Советский век [Моше Левин] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

прагматиков, Сталин здесь обманулся, сглупил, подорвав собственные позиции. Можно сказать, Советы проиграли холодную войну с момента, когда поверили в ее реальность и приняли ее правила за чистую монету.

Моше Левин справедливо напоминает о (странном для Политбюро) презрении Андропова к Сталину. Эта андроповская брезгливость нашла наследника в Путине, также странно свободном от сталинофильства чекистских посиделок.

Нигде в книге Левина не упоминается Путин - американский автор «Советского века» недоверчив к постсоветской Москве. Но скажем прямо, опыт Ленина - Сталина - Андропова интересен именно в связи с феноменом Владимира Путина, новым опытом лидерства, не похожим ни на один из прежних русских. Сторонника Путина книга Левина и заставляет гордиться, и наполняет тревогой. Да, мы наследники советской мировой культуры - культуры глобального класса; мы «их сделали», поскольку действовали умнее противников, с разумной оглядкой на контекст и русскую историю (исторический «контекст» - любимое словцо М. Левина)... Но сумеем ли мы сохранить победу? История охлаждает триумфаторов; особенно русская история.

Чудес не бывает. Кто-то должен был наконец сказать, что дискуссии в большевистской партии 20-х годов были куда более умны, интеллектуальны и политически толковы, чем их аналог в постсоветской Москве. Левин говорит об этом без упрека, доказательно, с сознанием превосходства. Как и почему превосходство утрачивают - описано в его книге. Историк начинает процесс реабилитации советского феномена - не в качестве цели, а в роли культурного навыка. Помимо прочего - политической библиотеки великих решений и прецедентов на будущее.

Предисловие

Игры любой власти и личные амбиции властвующих являются лишь частью истории. Но, требуя самого серьезного внимания к тому, каким образом обслуживаются их интересы и дела, они влияют на историописание. С этой точки зрения советский режим представлял собой радикальный вызов, усиленный холодной войной, поляризацией мира, гонкой вооружений и беспрецедентной военной пропагандой. А в таких условиях пропаганду легко принимали за анализ.

Обе стороны заплатили за это высокую цену, сведя на нет шансы понять как самих себя, так и окружающий мир. Советский Союз, искоренявший свободу социальных, политических и исторических исследований, понес и наиболее ощутимый ущерб. Идеологическое безумие с его склонностью к крайностям обошлось СССР слишком дорого, когда речь займа о способности контролировать свою внутреннюю - и мировую - реальность, отвечая на стратегические вызовы.

В 1960-х и 1970-х гг. советским руководством были установлены рамки для исследований и дебатов, особенно в отношении того, что допустимо публиковать, а что - нет. Создавались сильные исследовательские институты, которые дали возможность правителям страны изучать внешний мир. Статистика США и всевозможная информация об Америке были доступны исследователям в силу демократического устройства этой страны, что очень помогло Советам, особенно с 1960-х, когда они начали использовать эти данные. В целом эксперты давали своим руководителям довольно точную картину происходящего как во внешнем мире, так и внутри России. Что с этим знанием происходило потом, зависело от степени консерватизма руководителя, но это - другая история. Как бы то ни было, СССР всегда вовремя разыгрывал карту «мирного сосуществования» и снижал напряженность. Осознавая свое отставание (особенно под конец), советский режим отыскивал ту политику, которая отвечала бы реальному положению вещей.

В США независимое исследование или альтернативные идеи не примут в расчет всего лишь на том основании, что их где-то преследуют или клеймят. В конце концов свобода обнародовать критическое исследование - это еще не все. Всегда возникает вопрос: кто на него обратит внимание?

Некоторые исследования послужили защитой от сомнительных политических идей и недоразумений, признанных правдивыми на том лишь основании, что они родились в так называемом свободном мире. Приведем один пример, которого будет достаточно.

Группа специалистов, анализировавших работу секретных служб США, утверждала, что такие организации, как ЦРУ (и в свою очередь властные круги, зависящие от него) неверно оценивали сильные и слабые стороны Советского Союза. В итоге они так и не нашли ключа к разгадке того, как же реально управлялся СССР, хоть и прослушивали телефонные разговоры Генерального секретаря ЦК Коммунистической партии Леонида Ильича Брежнева, и, по всей вероятности, знали точное число советских ракет.

Ясно, что слепая сила идеологии, логика власти (личной и имперской), а также одержимость секретностью не были монополией советского «пропагандистского государства», хотя последнее действовало весьма эффективно, служа интересам партийных охранителей в ущерб интересам страны. Но когнитивные способности есть у всех систем. Холодная война,