Дом для Кузьки (СИ) [Constance V] (fb2) читать постранично, страница - 2

– Та-ак, я-ясно, – протянула Леночка, наморщив веснушчатый носик. – Тебе какой-то парень нравится, да?

– Нравится, только ты никому не говори, ладно? Пусть это будет наш с тобой секрет.

Леночка серьезно кивнула и задумалась.

– Кать, слушай, – произнесла она через какое-то время, – говорят, есть такой способ… Если очень хочешь сменить судьбу, нужно собраться с духом, зажмуриться и побежать. Бежать до тех пор, пока тебя что-то внешнее не остановит. Ну, в забор упрешься или в дерево. И вот когда ты остановишься, твоя судьба сменится на другую. Лучше или хуже – как повезет, но она точно будет другой. Главное, чтобы, когда ты побежишь, вокруг было темно и безлюдно. Ну и чтобы ты очень хотела изменить судьбу и не боялась ни перемен, ни бега с закрытыми глазами. Сейчас на улице темно и людей нет, все спят давно. Так что…

Катя шмыгнула носом, поправила очки и вздохнула.

– Нужно попробовать. Терять мне точно нечего.

– Только если этого самого, «красивого, но чужого». Не боишься его потерять?

– Не боюсь. Только ты не подглядывай. А то не выйдет, наверное. Нужно же чтобы место было безлюдное, так?

– Ага! Я тогда спать пойду, а ты завтра расскажешь, как и что было, хорошо?

– Договорились!

Леночка ушла в свою комнатку, а Катя поспешно натянула сапоги и пальто, надела шапочку и выскользнула из дома. На дворе было темно и тихо. Катя, вышла со двора – ей показалось, что судьбу лучше менять уже выйдя за ворота, а не оставаясь за забором. Ночь была звездная. Катя запрокинула голову, немного покружилась на месте, любуясь на звезды, а потом зажмурилась, представила себе лицо Андрея и побежала. Ей казалось, что она должна почти сразу же во что-то упереться или споткнуться, но бежать пришлось довольно-таки долго. Она успела запыхаться, но на шаг переходить было страшно – а вдруг это будет уже не в счет? Нужно бежать. Вперед! И когда она уже почти совсем выдохлась, нога зацепилась за что-то твердое, и Катя едва успела выставить вперед руки, чтобы смягчить падение, и рухнула на что-то высокое и твердое, расцарапав ладони до крови. Очки слетели с носа и свались в снег.

Катя долго шарила по заснеженной земле и наконец нащупала в снегу свои очки. Дужки погнулись, одна из линз треснула. Катя надела очки и огляделась. «Высокое и твердое» оказалось стеной дома. Дом этот был на самой окраине деревни и в нем уже давно никто не жил, хозяева приезжали туда только летом на пару месяцев, как на дачу.

– Ну и зачем ты это сделала? – услышала Катя хрипловатый ворчливый голос и обернулась. Сперва она никого не увидела, а потом сообразила поднять взгляд выше. На перилах освещенного луною крыльца сидел человечек размером с куклу. Вернее, Катя сначала и показалось, что это кукла, но когда тот вытер кулаком нос и хмуро посмотрел на Катю, она поежилась и поняла, что это и есть ее собеседник.

– Здравствуйте.

– И тебе не хворать. Звать-то тебя как? – спросил человечек.

– Катя. Пушкарева. А вас как зовут?

– Кузьма Кузьмич Дворищев, потомственный домовой, – гордо представился человечек, но тут же сник: – Только без дома, как видишь… Так зачем ты судьбу меняла, дуреха? Разве тебе Святочное гадание плохое предсказывало? Семья была бы с добрым человеком, детишки светленькие, да жизнь всегда при харчах…

– Я очень люблю другого человека, – ответила Катя доверительно. – И он говорит, что меня любит. Но у него другая жизнь и вообще, я ему не ровня.

Кузьма Кузьмич склонил голову на бок и изучающе уставился на Катю.

– Может, и любит… – он помолчал, теребя кончик веревки, которой был подпоясан, а потом уверенно произнес: – Значит так, Катюша. Сделанного уже не вернуть, но для меня оно и к лучшему. Не могу я из этого дома уйти, хоть он и заброшен. Не долго мне тут осталось одному. Еще пару лет и истаю совсем по весне. А вот ты меня можешь забрать, раз с пустого поля начать решила. Но не в родительский дом, а в свой, мужний, если только такой у тебя будет. Ну а если не будет – так мне тут все равно не выжить. Так что рискну, ну и помогу тебе, дурехе. Только не просто это будет, ох как не просто… Глупость ты сделала, что от хорошей судьбы отказалась, беду на себя накликала. Беду эту я постараюсь от тебя отвести, но и ты сама постарайся. Не таи зла, сумей простить и поверить, коли уж ради своего цыганоглазого от такой светлой судьбы отказалась. Ну и обо мне не забывай, возьми в свой дом. А я твоей семье буду верой и правдой служить, уют и лад ваш беречь, слово потомственного домового. Возьмешь?

– Возьму, Кузьма Кузьмич, – растерянно кивнула Катя. Она протянула руку к домовому, тот крепко ухватился за нее своей ладошкой, спрыгнул с перил и исчез.

Катя огляделась. Никого рядом не было, только снег искрился под лунным светом. Она вернулась в