таш. Ну вот, приехали. Шофер выволакивает чемоданы, объясняет, что на научной станции (нагоре) гостиница переполнена, поэтому некоторым придется жить здесь (под горой). Отель поражает шикарным мраморным вестибюлем. Роскошный зеркальный лифт. Две девушки на ресепшене — белые блузки, модные стрижки.

Но внимание, не расслабляться!

Проблема номер раз — в номере никаких удобств. При европейских-то ценах! На этаже полумрак — пробираясь к туалету по сумеречному коридору, натыкаюсь на сонную девицу и пытаюсь уточнить маршрут. Девица в ужасе шарахается, это американская геологиня, не понимающая по-русски и глубоко травмированная варварскими обычаями — необходимостью шастать по ночам. Слышно, как на другом этаже Петька громко сражается с администрацией, пытаясь вытребовать стол, чтобы пристроить ноутбук. Испуганные киргизские барышни долго не понимают, потом отпирают дверь подсобки с кучей покалеченной мебели. Бери что хочешь!

Не найдя в номере шкафчика для одежды, кидаю вещи на чемодан и проваливаюсь в сон. Снится, что лечу с ледяной горы. То и дело просыпаясь, не могу понять, почему простыня сползает с кровати, причем вместе со мной — утром обнаруживается, что с нового матраса просто не догадались снять полиэтиленовую упаковку. Приходится вспарывать полиэтилен маникюрными ножницами. Непонятно, куда этот объемный ком теперь девать — никаких мусорных корзинок. Бросить, что ли, прямо в коридоре?

Балкон выходит на унылый бурый склон, по которому муравьино ползают овцы и коровы. Пройдясь по этажу, обнаруживаю холл с огромным не работающим телеэкраном. Еще висят постеры — узкоглазые красавицы рекламируют меха и этнические украшения. Здесь задерживаюсь — не с курьезов же сервиса начинать знакомство с новым ландшафтом, знакомство с этнографическими типами важнее. Лица девушек поражают странной негармонической красотой, они грубее знакомых мне узбекских или таджикских, но гораздо разнообразнее. В некоторых проскальзывает что-то монгольско-бурятское или тувинское (может, мне просто примстился настойчивый ветер с востока?). Надвинутые на лоб меховые шапочки и многоэтажные серьги соответствуют типу лица, и я замираю — надо почувствовать здешнюю луноликую эстетику, поймать стиль, ноту, дыхание.

И еще о бытовых мелочах.

Представления хозяев киргизского сервиса об удобстве и функциональности настолько простодушны, что им в голову не приходит привинтить на стенку в душевой крючки для одежды — видимо, ее полагается складывать прямо на мокрый пол или нестись на помывку голышом через весь этаж. Поставить в номер стол или стул тоже не догадываются, зато ковер присутствует непременно. Впрочем, милые люди и стул дадут, если попросишь — только не понимают, зачем. Традиции многовекового проживания в юрте? Но никаких юрт в окрестностях не видно — обычные домики. Может, у них внутри домиков спрятаны юрты? Я выпросила целых два стула — выставила на балкон, будем курить и любоваться закатами.

Манера подавать на стол одну тарелку салата на двоих