Поп-книга [Евгений Владимирович Сапожинский] (fb2) читать постранично, страница - 7

Книга 470338 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Гумберта. Я прикинул, что ежели и смогу участвовать в этом намечающемся порношоу, то только в бессознательном состоянии. Это меня не устраивало, и я вышел. Костян суетился и пытался меня остановить. Однако я по-умному расфокусировался.

Выйдя из дома, ни черта не понял, кто я и где я. Ага. Кажется, запад там. Пошаркал.

Катя.

Так я перся какое-то время, пузырьки уныло погромыхивали в суме. Потом понял, что иду куда-то не туда. Вздохнул полной грудью. Проспект (о, проспект) сиял серебром. Значит, я не на Юго-Западе, как вообразил поначалу, а на проспекте Народного Ополчения. Пошел вперед — а куда было еще идти? Тишина, ночь, выглядывающая из-за поредевших облаков луна. И менты.

Они возникли, как всегда, таинственно и внезапно, из какого-то виртуала. Меня взяли под белы рученьки, препроводили в казенную «шестерку» и устроили мягкий допрос. Морду не били. Спрашивали о жизни моей, мол, как я до нее дошел.

Машина куда-то покатила. Катя, думал я, Катя. Мне было бы с тобой хошо.

И мне уже стало почти совсем прекрасно, но в ментовской компании было не очень уютно, и я пожелал выйти; они, понятное дело, не пустили. «А знаете ли вы, — я тоскливо покосился в зеркальце заднего вида, — знаете ли вы, что такое любовь? Эдакая чепуха, вроде как кот насрал». — Меня тем временем ненавязчиво шмонали: наркотики там, валюта, или еще что, — насчет валюты я загоняю, времена уже были не те. «Что это у тебя?» — «Спирт, две тысячи миллилитров». — «Зачем?» — «Для растворов. Ребята (я превозмог усталость и вспомнил систему Станиславского), если б вы видели ее, то отпустили бы меня без разговоров». Сидящий за рулем обернулся (машина стояла перед светофором), посмотрел на клиента и сидящих рядом. Это был любопытный момент: четверо ментов, пытающихся переварить сказанное. Особенно приколол водила. Вернув голову в исходное положение, он продолжал разглядывать меня в зеркале — не смотря на темноту, я чувствовал его взгляд.

Невероятно, но отпустили. Стражи закона с грохотом умчалась на тарантайке, видимо, на поиски такого же любителя приключений, каковым являлся я.

Меня выкинули на какой-то площади — я уже приблизительно соображал (или предполагал), где нахожусь, однако вышла некая измена. Ни на одном доме, к которому я бы ни подходил, не было таблички с адресом. Где я?

Стоял посреди площади, разведя руки в стороны. И увидел летающую тарелку.

Все, допился. Лучше бы уж меня увезли в уютный, добротный и смутно знакомый вытрезвитель. Нечего столько Шекли читать!

Тарелка пролетела мимо. Я уже было готовился к контакту, да что там, к Контакту! — а тут облом! Стал ждать следующую, причем какая-то часть моего мозга (нельзя сказать, что это была половина, так, осьмушка или шестнадцатая), настойчиво звала меня домой, мол, там тепло и комфорт.

Тарелок (я глядел на небо) внезапно стало чересчур много. Ни одна из них не шла на посадку; они просто проваливались за горизонт. Вторжение выглядело странно. Я воткнул в уста очередную сигарету и стал ловить тачку.

Редкие машины шарахались от меня, как безумные. Неправильная мыслеформа, смекнул я. Автомобиль суть форма звездолета. Тормознуть звездик и долететь до Солнечной системы — ну там, Юпитер, Марс, разберемся. Некий «Жигуленок» остановился, но я-то прекрасно понимал, что это вовсе не «Жигуль», а замаскированный зведолет класса не менее, чем А2-S. Сел. Пилот быстро вышел на орбиту, а я думал: ну на кой ему эта гребаная траектория, ведь сейчас, так или иначе, мы совершим джамп. Джампер, транзистор в другом значениии этого слова — трансистор, так я обмозговал написание. Во избежание путаницы. Вот ща он введет графитовые стержни в урановый реактор, и мы, ура, окажемся в Екатерингофке. Почти прибалдел. Хотя, какие, блин, графитовые стержни? Какой, на фиг, урановый реактор? Что ты мелешь, чувак? Антиграв, понял?

За окнами мелькало что-то; мы уже давно миновали Сияющую Дугу и приближались к Главному Повороту. Испросив разрешения, я закурил. Россыпь огней, которую зажгли таинственные люди, живущие на Ю.-З., обернулась космическим фейерверком. Это было незабываемо.

Я готовился к джампу.

Он произошел.

Но и финал был как-то странен: с ревом звездолет свернул влево, и тут я начал узнавать родные улицы. До́ма!

Земля.

Я расплатился и вышел. Звездолет куда-то улетел, растворившись среди ярких точек на черном ночном небе. Хотелось пойти домой и завалиться спать, но дурацкая привычка превозмогла: пособирав мелочь (последняя бумажка была отдана водителю, или пилоту), не отказал себе в удовольствии выпить еще пивка. Дядя Миша спал, как обычно, за прилавком. А забавная история приключилась сегодня со мной, прикинул я. Рассказать, что ли. Передумал. Все равно ведь не поверит. В лучшем случае начнет меланхолически пересчитывать кассу.

Что бы и я сделал на его месте. А вы?

Катя…