Shattered (СИ) [Molly Weasley] (fb2) читать постранично, страница - 2

Гриффиндоский стол. На неё. Но она о чем-то оживленно беседовала с одним из рыжих Уизли. Моя Грейнджер.

====== 1 ======

Воспоминания осколками резанули по сердцу. Каждый вздох, каждый взгляд, каждое слово. С первого дня, каждый час, каждую минуту, каждую секунду, я строил стену безразличия. Стену между своими чувствами и её глазами. Но стену удаётся держать не боле трех секунд. После этого она с треском падает. Чувства вырываются наружу. Но я не бросаюсь её в объятия с криками о вечной любви. Я не могу себе этого позволить. Поэтому я стараюсь ударить. Ударить по самому больному её месту. По крови.

Оскорбление, которое заменило ей имя в моём окружении. Грязнокровка. Обиднее прозвища я и придумать не мог. Но порой мне кажется, что грязная кровь не у неё, а у меня.

Впервые желание так её назвать возникло, когда она сдружилась с золотым мальчиком Поттером и его покорным слугой Уизли. Меня как будто кто-то предал. Кто-то очень любимый и значимый. Не кто-то… Грейнджер.

Я пытался убедить себя в том, что она мне не нужна. Но с каждым днем становилось все хуже. Отправной точкой, стало, когда она прикоснулась ко мне на третьем курсе. Это нельзя было назвать порывом нежности. Скорее порывом ярости. Грейнджер ударила мне по лицу. И удар был, прямо скажем, блестящий.

По идее, это должно было вызвать во мне злость, но вызвало лишь желание поцеловать её. Что я, собственно говоря, и сделал. За это мне заплатил её рыжий дружок фингалом под глаз.

С тех пор Паркинсон не давала мне забыть об этом поцелуе, а я в свою очередь не давал забыть о нем золотой троице. Вот и сегодня ночью, проходя мимо обнимающихся Грейнджер и Вислого, я не упустил шанса напомнить им о том, что не должно быть забыто. Вислый взорвался.

- Заткни свой рот, Малфой! Тебе доставляет это удовольствие? Мешать другим жить?! – рыжий налетел на меня, схватив за шиворот, и припер к стенке спиной. Его глаза покраснели от злости. Я блаженно улыбнулся, добившись нужного мне результата.

- Нет, Уизли, это тебе доставляет удовольствие обжиматься с Грязнокровкой, – я глянул на Грейнджер. Её лицо выражало ненависть. О, Мерлин, я, наверное, никогда не увижу в этих глазах что-то, кроме этого. Как бы мне хотелось, что бы он смотрела на меня так, как на своего рыжего. Но этого не произойдет. Я же Малфой. – Ничего личного, Уизли, – сказал я, когда он потянулся рукой к моей шее, – но твои руки до сих пор замараны этой… – я снова бросил взгляд на девушку, в глазах которой уже стояли слезы. Прости, Грейнджер, прости. – Ты испачкаешь меня её грязью, – кулак Вислого прилетел мне в нос. Забини, где ты шляешься, змеёныш?! Я почувствовал, как слабая струйка вытекает из носа.

- Рон, хватит, – вдруг прошептала гриффиндорка, молчавшая до этого. – Оставь его. Он просто жалок,- её слова, как звонкая пощёчина плеснули мне по лицу. Жалок?!

- Грейнджер, ты видимо шутишь? – она еще никогда так не говорила.

Тараканом – пожалуйста. Хорьком – хоть каждый день. Жалким?! Никогда! это вообще не ёё словечко. Где-то я это уже слышал. Но вот где? Не каждый день слышишь в Хогвартсе слово «жалок». Я свирепо взглянул на девушку. Её шоколадные глаза поблескивали от слез, а на щеках выслеживались четки мокрые дорожки. – Не зли меня…- прошипел я, нащупывая где-то в мантии палочку. Как я раньше не додумался?

- А то что? Замараешь руки о грязнокровку? – слова как пощечина. Ее звонкий голос на весь коридор. Мир начал плыть перед глазами, в фокусе оставалось только её лицо. – Или потратишь свои силы на заклинание? – голос уже слышался издалека. – Или ты снова меня поцелуешь? – она сказала это с такой горячностью, что у меня уже просто не осталось сил держаться на расстоянии от неё. Я запустил в Вислово «петрификусом» и подошел к Грейнджер впритык.

- Я сказал тебе не злить меня, грязнокровка! – прошипел я. Руки непроизвольно потянулись к её лицу, шее, волосам…. Чтобы не наделать глупостей, я вцепился в ворот её мантии. Казалось, она проделает во мне дырку своими прекрасными, теплыми глазами.

- Убери свои лапы, мерзкий, белобрысый, хорёк! – прошептала она, мотнув головой.

Если до этого еще хоть какой-то мир существовал вокруг, но я его не замечал, теперь же мира не существовало вовсе. Была только она, её глаза, губы, руки и запах. Запах ментола и яблока перебил даже запах крови, все еще капающей у меня из носа. А непослушный локон, лег мне на руку. И тут я как будто сошел с ума. Язвительный, циничный, противный Малфой спрятался в самом уголке сознания, а наружу вылез Драко, который был влюблен. И у этого Драко, как оказалось, совсем не было мозгов.

Не отдавая себе отчет в своих действиях, я взял ту прядь волос, что упала мне на руку, и заправил её за ухо. Девушка мгновенно покраснела, и смотрела на меня так, словно видела первый раз в жизни. Возможно, все именно так и было. Такого меня