Свадьба Берсерка [Екатерина Федорова] (fb2) читать постранично, страница - 125


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

мира.

— Потом твое, — хрипло пообещал он.

Забава вздохнула, погладила ему плечи — там, где по ним шли особо густые сеточки старых шрамов. Подняла колени, прогибаясь так, чтобы складки покрывала не терлись об чувствительные, едва поджившие рубцы на пояснице…

Харальд сверху с шипением выдохнул, довольно оскалился. Пробормотал, двигаясь в ней:

— Рада? Хорошо…

Его орудие скользило все более частыми рывками, по животу Забавы поползло первое тепло — тугое, трепещущее.

Но до сладкой судороги дело так и не дошло.

Потом Харальд рванулся в последний раз, придавливая ее к кровати. Замер сверху. Тут же с протяжным выдохом сдвинулся, перебрался на покрывала. Спросил:

— Больно не было? Я имею в виду, там, на спине.

Забава качнула головой, глядя на него. Хотя, по правде сказать, рубцы побаливали.

Следом она повернулась, прижавшись к его плечу, груди, животу — ко всему его телу сразу, горячему, пахнущему кровью. Бедром ощутила мужское орудие, сейчас опавшее…

Обняла.

— Сванхильд, — уронил Харальд. — Я назначил тебе утренний дар.

Она вскинула голову, посмотрела ему в глаза. Серебро во взгляде сияло, грело…

— Но ты можешь попросить что-нибудь еще. Только предупреждаю — это должно быть что-то для тебя. Не для других. Никаких "пожалей-помоги".

Забава задумалась. Погладила его грудь — твердую, поросшую белесыми жесткими волосками, среди которых попадались и редкие темные волосины. Сказала несмело:

— Я хотела… я хотела бы увидеть Ладогу. Не сегодня. Когда-нибудь. Потом.

Харальд шевельнул бровями. Объявил негромко:

— Если все будет хорошо, ты увидишь свои края снова. Когда-нибудь. Но увидишь только один раз, Сванхильд.

Забава, сглотнув, быстро и мелко закивала.

И не решилась попросить, чтобы Харальд до того дня оставил Красаву здесь, в крепости. Чтобы и ее потом отвезти в Ладогу. Заодно, по дороге.


Просьба Сванхильд была не такой уж и трудной. Если он победит Готфрида, то так и так надо будет сходить в его края с обратным визитом. А от германских земель до девчонкиной Ладоги рукой подать…

И все-таки утерпела, довольно подумал Харальд, подтягивая Сванхильд поближе к себе — и раздвигая ей губы в требовательном поцелуе. Не стала хныкать про Кресив, которую тоже можно было бы отвезти в Ладогу. Удержалась, уже хорошо.

Вкус крови таял в глубине рта девчонки, опьяняя сильнее эля. Он ощутил, как робко, неуверенно двинулся ее язык…

И как пробуждается снова его собственное тело.

Харальд приподнялся, отрываясь от нее. Сказал, уже вставая — и укладывая Сванхильд так, чтобы под ягодицами у нее очутился край кровати:

— Не хочешь попросить еще чего-нибудь? Украшения, два сундука платьев?

В голосе у него была едва заметная насмешка. Но ноги ее, свесившиеся с кровати, он раздвинул движением мягким, бережным. И сам опустился на колени между ними.

Сванхильд тут же вскинулась, села. Сказала неожиданно:

— А можно — штаны? В платье холодно…

Харальд, уже успевший наклониться, чтобы отловить губами сосок на одной из грудок, застыл. Заметил, усмехнувшись:

— Женщины, у которых есть в услужении рабыни, зимой по двору не бегают. Сидят дома, где можно обойтись без штанов. Значит, ты не хочешь сидеть дома, Сванхильд? Это хорошо…

— Ты велел гулять с Крысенышем, — пробормотала она.

Харальд нетерпеливо кивнул, соглашаясь. Велел:

— Бери из моих сундуков все, что захочешь. Плащи, рубахи, сапоги. Только оружие на стене не трогай.

Он наконец дотянулся до соска. Но девчонка сидела, а ласкать грудь, склонившись в три погибели, оказалось неудобно. Харальд ткнулся лбом в хрупкое плечо, заваливая Сванхильд на спину.

Та ойкнула — и растянулась по покрывалу. Он навис сверху, начал ласкать ее медленно, не спеша…

Багровых разводов от засыхающей крови на теле девчонки оставалось все меньше. Руки и губы Харальда стирали их.

И когда он вошел, раздвигая мужским копьем ее вход, ставший скользким, тугим от прилившей крови — Сванхильд прогнулась уже не так, как перед этим, когда он брал ее в первый раз. Более отчаянно, задыхаясь и цепляясь за него.

И судорогу удовольствия, прошедшую по ее телу, Харальд воспринял как награду. Ощутил своим копьем тонкое колечко, частым биением стянувшее вдруг ее вход, боками — шелковую кожу бедер, взметнувшихся и стиснувших его…

В зале продолжало пировать войско, празднуя свадьбу ярла.

До утра было еще далеко