История свердловского рока 1961-1991 От «Эльмашевских Битлов» до «Смысловых галлюцинаций» [Дмитрий Юрьевич Карасюк] (fb2) читать постранично, страница - 2

Наступал первый период развития свердловской рок-музыки, который можно условно назвать «беседочным».

Все началось с того, что на обычные дворовые посиделки пацанов с семиструнками, бренчавших трехаккордные блатные куплеты и ранние песни Высоцкого, пришли те, кто уже успел полюбить заокеанские ритмы, услышанные в двадцатых магнитофонных копиях. Желание познакомить приятелей с новыми мотивами, да еще в собственном исполнении, было совершенно естественным. И вот те же семиструнки затренькали что-то другое, а привычных урок и легавых сменили англоподобные звукоподражания.

Как пишет в своей автобиографической книге «Слово о полку водопадовом» Сергей Лукашин,^[3] впервые он услышал рок-н-ролл в январе 1962 года у новогодней елки в самом центре Свердловска на площади 1905 года:

«Парни встали в кружок, пропустили по нему бутылочку портвейна, подтянули струны на гитаре и… Неведомый ритм, тугой, хлесткий, с пол-оборота вдарил по нервным узлам, вкручивая в них настоящие пружины. Тело благодарно отозвалось. Хрипло-звонкий голос гитариста ненашенской скороговоркой разрезал площадный гвалт и вдруг взвизгнул: «Уэй мамбу!»

— Э мамбу рак! — пробасили парни, хлопнув при этом в ладоши.

— Уэй мамбу-у! — баще того прокричал гитарист.

— Э мамбу ррак! — рыкнули парни. Двое из них сорвались с места и начали выделывать такие фортеля, что у Лукана челюсть звякнула об мостовую.

Круг стремительно рос. Как пчелы на матку, сбегался молодняк, и теперь уже глоток сто отвечало гитаристу: «Э мамбу рак!» и — хрясь! в двести ладоней. На пятачок вылетели новые плясуны. Среди них одна девчонка. Она сорвала шалешку и, повизгивая, стала танцевать русского, причем так в жилу, что толпа возликовала… Лукашин… чувствовал, что эта музыка для него отныне в доску своя! Его ощущения были сродни ощущениям Наташи Ростовой, открывшей в гостях у дядюшки пласт народной музыкальной культуры. Хотелось броситься на шею и запищать: «Да это же просто прелесть, что такое!»»

Почти сразу в среде беседочных гитаристов началось расслоение. Те, для кого были важнее слова, так и продолжили петь на русском, обходясь несколькими аккордами. Те, чью душу перевернула западная музыка, занялись совершенствованием гитарной техники и стали чуть внимательней относиться к урокам иностранного языка. Они мечтали о сцене и публике.

В 1963 году в ДК Эльмаша возник ансамбль, который играл рок-н-роллы. Через год в его репертуаре появились первые песни «The Beatles». Эльмашевский ансамбль патриотично декларировал уважение к русской музыкальной культуре — ребята сделали инструментальную версию «Эй, ухнем!» в стиле «The Shadows». Лидером группы был басист Костя Никитин, нигилист по духу, а еще в ней играли гитарист Вадик Пестов, саксофонист Володя Хлевнер и барабанщик Дима Наумов. Группа эта никак не называлась, но ее многочисленные поклонники любовно именовали музыкантов «наши эльмашевские битлы».

«Эльмашевские битлы», 1963

Вадик Пестов менял гитары почти ежегодно. Весной он продавал очередной инструмент, покупал на вырученные деньги мотоцикл «Ява-Спорт» и отправлялся путешествовать по стране. Осенью продавал мотоцикл и где-то в Москве, пользуясь своими обширными связями, добывал новую импортную электрогитару. За зимний сезон на танцах в ДК Эльмаша он зарабатывал достаточно денег, чтобы не давать этому мото-гитарному круговороту останавливаться. Одна из самых ярких пестовских гитар — итальянская, с вибратором — стала предметом тайного вожделения эльмашевских пацанов, в том числе школьника Жени Писака,^[4] в памяти которого и она, и этот ансамбль отпечатались навсегда. Пестов дал Жене первые уроки игры на гитаре: «Он показал мне, как держать руки, несколько аккордов, назвал способным парнем и посоветовал больше подбирать и петь. На этом учеба закончилась, и я сам стал тренироваться так, что стирал пальцы в кровь об советскую семиструнку. Приходилось периодически опускать их в бидон с холодной водой».

До середины 60-х западные песни доходили до Урала нерегулярно. Их немногочисленные поклонники знакомились с рок-новинками иногда совершенно случайно. В 1965 году чуть подросший Сергей Лукашин постоянно проводил время у памятника Ленину на центральной площади: «Мы играли в карты на верхней трибуне. Видим, идет с гитарой Толя Петух (тогда еще это прозвище не считалось обидным). И сыграл нам Толя «Pretty Woman». Мы обалдели и заставили его исполнить эту песню раз пять, пока накрепко ее не запомнили».

Скоро в городе появились первые записи «The Beatles». Эта музыка обладала способностью проникать через любые железные занавесы и стены, иногда в самом буквальном смысле: «Когда в 1966 году у соседки за стеной заиграли «The Beatles», я схватил банку, приложил к стене и с упоением слушал эту музыку» (Глеб Вильнянский).

Очень быстро волна битломании, зародившаяся