От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
нашли ржавую металлическую бочку наполненную водой. Она стояла там с лета. Пули дырявили бочку, и в образовавшиеся отверстия выбрасывались струйки воды. Когда вода иссякала, струйки укорачивались.
Немец этот напомнил Антону ту ржавую бочку с водой. Ему вдруг представилось, как из продырявленного немца тоже бьют струйки. Антон улыбнулся своим мыслям и тут услышал, что немец зовет их:
— Комм гир! Комм гир! — Немец смахивал пот с лица и тянул к ребятам руки. — Комм гир! Тавайт ходит суда!
— Зовет! Так мы и пошли, — прошептал Васька. Но Афонька решил иначе. Он поднялся.
— Пойду, чего он? — И пошел к немцу.
Немец поднял с земли два соединенных между собой ремнем патронных ящика и повесил их Афоньке на плечо.
— Комм, комм! — Немец показывал Афоньке, куда надо было идти. Затем снял с плеч пулемет и повесил поверх патронных ящиков.
Афонька оскалился, оглянулся на ребят.
— Марка есть? — опросил он у немца.
— Яволь, яволь! — немец согласно закивал головой и пошел налегке по тропинке. За ним трусцой побежал Афонька.
— Предатель! — крикнул Антон, но Афонька даже не оглянулся.
Неожиданно над головами ребят послышался знакомый шум. Они подняли головы и увидели трех аистов. Птицы летели низко над селом, потом стали понемногу набирать высоту. И в это время над удалявшейся цепочкой немцев раздались автоматные очереди. Аисты шарахнулись в сторону и ввысь.
Ребята выскочили из укрытия и стали вглядываться вдаль, туда, где таяли у них на глазах, удаляясь, три еле заметных черточки.
Улетели, спаслись от гибели аисты. Но вернутся ли они, когда настанет весна, назад? Нет, не вернутся. Почуяли аисты, что враг хозяйничает в их родном краю. Улетели туда, где тепло и свободно. Туда, где нет войны. Жалко стало ребятам прекрасных птиц, таким недобрым было их расставание.
Спустя некоторое время Рыжий бежал обратно не разбирая дороги.
— Видали? — кричал он ребятам, подбегая к кладбищу. — Видали? В потной руке Рыжий сжимал несколько сигарет. — Видали, какой фриц? Не даром заставил работать. Все честно. Поработал — получай! Хотите, по одной?
Ребята отвернулись.
— Вы чего? Мало, да? — удивился Афонька.
— Предатель ты! — Васька вскочил на ноги.
— Смерть тебе! — строго сказал Антон.
— Запороть бы тебя до смерти, — вынес свой приговор Сережка.
Вечером во дворе у Пуховых Антон, Сережка и Васька долго перешептывались, пока, наконец, не пришли к единому решению. Они затесали топором кол, прибили к нему кусок фанеры и сделали надпись. Захватив с собой лопату, ребята, соблюдая осторожность, в сумерках ушли со двора.
Утром левадинцы пересказывали друг другу новость: Афоньку Деркача ночью похоронили рядом с отцом. Некоторые нарочно заворачивали на кладбище и убеждались, что слухи, ходившие по селу, не какая-нибудь байка, а самая чистая правда.
Действительно, рядом с могилой старого Деркача ночью вырос холмик, в который был вбит внушительный кол. На куске фанеры химическим карандашом было написано: «Здесь зарыт предатель советского народа Афонька Деркач».
Из своего укрытия, из густых кустов Антон, Сережка и Васька увидели прибежавшего на кладбище Афоньку. Прочитав надпись, он кинулся разбрасывать холмик. Вытащил кол, разломал на мелкие части фанеру и стал метаться из стороны в сторону. Хватал руками воздух, кричал, грозил кому-то кулаками. Наверное, не скоро бы умолк Афонька, если бы не увидел стоявших в отдалении ребят. Схватив кол, он подбежал к ним. Грозился убить сразу троих и похоронить не так, как они его похоронили, а по всей правде.
Рыжий поостыл немного только тогда, когда увидел в руке Антона Яшкин пистолет. Подействовали на него и слова Антона:
— Будешь выслуживаться перед фашистами, убьем. Так и знай.
— Теперь его и без того покойником дразнить будут. — Сережка толкнул ребят и лукаво подмигнул им черными глазами.
Афонька понуро поплелся домой.
* * *
Когда отец увозил семью из Левады, Антон и Сережка шли за подводой. Васька так огорчился, что даже не пошел проводить друзей. За околицей Антон остановился и сказал ни на кого не глядя:
— Пап, вы поезжайте, а мы на минуту к Яшке забежим. Хорошо? И к Ваське тоже.
Мать всплеснула руками, а отец, помолчав, согласился.
Васька встретил ребят коротким вопросом:
— Уезжаете? Ну и уезжайте. Скатертью дорожка.
— Не сердись, — попросил Антон. — Пойдем к Яшке. Попрощаться надо.
У Яшки в хате дверь была открыта настежь. Мать выходя, оставляла ее открытой, чтоб услышать, если сын позовет.
Яшка сидел в кровати, опираясь спиной на высокую горку подушек. Приход друзей на него не произвел никакого впечатления. Он даже не посмотрел на них. Хитроватая улыбка смягчила его осунувшееся лицо.
— Яш, — подступился к нему Антон.
— Уезжаете? — спросил Яшка. — А ты знаешь, что в селе говорят? Говорят, что отца твоего не зря тут оставили. Что он задание
Последние комментарии
1 час 41 минут назад
2 часов 35 минут назад
2 часов 38 минут назад
13 часов 30 минут назад
13 часов 32 минут назад
1 день 2 часов назад