Отелло. Уклонение луны. Версия Шекспира [Наталья Воронцова-Юрьева] (fb2) читать постранично, страница - 62

Эмилия потрясенно смотрит в глубь комнаты. "Никто. Я сама. Прощай! Передай привет моему доброму господину".

Дездемона умирает.

*

Признак N20. Краткосрочный провал в памяти.

Отелло потрясен не меньше Эмилии. Как, его жена убита?! Но кто же этот злодей?! Как такое могло случиться?! Ведь он все это время был здесь, в этой комнате - почему он не видел убийцу?!

"Как же могло случиться, что ее убили?" - в великом изумлении спрашивает он.

Эмилия смотрит на него с ужасом. Уж ей-то абсолютно понятно, как это могло случиться. Уж ей-то ясно, кто убил ее госпожу.

Но почему сам убийца так искренне удивлен? Почему убийца задает такой... такой детский, такой нелепый вопрос? В своем ли он уме? Не рехнулся ли часом?

"Увы, кто это знает?" - осторожно говорит Эмилия, отступая на шаг, с опаской глядя на мавра.

Такое поведение служанки еще больше сбивает Отелло с толку. Неужели она подозревает в убийстве его? Неужели эта чудовищная мысль и впрямь могла прийти ей в голову? Надо успокоить Эмилию. Она ведь слышала, как Дездемона сказала, что... "Вы слышали, как она сама сказала, что это не я?"

"Да, она сказала, - запинаясь, произносит Эмилия. Странный, ненормально невинный вид мавра пугает ее. Она отступает еще на шаг. - Я обязана сообщить всем правду".

В этот момент память возвращается к Отелло.

"Лгуньей отправилась она в пылающий ад. Это я убил ее". Ну да. Все правильно. Он убил ее, потому что она изменяла ему с Кассио. "Она стала распутной, она была шлюхой", - говорит он.

"Ты лжешь на нее, - отвечает Эмилия. - Она была верна".

Неправда, спокойно говорит Отелло, "твой муж все узнал", "он первый мне об этом сказал".

Первый?

Но если есть первый, то кто же второй? Кассио! Вернее, та самая галлюцинация, в момент которой он слышал "признание" Кассио!..

"О госпожа! - горестно восклицает Эмилия. - Подлость насмеялась над любовью!" Мой муж обманул тебя, говорит Эмилия, "он сказал отъявленную ложь".

Отелло с недоверием смотрит на служанку. Но та выглядит такой расстроенной, в ее взгляде такая боль, что... "Замолчите, - говорит Отелло, - вам лучше будет". Он хватает меч, делая шаг к Эмилии.

Она отступает.

"О глупец! Я не боюсь твоего меча, - говорит она. - Я изобличу тебя, хотя бы пришлось потерять двадцать жизней".

Не спуская глаз с Отелло она кричит что есть мочи в так и не закрытую дверь: "Помогите! Помогите! Помогите! Мавр убил мою госпожу! На помощь! На помощь!"

Глава 25. Последняя глава

Остается досказать немногое. На крик Эмили вбегают Грациано и Монтано. Она сообщает им об убийстве Дездемоны. Возглас глубокого потрясения вырывается у присутствующих. Однако реакция Отелло способна изумить их не меньше. "Не глядите так изумленно, господа, - говорит он. - Это правда".

"Поразительная правда!" - говорит Грациано. "Чудовищный поступок!" - говорит Монтано.

Но Отелло на это не отвечает ничего. На него наваливается смертельная слабость. Со стоном он падает на кровать.

Это неверно расценивается Эмилией - она думает, что Отелло лишается сил от ужаса содеянного им и от охватившего его отчаяния: "Что ж, валяйся и рычи. Ибо ты убил сладчайшую невинность из всех, смотревших на мир".

Замечание Эмилии заставляет Отелло усилием воли подняться с постели. "О, она была гнусна!" - говорит он. И вдруг без всякого перехода он обращается к Грациано с совершенно нелепой и даже жутковатой от такой нелепости фразой: "Мы с вами мало знакомы, дядя".

Эту фразу он мог бы сказать на ужине, но... сейчас?!

*

Он проходит в глубь комнаты, откидывает полог, за котором лежит мертвая Дездемона: "Вот лежит ваша племянница, чье дыхание только что остановили эти руки. Я знаю, что этот поступок кажется ужасным и мрачным".

Кажется?!

"Бедная Дездемона! Я рад, что твой отец умер, - говорит Грациано. - Твой брак убил его, а горе разрубило надвое старую нить его жизни".

Однако, похоже, что и весть о смерти Брабанцио не трогает Отелло. Все с тем же нечеловеческим спокойствием он говорит то, что так упорно хранит его помутившийся рассудок - он повторяет пустые, бездоказательные слова Яго, которые впитала его болезнь, и снова призывает в свидетели всего лишь фантом, видение, подменившее реальность:

"Все это достойно сожаления. Но Яго знает, что она тысячу раз совершила постыдное деяние с Кассио. Кассио признался в этом".

"Кассио признался"!..

Бедный, глубоко больной, несчастный Отелло! Он держится за этот призрак как за торжество истины, превращающее смерть Дездемоны в искупительную "жертву", как уверяет его болезнь. Да есть ли хоть что-то, способное вывести его сознание из этого морока?!

Есть!

Волшебный платок, который Отелло получил в дар от матери, пропажа которого зафиксировалась в его сознании как предчувствие несчастья, - его платок, его талисман любви внезапно нашелся...

"О глупый мавр! - говорит Эмилия. - Этот платок, о котором