Душа за месть (СИ) [first lucius] (fb2) читать постранично, страница - 2

идти за собой, и тот вновь подчинился. Стук тем временем прекратился. Навстречу им шел такой же здоровяк, как и те, что были у ворот, и так же внимательно и оценивающе смотрел на раба. За его спиной пленник увидел рабочий стол, освещенный масляной лампой — дорогое удовольствие, видимо, тонкая и дорогая работа, хотя, глядя на внушительные мышцы, нельзя было сказать, что мастер — ювелир. Такой сразу три-четыре подковы переломить сможет, пожалуй.

— Новенький?

Мальчишка быстро-быстро закивал, и кузнец вновь взглянул на трясущегося от холода раба. Тот все же предпочел закутаться в шкуру, чтобы не приближать момента, когда его телом захотят воспользоваться.

— Покажи.

Он даже не понял, что обращаются к нему. Тогда кузнец шагнул ближе.

— Покажи руки.

Он почувствовал, как в голове раздается тяжелый звон. Там, на рынке, они тоже приказывали… он почти по-звериному оскалился, как делал всегда, когда ему приказывали.

— Отправляйся к чертям.

Почуяв неладное, мальчик отошел подальше. Кузнец, однако, смутился не сильно. Он своей рукой схватил цепь между железными браслетами и дернул руки раба, поднимая их. Невольник инстинктивно попытался вырваться — его тело помнило, что следует за неподчинением, но это было бесполезно.

От рывков шкура сползла и упала на пол. Опустив глаза, он прошипел:

— Ну что, нравится?

Вместо ответа он услышал фырканье и почувствовал, что его руки отпустили. Краем глаза он заметил ребенка, рассматривающего жуткие следы плетей торговцев. Кузнец тем временем отошел и, пройдя вдоль стены, выбрал нужный инструмент.

Вернувшись, он, так же насильно держа за цепь, буквально оттащил невольника к наковальне и уложил его руки так, как было нужно.

— Не дергайся. А то без рук останешься.

Передразнивая его, раб хмыкнул.

— Что, слишком дорого обошелся?

Прежде чем начать работу, кузнец долго смотрел в глаза раба, очевидно, желая многое ему сказать, но все же промолчал, только лицо его потемнело от злости.

Удар. Удар. Две заклепки выпали, стоило лишь чуть шевельнуться, и мастер рывком сдернул железо с раба. Он швырнул кандалы в ящик, где уже были свалены куски лома.

— А теперь проваливай и не попадайся мне на глаза.

Потирая запястья, невольник отвесил шутливый поклон, заодно подбирая шкуру.

— С удовольствием, мастер.

На обратном пути мальчик постоянно со страхом оборачивался и чуть ли не бежал впереди, но приказа хозяина нарушить не посмел, показав дорогу до его кабинета.

Его хозяин стоял у окна спиной к двери и держал в ладонях исходящую паром глиняную кружку.

Слуга почти влетел в помещение, едва успев постучать и получить разрешение открыть дверь.

— Как вы приказали, милорд.

Хозяин обернулся.

— Спасибо, Оллин. Можешь идти.

Мальчик обошел невольника по дуге, подбираясь к двери.

Раб остался наедине со своим господином. Он исподлобья посматривал на купившего его человека, который стоял перед ним и скорее лениво, чем заинтересованно, рассматривал его. Он медленно и молча обошел вокруг.

— Чем ты так напугал мальчишку?

Пленник не ответил, тогда хозяин замка задал следующий вопрос.

— Как тебя зовут?

Раб мгновенно вскинулся.

— Какая тебе разница? Ты так и будешь болтать или перейдешь к тому, зачем меня купил?

С этими словами он вновь сбросил шкуру на пол.

И вновь — во взгляде хозяина ни крупицы вожделения. Равнодушие и еще что-то темное, но не то, что он привык видеть у покупателей. Губы его нынешнего владельца презрительно сжались в тонкую полосу.

Снова пройдя мимо раба, он коротко приказал:

— Иди за мной.

Ему хотелось спросить, сколько еще так ходить, но идти оказалось недалеко. Рывком распахнув дверь, хозяин втолкнул его в комнату. Здесь было жарко — большой камин давал много тепла. Возле него стояла большая лохань с водой, стол, два стула, на одном из которых лежали полотенца, и кровать, уже постеленная.

Понимающе улыбнувшись, раб одобрительно кивнул.

— Я уже и забыл, каково это, когда тебя имеют на кровати. Меня почти не отвязывали от станка.

Он обернулся. На лице его хозяина отчетливо проступила ярость.

— Прости, но ласкам меня не научили. Хочешь — бери, но тебе лучше связать меня.

Несмотря на показуху, все внутри него скручивалось в тугой ком ожидания боли и отвращения. Он не успел отреагировать на движение и вздрогнул от резкого стука, с которым рука его хозяина опустила небольшую баночку из толстого темного стекла на стол.

— И что это? Думаешь, меня недостаточно