Девять лет [Борис Васильевич Изюмский] (fb2) читать постранично, страница - 4
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Под окном Юрасовых раздался разбойничий посвист. Лешка высунулась из окна второго этажа, крикнула по-английски: — Ай гоу![1] — и выскочила во двор. Почти вся футбольная команда шестиклассников «Торпедо» была в сборе. Появление центра нападения — Лешки — в синих лыжных штанах, желтой майке, послужило сигналом к началу матча. К воротам, двум кирпичам на земле, уже подбегал вратарь — брат Лешки, шестиклассник Севка. В доме Юрасовых началось утро. Мать, Клавдия Ивановна, надев фартук, засучив рукава на сильных, проворных руках, хлопотала у печки. Отец, Алексей Павлович, высокий, со впалыми щеками, стоя у окна, растирал полотенцем сутулую спину. Поглядывая, как мечется по двору разгоряченная дочка, думал сердито: «Лучшего занятия не могла найти. Скоро боксом займется. — Но тут же успокоил себя: — Хотя, может быть, и к лучшему, что она не барышня». Странно складывались Лешкины интересы. В двенадцать лет она мечтала о синем свитере с оленями на груди и о живом скакуне. Любила играть в снежки, бегать на коньках, воинственные песни предпочитала лирическим, а в прошлом году перестала здороваться с соседкой Агнией, потому что та подкрашивала щеки. Когда при рождении дочери Юрасов дал ей имя Леокадия, то втайне мечтал, что она станет знаменитой актрисой и прославит его. Вскоре началась Великая Отечественная война. Жена с дочерью эвакуировались на Урал. Алексей Павлович был оставлен в районе партизанить. Да, дочка его полна неожиданностей. Алексей Павлович был уверен, что после школы Леокадия поедет держать экзамен в вуз, — ему так хотелось, чтобы она получила высшее образование, которое сам он не смог получить. Но дочь затвердила одно: «Пойду на стройку!» — «Чернорабочей? Для этого я тридцать лет гнул спину?» — пытался урезонить он. А мать причитала в лад: «Куда ж тебе с твоим здоровьем кирпичи таскать?» Но она отмела все доводы: «Во-первых, чернорабочих сейчас нет». Будто это главный предмет спора! «Во-вторых, я овладею хорошей строительной профессией и поступлю на факультет градостроительства. А насчет здоровья… — Девчонка подошла к стене и, сделав стойку на руках, сказала: — Чемпион школы по гимнастике!» Это было уж слишком! «Не устраивай цирк!» — прикрикнул он тогда, а она, быстро став на ноги, сказала: «Папунь! Понимаешь, я вам буду помогать. Вы всё считаете меня ребенком, а я уже взрослая. И сама должна решать свою судьбу. Ты же, помнишь, говорил: «Плох кузнец, который боится искры». Верно?» Подскочила к нему, чмокнула в щеку, и… вопрос был решен.
Во дворе раздались возбужденные крики: нападающий «Торпедо» поставил мяч для одиннадцатиметрового штрафного удара. — Леокадия! — позвал отец. Лешка забила гол и под восторженные крики соратников величественно удалилась с поля боя. На лестничной площадке, увидев трехлетнего карапуза, уперлась руками в колени, присела и серьезно сообщила ему: — Я тебя съем! Малыш, ни секунды не колеблясь, присел точь-в-точь как Лешка, глядя на нее из-под очень широкого козырька фуражки, убежденно ответил: — Нет, я тебя съем. Лешка одобрила: — Молодец! Не теряйся! — и побежала дальше. Мать посмотрела на нее укоризненно поверх очков. — Ты что ж, опять позавтракаешь кое-как? Вставала б на полчаса раньше. …Правду сказать, вставать рано Лешке было очень трудно. Поспать она, ой, как любила! Стоило ей только прикоснуться щекой к подушке, как они вместе проваливались во тьму. Потом хоть из пушек стреляй над ухом — Лешка отоспит положенные ей часы. Недавно она купила будильник и, как только по утрам он начинал противно трещать, вскакивала, несколько секунд стояла возле постели, покачиваясь, с закрытыми глазами. Наконец накидывала халат и бежала умываться. С красными босоножками у нее были особые отношения — незатухающей вражды. Их приходилось чинить каждый вечер, на железном листе у печки приколачивать то набойки, то ремешки, и утром босоножки с притворным покорством ждали ее. Но вот и улица и поток спешащих на работу. Хорошо встать вот так ранехонько, и пройтись по свежему воздуху, и почувствовать себя частицей этого потока. Путь лежит мимо деревянного забора городского парка с густыми зарослями маслин, мимо коттеджей под черепицей, мимо подсолнухов, подвязанных, как при флюсе, платками — чтобы воробьи не выклевали семечки, — мимо дома паркетчика Самсоныча, старинного папиного знакомого, который тоже был в партизанском отряде. Самсоныч с порога машет Лешке рукой: — Привет
Последние комментарии
2 часов 25 минут назад
2 часов 27 минут назад
3 часов 25 минут назад
3 часов 47 минут назад
21 часов 47 минут назад
21 часов 47 минут назад